Как в лучших домах или Десять негритят, да на новый лад - Сергеева Наталья

Наталья Сергеева

Как в лучших домах… или Десять негритят, да на новый лад

" Говорят, что время лечит…Да ни фига подобного! Боль, как была, так и остается, просто она уходит в самые дальние уголки твоей души, оттесняемая жизненными проблемами и невзгодами. Боль от потери близкого человека… Вот и меня перестали мучать кошмары, связанные со смертью близкого мне человека, моего любимого папы. Сегодня я видела папулю во сне, но не в том ужасающем виде, сидящим на кровати, посреди пожарища, который произошёл в квартире родителей, а добрым и улыбающимся, каким я его помнила и каким он был на самом деле. Мы шли с ним на рыбалку, ярко светило солнышко, я несла удочки и ведёрко для рыбы, а папа шёл рядом. И я была счастлива…Я была счастлива от того, что он был рядом…Что он просто был…

Но всё это было, сравнительно давно, почти год назад папы не стало, а у меня остались лишь дорогие сердцу воспоминания.

Меня зовут Радужная Наталья Александровна, сорока трёх лет отроду. Я, успешная бизнесвумен, у меня своё агентство ландшафтного дизайна " Ясная поляна", и я подумываю расширять свой бизнес, заняться ещё и дизайном интерьеров. У нас большая и дружная семья: мама, две старших сестры, я и пятеро моих любимых племянников. Своих детушек господь мне не дал, и я всю свою не растраченную материнскую любовь и всё своё свободное время дарю им, моим племянникам, детям моих старшим сестёр. К своим сорока трём годам, я два раза успела сходить за муж, а сейчас я три года, как в разводе. И вот только сейчас, освободившись от семейных уз и отвязавшись от мужей нахлебников и туниядцев, я смогла встать на ноги и стать успешной и независимой. Я не люблю вспоминать то своё прошлое, не люблю, когда прошлое стучится в мою дверь и уж тем более звонит по телефону. А именно это сегодня и произошло. Когда я зашла в свою квартиру, после утренней пробежки, у меня зазвонил телефон. Звонил мой второй муж, Славик. Со своими бывшими мужьями, я общаюсь и по сей день, особенно часто со Славиком, который звонит мне, чуть ли не каждый день, кается, признаётся мне в любви и пытается вернуть меня, хотя сам, уже живёт с другой женщиной.

– Чёй- то ты, в семь утра по мне соскучился? – вместо приветствия спросила его я.

– Здравствуй, дорогая, – поздоровался он. Его официальный тон, насторожил меня, – Папа умер…

– О, Господи! – воскликнула я.

Зная Фёдора Гавриловича, моего бывшего свёкра, я думала, это произойдёт не раньше, чем через лет двадцать. Не высокого роста, крепкого телосложения, Фёдор Гаврилович имел отменное здоровье. За годы, прожитые со Славиком, я не помню такого, чтобы его отец на что- либо жаловался в плане болезней или обращался в больницу. Супруга его, Евдокия Степановна, отправилась в мир иной ещё до моего прихода в их семью, так- что свекровь свою я никогда не видела.

Она родила Федору Гавриловичу восьмерых детей, всю жизнь проработала дояркой в колхозе, с коммунистическим названием " Заветы Ильича", откуда и ушла на заслуженный отдых. Люди, знавшие семью Иншаковых, рассказывали мне, что Федор Гаврилович, неоднократно, поколачивал свою жену, даже исхлёстывал в кровь вожжами и не пускал ночевать в дом. Вот в один из таких приступов ярости, предварительно избив женщину, он не пустил её домой. А была уже глубокая осень и Евдокия Степановна, побоявшись пересудов, не пошла ночевать куда -нибудь к соседям, а легла спать в нетопленной бане, где и нашёл её утром Фёдор Гаврилович, но уже мёртвую. Переохлаждение организма плюс жестокое избиение. Но уголовное дело тогда не завели, подсуетились дочь истязателя, работающая операционной сестрой, и её муж, служащий, на тот момент следователем в органах.

Сам Федор Гаврилович, с молодости и до самой пенсии трудился шофёром в такой организации, как " Сельхозхимия", возил торф с карьера, находящегося не далеко от деревни, в которой он с супругой и детьми проживал. После развала советского союза, он этот карьер и прилегающие к нему, известняковые залежи, выкупил за копейки, а в дальнейшем и приватизировал. По местным, сельским меркам, это очень выгодный бизнес и Федора Гавриловича стали величать, не иначе, как " торфяной барон." Он финансово помогал всем своим детям, но требовал отчета за каждую копейку. Федор Гаврилович был суров со своими детьми и груб с окружающими, всем односельчанам он давал клички и обидные прозвища. Когда я жила со Славиком, мы, конечно же, проживали отдельно, Федор Гаврилович, ежедневно наведывался к нам с проверками. Постоянно контролировал нас и наши действия. Посадили ли мы картошку, прополола ли я грядки, чем занимается Славик. В общем лез везде, куда надо и не надо. Он даже однажды попытался зажать меня, у нас на кухне, наверное, решил и в нашу постель залезть, но получив скалкой по хребту, умерил свой пыл, да и к нам в гости наведываться стал реже.

После нашего развода, почти сразу же, в доме Славика появилась новая жена, молоденькая девушка, двадцативосьмилетняя Наденька, что не мешает ему названивать мне и пытаться вернуть наши отношения.

Сегодняшний утренний, семичасовой звонок Славика, его сообщение о смерти своего отца, застали меня врасплох.

– Прими мои соболезнования. Мне, очень жаль, – искренне сказала я.

– Ты приедешь? – неожиданно для меня, спросил он." Зачем это?"– промелькнуло у меня в голове.

– Ну, не знаю, – ответила я, подбирая слова для отказа, – Сам понимаешь работы много…

– Ну ладно. Извини, – тихо и как- то отрешенно, сказал он и отключился.

" Блин! Капец, какой-то! Вот он всегда так делает и раньше так делал. Ведет себя, как ребёнок, ей богу. Говорит всё таким тоном, как будто он там один, брошенный на произвол судьбы, не знает, что ему делать и как быть. Да, и вообще, я- то тут при чём? Я ему, уже три года, как не жена. Там у него и без меня родственников целая куча. А я, почему- то, чувствую себя виноватой и обязанной ему чем- то. Блин блинский! Капец капецкий!" – я в сердцах бросила телефон на диван и пошла в душ.

– А ты то тут при чём? – задала мне вопрос моя подруга и незаменимая помощница Динара, когда я утром, придя на работу, уже сидела и пила крепкий и ароматный кофе, сваренный моим шофером, вторым моим помощником, который ко всему, является ещё моим соседом и, конечно же, другом, Никитой Воронцовым.

– Чё, поедешь? – скорее утвердительно, чем вопросительно спросила она.

– Ой, Динар, не знаю. Нет, наверное…– ответила ей я и добавила, – Чёт не хочу я их никого видеть, – говоря их, я имела ввиду семерых братьев и сестёр и всю многочисленную родню моего бывшего второго мужа.

– Ну и прально!– одобрила моё решение подруга.

– Что там у нас по работе? – спросила я ее, решив тем самым начать- таки наш рабочий день.

Почти все дети Иншакова Федора Гавриловича собрались в его большом, по деревенским меркам доме, с утепленной мансардой, вместо второго этажа.

– Это вы, во всем виноваты! – кричала Галина, обращаясь к Святославу и его жене Надежде, – Почему вы мне не позвонили сразу? А? Может быть, его можно было спасти.

Мой бывший свекор и Славик жили в небольшой деревне с красивым названием " Малиновка", которая находилась в полтора километрах от нашего поселка, который является райцентром и сердцем нашего района.

Славик всегда просыпался рано, часов в пять- шесть утра, он уже был на ногах. Вот и в этот день, встав с петухами, после завтрака он отправился к своему отцу. Их дома стояли далеко друг от друга. Дом отца стоял на отшибе, за пределами их деревни, недалеко от торфяного карьера, а дом самого Славика в самой деревне, в середине её. Идя по деревне, Славик увидел бегущего ему навстречу немого парня Митьку, помощника отца по- хозяйству. Митя подбежал к нему и начал что-то, невнятно объяснять ничего не понимающему Святославу. Видя, что его не понимают, Митя схватил Славика за рукав и потащил за собой в сторону дома Иншакова старшего. Зайдя в дом и пройдя в спальню своего родителя, Славик увидел бездыханное тело Федора Гавриловича. Муки боли исказили его лицо, да и поза умершего говорила о том, что он немало помучился, прежде чем отправиться к праотцам. Ноги умершего были согнуты в коленях, руки, скрюченными пальцами сжимали простыню. Славик, до жути испугавшись и не зная, что надо делать в такой ситуации, выскочил на улицу и начал обзванивать своих старших братьев и сестер.