Калина Интернешнл - Старкина Виктория

Bigger than life

ЧАСТЬ

ПЕРВАЯ

.

КРИСТИНА

Глава 1. Мезальянс

Женившись на Кристине Серовой, граф Антонио Манрике де Алькасар де Луа дель Корто-Реал, человек неглупый, почтенный и всеми уважаемый, совершил мезальянс. Этот неожиданный союз буквально взорвал все светские хроники Европы и вызвал настоящий переполох в семье самого графа. Со дня свадьбы прошел почти год, но интерес репортеров, богачей, да и простых испанцев к жизни новоиспеченных супругов не только не утихал, напротив, становился все более неуемным. Газеты и журналы пестрели фотографиями, сделанными на официальных приемах, церемониях и просто на улице, возле дома, в ресторане, на курорте, в церкви, – в общем, везде, где расторопным фотографам удавалось подловить супружескую чету. Вот Кристина в черной шляпе и черном же элегантном платье ведет под уздцы великолепного гнедого скакуна. Вот она стоит в главной зале особняка Манрике, окруженная портретами предков мужа в золоченых тяжелых рамах, и сама она в красивом вечернем наряде со шлейфом, под стать ослепительным гранд-дамам на полотнах. Вот они стоят в обнимку с мужем, голова к голове, на черно-белой фотографии, сделанной в холле роскошного отеля в Марбелье. А вот они пришли на ипподром, на концерт, на весенний бал – и всюду вместе, всюду выглядят счастливыми, влюбленными, а Кристина еще и чуть лукавой, беззаботной, юной и восторженной. В год свадьбы в ней было столько жизни и веселья, сколько не было никогда прежде, и не будет после. Ведь этот год был особенным для нее. Поэтому столь сильное любопытство вызывал не почтенный супруг, а именно молодая графиня, чей стремительный взлет потряс публику не меньше, чем вероятно некогда в сказочном королевстве впечатлила подданных история женитьбы принца на бедной сироте Золушке. Но для того, чтобы было ясно, в чем именно состоял мезальянс – позвольте рассказать, кем был Антонио Манрике де Алькасар и кем была его молодая супруга.

Анитонио Манрике де Алькасар де Луа дель Корто-Реал, испанский гранд, наследник древнейшей фамилии, аристократ, в чьих жилах текла кровь королей Наварры, был мужчиной весьма солидного возраста: в сентябре ему минуло пятьдесят семь. Невысокий, с посеребренными сединой некогда черными как смоль, волосами, широкими бровями, высоким лбом и орлиным носом, он мог быть, если представить его в латах, конкистадором с древней гравюры, Эрнандо Кортесом, завоевателем Мексики. Спокойный, рассудительный, прекрасно образованный, с тихим голосом, но отчетливой речью, он разительно отличался от своих шумных и темпераментных соотечественников. Любил рассуждать о политике и истории, о социальных проблемах и экономическом кризисе, отличался здравомыслием и железной логикой во всем, что касалось как обычной жизни, так и работы, которой он уделял неизменно много времени.

Кроме того Антонио Манрике был богат. Фамильное достояние, идущее еще с феодальных времен, полученное в качестве вознаграждения за участие в военных походах и морских завоеваниях, его семья многократно преумножила, значительно преуспев в бизнесе. Его дед, Эухенио Манрике, основал несколько химических предприятий, которые использовали новые в те времена технологии, а после обзавелся сельскохозяйственными угодьями и месторождениями цинка и свинца в Андалусии. Собственно, в основном именно цинку и свинцу, а также производству бытовой химии, семья Манрике и была обязана своим теперешним грандиозным состоянием. После смерти первой жены, страдавшей тяжелой формой лейкоза, граф долго оставался одним из самых желанных холостяков страны, после наследного принца Астурийского, разумеется. Кстати, даже их свадебные церемонии состоялись почти одновременно – Антонио пришлось перенести свадьбу на сентябрь, чтобы уступить пальму первенства будущему королю. И едва отшумели сплетни, порожденные королевским бракосочетанием – ведь невеста принца, донья Летисия Ортис, не была особой королевских кровей и их историю восприняли, как некое новое веяние демократии, но одновременно, и как дань романтической влюбленности, – и тут граф Манрике подкинул новый повод для кухонных обсуждений, да еще какой!

Графиня Роза, его первая супруга, умерла, не оставив Антонио детей, и потому многочисленные родственники нередко призывали холостяка повторно связать себя узами брака и родить, наконец, наследников. Но даже чадолюбивые старушки Манрике де Альксар, вытиравшие в присутствии Антонио крокодильи слезы и жалевшие несчастного бездетного вдовца, не могли ни предположить, ни пожелать того, что случилось в итоге.

Кристине Серовой едва исполнилось двадцать три, и она была более чем на четверть века младше своего супруга. Девушка родилась в Саратове, в семье строителя и учительницы, а когда ей минуло двенадцать, родители перебрались в Испанию. Сначала отец уехал по рабочему контракту, семья последовала за ним. Планировали через два-три года возвратиться в родное Поволжье, а потом привыкли, выучили язык. Кристина к тому времени уже училась в испанской школе, но продолжала дома с матерью заниматься по российской программе: мать была недовольна уровнем образования в школах Барселоны. Через несколько лет девушка, прекрасно сдав экзамены, поступила в университет, а после выпуска снова отправилась в школу. На этот раз в качестве учителя математики. Скромная учительница-эмигрантка, сутулившаяся, краснеющая и заикающаяся каждый раз, когда ей предстояло заговорить даже со старшими коллегами, живущая с матерью и отцом в крошечной квартирке на окраине города, там, где селились бедняки, как, чем могла она заинтересовать столь завидного жениха? Разве что, своей молодостью?

Отчасти это так и было. Антонио привлекла удивительная звонкая юность девушки, а еще ее стройная фигурка, огромные синие глаза, необыкновенная лучистая улыбка – Кристина улыбалась редко, но когда улыбалась, казалось, что из-за туч выглядывало жаркое южное солнце, – и конечно, ее волосы – длинные, темно-рыжие. Волосы Кристины были весьма необычны: чаще всего обладатели огненной шевелюры отличаются еще и курчавостью, их волосы легкие, шелковистые и закручиваются в спиральки и локоны, что генетически обусловлено строением волосяной луковицы. Однако у Кристины волосы были тяжелыми и плотными, как у азиатских девушек, но, тем не менее, обладали удивительно редким оттенком, – так вспыхивает медь, когда на нее падают лучи света.

Что могли подумать люди, увидевшие фото молодоженов Манрике де Алькасар в журналах и выпусках светской хроники? Что думали родственники Антонио, и особенно его воинствующая тетка, донья Лурдес, возненавидевшая Кристину с первой секунды? Разумеется, ситуация была ясна им – как на ладони. Есть мужчина. Уже немолодой, но мечтающий вернуть свою юность или хотя бы отсрочить старость, стремящийся найти что-то, что дало бы новый импульс угасающей страстности его натуры, богатый и уверенный в себе. И есть девушка – юная и привлекательная, честолюбивая, мечтающая о красивой жизни. О принце и стремительном взлете Золушки. Они встретились в самый неподходящий момент, когда бес ловко ткнул графа кулачком в ребро, а Кристина, измученная трудностями эмигрантской жизни, решила продать свою молодость, обменяв ее на звонкую монету и возможность войти в высшее общество, обретя заманчивый титул графини. И потому, если донью Летисию в Испании приняли на ура в качестве прекрасной принцессы и королевы, то Кристину Серову восприняли «в штыки», она не вызывала ни симпатии, ни восхищения, только всеобщий интерес, да сквозившую в неприязненных колких взглядах зависть, ведь общество не любит корыстных, лицемерных и лживых. Этому немало способствовали и высказывания самого семейства Манрике, оказавшегося неготовым принять Кристину с распростертыми объятиями.

Таким было всеобщее мнение, и оно было столь логичным, столь вписывающимся в наше представление о мире, что его мгновенно подхватили и растиражировали журналисты, передавали из уст в уста на светских раутах, и никто ни разу не поставил под сомнение его истинность. Этого не требовалось: не было ничего, что заставило бы задуматься о возможности иного толкования событий, а значит – история получилась гладкой и четкой, – не придерешься.