«Господи, ну почему он не может как-то по другому подходить, а не вечно ко мне подкрадываться? Это же персонаж из тех мужчин, которые не умеют эффектно появиться перед женщиной. Любая попытка этой «эффектности» заканчивается либо комедией, либо трагедией», – думаю я, окидывая его взглядом и в который раз понимая, что он совершенно не в моём вкусе.
Средний рост и худощавая комплекция, клочковатая щетина, большие голубые глаза и курносый нос, что жирной точкой выделяется в его внешности – всё это лишь отталкивает меня. Я знаю, что Фредди имеет репутацию местного бабника, который часто хвалится в курилке другим мужчинам о том, с какой женщиной вчера отжёг в ночном клубе. Впрочем, больше всего меня раздражает в нём запах духов. Эдакое сочетание древесины и плесени, со шлейфом ванили и сигаретного дыма. Уже от одного упоминания последнего мной ощущается тошнота. «Райт работает в издательстве дольше меня на три года, и его придурковатость в поведении с каждым годом растёт всё больше и больше», – понимаю я, не ожидая от него ничего хорошего.
– Олливия, как ваши дела? – спрашивает он.
– Как видите, я работаю, – отрезаю в ответ и отворачиваюсь от него, чтобы уткнуться взглядом в монитор ноутбука. Я испытываю явный дискомфорт, находясь рядом с ним.
Фредди же подкатывает ко мне рядом стоящий стул и садится настолько близко, что его коленка касается моего правого бедра. «Это ещё что за выходки?» – мысленно возмущаюсь я, пока стараясь держать себя в руках.
– Я вижу, что вы сегодня не очень общительны?
– А я заметила, что отдел поэзии опять без работы.
– Вам кажется, что работы нет, – отвечает он и ложит руку рядом с моей, по всей видимости, в надежде дотронуться до той. – Но возможно, что она и есть. Я же главный редактор, – добавляет коллега, выделяя последнее слово и явно гордясь своим статусом, а затем продолжает: – И это значит, что могу работать тогда, когда сам захочу.
В какой-то момент тот начинает напоминать мне типаж петушиного героя, который вечно и при любой возможности пытается рассказать всем о том, какой же он важный. «Интересно, а у него всегда такой недостаток внимания, или этот пижон просто хочет потрахаться?» – задумываюсь я, недовольно сдвигая брови и спрашивая:
– Мистер Райт, вы ведь уже не так молоды, не правда ли?
– Разве? Взрослые мужчины более опытные, вы об этом не думали? – отзывается Фредди, склоняясь ко мне так, что я чувствую его дыхание на шее.
«Мне нужно что-то сделать, чтобы избавиться от назойливого собеседника и этого мерзкого ощущения», – приходит ко мне понимание, и я спешно оглядываюсь по сторонам. Первое, что попадается мне на глаза – это тяжёлые папки с рукописями, которыми можно легко и убить кого-то. Впрочем, я почему-то машинально хватаю самую тонкую и резко встаю, отчего спинка стула неожиданно разворачивается на девяносто градусов и впечатывается в скулу мужчины. Тот, взвыв от неожиданности, быстро прикладывает ладонь к покрасневшей коже. Что до меня же, то я лишь сдерживаю победоносную улыбку, радуясь возможности отплатить ему за навязчивость. «О, как же я довольна этим моментом!» – понимаю про себя, но повернувшись, изображаю удивлённый взгляд и обеспокоенно спрашиваю:
– Ой, мистер Райт! Как же так вышло?
– Кажется, спинка стула ударилась о мою скулу, – бормочет он, всё ещё потирая ушибленное место ладонью.
«Как жаль, что твоё слабоумие ничем нельзя травмировать!» – зло думаю я в ответ.
– Серьёзно? – повысив голос на последнем слоге слова, едва ли не хохочу от своей же наигранности.
– Олливия, не переживайте! Я в порядке.
– Ну и славно, а то я подумала, что вы захотели добавки.
Смотря на Фредди, я всё гадаю, когда же ему надоест устроенный цирк. Просверлив его взглядом и не добившись понимания, пожимаю плечами и направляюсь в библиотеку издательства. И, что самое неприятное, отдаляясь от мужчины, я с каждым шагом ощущаю, как его взгляд буквально пожирает меня. «Вот же чёртов извращенец!» – с отвращением ёжась, мысленно ругаюсь про себя.
Глава 1.2 Майкл
Застегивая ширинку на брюках, я пытаюсь перевести дух.
– А ты был неплох, – говорит Эрика, вытирая салфеткой рот.
Я молчу. «Молчание – золото. Тем более, в наше время», – проговариваю про себя, ведь мне не хочется ни о чём думать в эту минуту. Пожалуй, я желаю лишь одной тишины, но эта женщина явно со мной не согласна.
– Всё нормально? – спрашивает она.
И меня это раздражает. «Почему женщины всегда хотят повиснуть на шее или неустанно болтать после секса? Никогда не найду ответа на данный вопрос», – не без усталости понимаю я, разворачиваясь к ней.
– А должно быть нет? – уточняю в ответ, накидывая пиджак на плечи и поправляя футболку, что выбилась из брюк.
– Я просто спросила, – обиженно отзывается Эрика, поджав губы.
Сделав глоток виски, тем самым окончательно опустошив стакан, я направляюсь к выходу. Уже открывая дверь, слышу брошенное мне в спину:
– До встречи.
Не оборачиваясь и ничего не отвечая, закрываю ту за собой. Минуя ресепшн, игнорирую прощание секретарши и вызываю лифт.
Пока спускаюсь, позади меня слышится хихиканье и шёпот девиц, что едут со мной. Мне нравится, когда слабый пол не может устоять от обсуждения меня самого же. Возможно, если бы не моя спешка на встречу с Маргарет, то я бы мог заняться этими цыпами. Поворачиваясь назад, бросаю на них взгляд без всяких приличий, будто бы раздеваю их. Одна из них стремительно краснеет от смущения и явно мочит трусики, а вторая же старается не смотреть мне в лицо. «Люблю доминировать над ними. Женщину очень легко подчинить себе. Стоит лишь понимать, чего она хочет, вот и весь секрет. Желает ли она быть подчинённой или сама доминировать. У каждого из нас сохранился животный инстинкт и, как бы его не заглушали СМИ, психологи и прочие активисты, он всегда останется с нами, хотим мы этого или же нет», – размышляю я, вновь отворачиваясь от незнакомок.
Вытащив из кармана солнцезащитные очки и надев их, выхожу из лифта и улыбаюсь дамам самой соблазнительной улыбкой. Я знаю, что это ещё долго будет ими обсуждаться, ведь они непременно станут кудахтать о том, как великий Майкл Ким подарил им свой взгляд. И от осознания этого моё настроение стремительно поднимается. Заведя машину, я отправляюсь к Маргарет, но по дороге решаю заехать в кафешку и подкрепиться. Неожиданно на моём телефоне высвечивается уведомление от Эрики, что гласит:
«Я всё ещё не могу успокоиться после нашей встречи».
«Вот дура. Она прекрасно знает, что у нас всё обоюдно. Я хочу, и она даёт, вот и всё. Ни о каких сентиментальностях в нашем соглашении и речи быть не может», – приподняв одну бровь, думаю я и, отложив телефон в сторону, прибавляю газу.
Остановив машину у Старбакса, вхожу внутрь. Заказ оказывается скромный, потому что я особенно не проголодался. Выбрав из меню киш и двойное американо, сажусь в самый дальний угол. Я люблю внимание и даже слишком, однако не выношу его во время трапезы. «Вечно какие-то раскрашенные куклы прибегают, чтобы я оставил им свой автограф. Без капли совести! Ем я, пью или разговариваю по телефону – им всё равно», – приходит ко мне мысль, которую сопровождает лёгкое раздражение. Временами, как раз в такие минуты, я отчаянно хочу перевернуть стол или вылить на фанаток остатки кофе. Слыша о подобном, Маргарет частенько упрекает меня в излишней жестокости и бесчувственности, но я не вижу в этом что-то запретное или жестокое. Когда ты подписываешь книги, а какая-то из поклонниц начинает чуть ли не совать их в твой рот, то нехотя теряешь самообладание.
«Ну да, в моей жизни есть такой случай, когда я оттолкнул от себя фанатку, что пыталась повиснуть у меня на шее. Увы, мне даже пришлось извиняться после случившегося, ведь та едва не вывихнула лодыжку, помнится. Да и второй подобный момент произошёл совсем недавно. Устав от чрезмерной назойливости репортёра, я вылил на неё бутылку воды и попросил удалить эту назойливую пиглю из зала. И ведь выбесила же она тогда меня, мразота!» – вспоминая произошедшее и ожидая заказа, мысленно рассуждаю про себя.