Может, какой-то "бычара" просто толкнул сына войта на людном перекрестке?
- Убью! - Кулак вновь ударил о стену. - Нет, я его на поединок вызову! Я ведь дедич! Згур, ты правила знаешь?
- Поединков?
- Да, наставник прав - за ложь приходится платить. Назвался дедичем! Тем более дедичей после Великой Войны в Крае почти и не осталось, а которые уцелели - тихо живут, о правах своих и не вспоминают. Правда, ребята из Кеева войска рассказывали...
- К старейшине рода идти надо. Или к тысяцкому городскому. Если он разрешит, тогда собирается народ...
- Нет! - Черемош наморщил нос. - Не годится! По правилам вызванный вместо себя бойца выставить может, особенно если родом знатнее...
Згур и виду не подал, хотя подумать было над чем. Это кто же знатнее сына дубеньского войта?
- Я бы его! С третьего удара! Ты как, Згур, на мечах умеешь?
-Учили...
Учили его крепко. Жмайло, огромный рыжий сполот, гонял их с раннего утра, приговаривая: "Давай-давай, волотичи, жабы трясинные! Тут вам ваша Мать Болот не поможет!" Наставника прозвали Отжимайло - и было за что. Молодые ребята, первый год как попавшие в Учельню, обижались на "жаб" и "волотичей", требуя, чтобы наставник называл их как положено - "бойцами". На это Отжимайло лишь усмехался в огромные рыжие усы: "Бойцами станете, когда мой удар отобьете. А ну, жабы, бегом!"
- Учили! - усмешка у Черемоша вышла такая, что впору и обидеться. - А я в Дубене среди наших первый на франкских мечах был! Я б его! Могу и двуручник взять!..
Оставалось сохранять серьезное лицо, хотя представить себе компанию с серьгами да в лехитских кафтанах, орудующую франкскими мечами, было забавно.
- Нет, не получится. Не разрешат... Настроение у парня явно испортилось. Згур искоса взглянул на помрачневшего приятеля и решил, что пора.
- А я уезжать собрался...
- Домой? - без всякого интереса откликнулся Черемош.
- Нет, к румам.
- К-куда?!
Клюнуло! Теперь - осторожнее, не спеша. Хорошо, что этот разговор он продумал заранее.
- Ну, понимаешь... Я ведь в Вейске Края служил. Семь лет - не так и мало. Надоело, решил мир повидать. Думал, в Валине службу найду...
- Ночным сторожем?
Обидеться? Нет, нельзя. У парня просто привычка такая - над каждым словом язвить. То-то ему с "бычарами" рядом неуютно!
- Сторожам платят мало. Вначале думал в валинское войско, к Палатину, да не хочется вновь лямку тянуть. Эти дни походил, посмотрел - может, кому охранник нужен. Да все как-то... Палатин во дворец к себе волотича не возьмет, а к купчишке какому-нибудь идти нет охоты.
- Это верно! - оживился Черемош. - Купчишки - они тоже бычары! Отец из них веревки вьет, а какой дернется - враз в грызло! А что у румов?
- У румов? - Згур мечтательно улыбнулся. - А у румов - все! Там любой службу найдет! Ведь Рум-город, говорят, Валина в десять раз больше, а Коростеня - во все двадцать!
- Читал! - Глаза Черемоша блеснули. - Я ведь румский знаю! Не очень, правда, но фолии читать могу. Да, там только б серебро было! Знаешь, какая там жизнь?
- Не очень, - Згур вновь улыбнулся. - Вот и хочется поглядеть. Наймусь в охрану, поднакоплю серебра...
- Румы, румы... - задумчиво повторил Черемош. - Да, у румов, говорят, не то, что у нас. Вот, Кошик Румиец жил там, и теперь у Палатина первый человек!
О Кошике Румийце Згур, конечно, слыхал - как не слыхать! Он и румский учил - не для того, конечно, чтобы фолии читать. Кметово дело простое: "Стой! Бросай оружие! Кто воевода?" Воевода по-румски именовался странным словом "хилиарх". Но хилиарх хилиархом, а пора говорить о главном.
- Да и не достанут, если что...
- Как? - Черемош явно не понял, и Згур основательно пояснил:
- Я ведь не просто так из Вейска ушел. Было дело! В Крае мне оставаться не с руки, да и в Валине, пожалуй, тоже. Если захотят, найдут. А у румов...