Быстренько доев свой мини-обед, я направляюсь в издательство. Встреча намечена на шесть часов вечера, а поэтому у меня остаётся время поболтать с Маргарет. «Всё-таки из неё вышла прекрасная подруга. Даже не знаю, что будет дальше», – понимаю я, с теплотой думая о своём редакторе.
Дорога оказывается совершенно свободной и я, быстро добравшись до места и взяв с собой сменную одежду, направляюсь ко входу. В офисе меня знают все и, славу богу, не вешаются на шею, как многочисленные поклонницы. Оказавшись на нужном этаже, я успеваю заметить, как неприметная серая мышка ударяет спинкой стула какого-то дрища. «Ну и зрелище, ха!» – забавляюсь про себя, на пару мгновений замедляя шаг. Эта картина выглядит настолько ироничной, что я даже не представляю, почему другие не обращают внимание на происходящее. «Псевдознойная тигрица против побитого пса. Как минимум, это хорошая идея для любовного романа», – задумываюсь я, однако моё раздумье прерывает Маргарет, которая хлопает меня по плечу.
– Ты так рано! – восклицает она. – Я ждала тебя позже.
– Освободился пораньше, чтобы кое-что обсудить с тобой.
– И что же это могло бы быть?
Я усмехаюсь в ответ и шепчу ей на ушко:
– Пройдём в кабинет, и я покажу…
Женщина же лишь косит взгляд, давая понять, что мои уроки соблазнения ей неинтересны. Улыбнувшись в ответ, я направляюсь с ней в переговорную.
Глава 1.3 Олливия
Библиотека – это настоящая сокровищница издательства, где огромные белые стеллажи в большом количестве располагаются вдоль длинной дорожки. Я знаю, в каком месте находится каждая из книг, а ещё все годы издания последних. В этом месте у меня частенько получается побыть наедине с собой, вдали от посторонних глаз и назойливых пижонов.
«Фредди Райт уже больше трёх месяцев пытается пригласить меня на свидание. Детские записки, кривые подмигивания, тщетные попытки сходить вместе на обед – и так продолжается день изо дня. Этому представлению нет конца и края, а началось всё с весеннего корпоратива, который устроили в честь огромных продаж очередного детектива Майкла… Майкл! Майкл! Терпеть не могу его имя!» – отчётливо понимаю про себя, вспоминая момент, когда Фредди перебрал с выпивкой и только начал клеиться ко мне, буквально не давая проходу. «Да… В тот день я впервые увидела Майкла Кима. Тогда я пробиралась сквозь танцпол к барной стойке, чтобы заказать себе стакан воды, а за мной по пятам шёл поддатый Райт. Отчего-то я была уверена, что если направлюсь в дамскую комнату, то он и там будет поджидать меня у кабинки. Получив стакан, я видела, как ко мне приближалась эта ходячая катастрофа. Кажется, что не имея возможности придумать ничего дельного, я озиралась по сторонам и искала хоть кого-то, к кому можно было присоединиться и избежать любого разговора с Фредди. Повернувшись спиной к танцполу в ожидании, что он спутает меня с какой-нибудь другой женщиной, именно тут я и столкнулась с Майклом, что стоял на расстоянии вытянутой руки и странно пялился в мою сторону. Почему-то мне запомнился его взгляд: холодный, хмурый, бездонный. От него меня бросило в дрожь. Мужчина был высоким и довольно накачанным, а его татуировки отчётливо проглядывали сквозь тонкую белую ткань рубашки. Это был первый раз, когда я слишком близко стояла к нему. Майкл хмуро посмотрел в мои испуганные глаза, кричащие о помощи, и понял всё без слов. Когда Фредди подошёл к нам, то он придержал того и что-то шепнул ему на ухо. Мой навязчивый поклонник был на полголовы ниже Кима, поэтому последнему пришлось слегка наклониться. Я не расслышала его слов из-за грохочущей музыки, но Райт тотчас развернулся и со стеклянными глазами ушёл в другую сторону. До сих пор не понимаю, как Майклу это удалось? Но что больше меня тогда взволновало, так это его взгляд. Он сделал глоток из стакана и продолжил смотреть на меня, будто чего-то ждал. В тот момент меня охватил холод от его пристального внимания. Быстро прошептав губами «спасибо», я направилась искать Роуз, которая флиртовала с журналистами, собирая все сплетни. Вот именно с тех пор я больше и не пересекалась с ним…» – припоминая все моменты нашей единственной встречи, я иду вдоль книжных полок, скользя по тем немного рассеянным взглядом.
Мне нравится проводить время в библиотеке, устроившись на пуфике рядом со стеллажом классики, где лучше всего выходит собраться с мыслями. Пока я разбираю свои спутанные воспоминания, занимая любимое место, откуда-то появляется Барри Уокер, что останавливается напротив меня.
– Олливия, что ты тут делаешь? – с удивлением спрашивает тот.
Мужчина является коммерческим директором издательства. Он довольно высокий и статный, а ещё всегда одевается, как с иголочки: белоснежная рубашка, идеально сшитый чёрный костюм и до блеска натёртые ботинки. Его отличают голубые глаза и русые волосы, и он всегда держит себя в форме, хотя ему уже и под пятьдесят. Мы часто встречаемся с ним на этом месте, но никогда не спрашиваем друг у друга, почему приходим сюда.
– Знаете, мистер Уокер, тут прекрасный вид из окна, – говорю я ему.
Барри удивлённо поворачивается к окну и видит там парк с зигзагообразными дорожками, которые скрываются из вида под листвой деревьев.
– И правда, вид просто прекрасный, – соглашается он, затем поворачиваясь обратно ко мне и интересуясь: – Могу присесть рядом?
Я одобрительно ему киваю.
– Олливия, как по твоему, – поправляя свой костюм, мужчина опирается локтями на свои колени, – что порождает союз желаний и мастерства?
– Шедевры. Джон Раскин, к примеру, – незамедлительно отвечаю я.
– Абсолютно верно. Но что любопытно – найти этот союз очень сложно.
– А что, если человек не знает, где искать желание и как оттачивать мастерство?
– Тогда на помощь приходит общество, которое и побуждает желание оттачивать мастерство. Логично?
– Не всегда, – сухо отзываюсь в ответ.
– Приведи пример, – предлагает он.
Я же, недолго думая, прижимаю к себе папку плотнее и поясняю:
– Молодой автор, который задал себе вопрос: «О чём я хочу написать книгу?», имеет только желание её написать. Он её пишет, пишет и пишет. Мастерство пера у него нулевое и, вне всяких сомнений, на помощь к нему приходит общество. Оно настолько сыто и напичкано «шедеврами» литературы, что молодому автору приходится перекраивать свою книгу под моду. Приходит день, когда он отправляет её в издательство, но там терпит отказ. Отправляет в другое издательство – и там отказ. И так по кругу, пока его список с адресами иссякнет. Что тут будет побуждать автора сотворить шедевр? Желание есть, а мастерству откуда взяться?
– Чтобы добиться чего-то, надо не стоять на берегу, дрожа от страха, а смело нырять в воду и грести изо всех сил.
– А если ты не умеешь плавать?
– Джоана Харрис написала три книги, ни одна из которых не была издана прежде, чем её четвёртая книга «Шоколад» не стала мировым бестселлером, и по ней не был снят не менее популярный фильм. А книга Мелоди Битти «Преодоление созависимости» была отклонена двадцатью издательствами…
– И в дальнейшем продана в пять миллионов экземпляров, – заканчиваю я, глубоко вздыхая и поправляя платье, которое чуть-чуть задралось на коленках.
– Не каждый может сотворить шедевр, но каждый может попробовать.
Барри доброжелательно улыбается мне, и я машинально улыбаюсь в ответ, отводя взгляд на окно. «В чём-то он прав», – приходит ко мне понимание, но меня всё равно терзают мысли о том, что многие шедевры остаются незамеченными издательствами. «Они попусту не влезают в бюджет сейчас, а потом о них забывают напрочь», – думаю я не без грусти.
– Нет ничего хуже, чем ставить всю свою карьеру в зависимость от одного единственного произведения, – говорит Барри и глубоко вздыхает. – И отправив его в издательство, ждать долгое время, ведь нигде нет гарантии того, что оно понравится тем, кому его послали.
– И что делать дальше?
Он поднимается с пуфика и, поправив галстук, отвечает: