– Я понимаю ваше волнение, но так дело не пойдет, – проговорил он, положив руку на ее сцепленные ладони. – Для того чтобы я мог вам помочь, мне нужна четкая картина всего того, что произошло. Вы это понимаете?
– Понимаю. Я и пытаюсь ничего не упустить. Видимо, получается плохо. – Женщина изо всех сил старалась сдержаться, но не смогла.
Она не зарыдала, не стала закрывать лицо ладонями, заламывать руки или раскачиваться из стороны в сторону. Слезы обильным потоком полились по ее щекам, а она просто сидела и ждала, пока поток иссякнет. Это лишь подчеркивало всю степень отчаяния женщины.
Гуров выдвинул верхний ящик стола, достал коробку с салфетками, сунул ей в руку. Она машинально обхватила ее ладонью и продолжала сидеть без движения.
Полковник поднялся, налил из графина воды в стакан, протянул женщине.
– Выпейте! – приказал он. – Весь стакан.
Она послушно выпила воду.
Гуров забрал у нее стакан, поставил на поднос, вернулся на место и спросил:
– Позвать врача? Он даст вам успокоительное.
– Нет, спасибо. Я справлюсь, – ответила женщина и смахнула слезы с лица. – Дайте мне еще пару минут.
Гуров откинулся на спинку кресла и стал ждать. Это время он потратил на изучение внешности своей собеседницы. По документам выходило, что ей не было и сорока, а на вид – никак не меньше пятидесяти. Дело тут было не в старомодной одежде, не в отсутствии косметики и прически. Она явно махнула на себя рукой, но даже в этом случае могла бы считаться вполне симпатичной, если бы не взгляд, полный уныния и скорби. Конечно, обстоятельства, благодаря которым эта особа оказалась на Петровке, не располагали к веселью, но Гуров все же склонялся к тому, что ее взгляд стал таковым задолго до их встречи.
На то, чтобы прийти в себя, ей понадобилось меньше двух минут.
Салфетками она так и не воспользовалась, лицо вытерла по-деревенски, краем рукава, коробку поставила на стол, посмотрела полковнику прямо в глаза и сказала:
– Помогите мне.
Гуров понял, что она имела в виду. Сейчас речь шла не о поисках пропавшей дочери. Женщина просила его помочь ей справиться с ситуацией, собраться с мыслями, изложить суть дела четко и внятно.
– Я помогу, – негромко произнес Гуров. – Вам не нужно стараться вспомнить сразу все. Не пытайтесь выстроить плавный рассказ. Начните с самого начала и излагайте все последовательно, вплоть до сегодняшнего дня. Потом мы вместе подумаем, чего в вашем рассказе не хватает.
– Если с самого начала, то это будет очень долго, – задумчиво произнесла женщина.
– Пусть долго. Ничего страшного, – сказал Гуров.
Рассказ получился действительно долгим. Зинаида Гилимовна Лахновская начала с событий пятилетней давности, а закончила поездкой в столицу и рассказом о звонке, который, собственно, и привел ее на Петровку.
Несмотря на все старания Зинаиды Гилимовны, рассказ ее оказался на удивление неинформативным. Сведений, по-настоящему важных для дела, таких, от которых можно было бы оттолкнуться, сыщик не получил.
Ольга Лахновская, современная девушка с завышенными амбициями, которой сейчас было девятнадцать лет, с рождения проживала в городе Мурманске и мечтала переехать в столицу. Она обладала весьма посредственными способностями к точным наукам, зато, по мнению людей, окружающих ее, имела шикарный голос. На это Ольга и решила делать ставку, когда шесть месяцев назад записалась на прослушивание.
Зинаида Гилимовна знала лишь то, что в городе какие-то люди проводили кастинг, отбирали претендентов на масштабный конкурс певческих талантов. Дочь рассказала ей о своих планах только тогда, когда прошла все отборочные туры и получила приглашение в Москву. Кто занимался отбором, на каких условиях девушка была приглашена в столицу, за чей счет организовывалось проживание – ответов на эти вопросы у матери юного дарования не оказалось.
Девушка собрала сумку, опустошила копилку, средств в которой едва хватило на билет, и уехала. Матери она оставила адрес, по которому устроители конкурса обещали обустроить ее. На этом все познания Зинаиды Гилимовны закончились.
Телефон дочери перестал работать спустя сутки, а то и раньше. Она не дождалась звонка от дочери, набрала ее номер и услышала дежурную фразу: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Волнения матери слегка рассеялись спустя неделю. Дочь наконец-то позвонила ей и сообщила, что отныне они будут общаться в новом формате. В столице, мол, за сотовую связь платить не модно, все вопросы здесь решаются через интернет. Мнения Зинаиды Гилимовны на этот счет дочь не спрашивала, так что возражать особого смысла не было.
Впрочем, Ольга ее без внимания не оставляла, присылала короткие сообщения, мол, все в порядке, тружусь. Раз в месяц дочь звонила матери. Связь была неважная, но поговорить им удавалось.
Когда от Ольги начали приходить сообщения с просьбой выслать деньги, Зинаида Гилимовна не особо удивилась этому. Она знала, что жизнь в столице обходится куда дороже, чем могла себе представить девушка, неопытная в финансовых вопросах. Такие суммы, разумеется, били по карману, но ради дочери можно и потерпеть. Зинаида Гилимовна отсылала Ольге почти всю зарплату. Так продолжалось до начала октября, когда дочь, по мнению матери, перешла границы дозволенного.
Зинаида Гилимовна решила положить конец приключениям Ольги и приехала в Москву, чтобы забрать ее домой. Но жизнь, как очень часто случается, внесла в ее планы свои коррективы. Вот женщина и оказалась в Главном управлении уголовного розыска.
В кабинет генерала Орлова Гуров пришел спустя шесть часов после разговора с Лахновской. К этому времени он успел обработать большую часть полученной информации. Сыщик решил, что опасения заявительницы имеют под собой почву, но чтобы начать расследование, необходимо ехать туда, где все началось. Теперь ему предстояло убедить в этом генерала, настроенного, как оказалось, весьма скептически.
Предысторию тот выслушал спокойно, даже пару раз сочувственно головой покачал, мол, не повезло женщине с чадом, но, как только Гуров завел речь о необходимости ехать в Мурманск, тут же вспылил.
– Зачем делать преждевременные выводы? – оборвал начальник управления полковника на полуслове. – Ты еще здесь ничего не проверил. Наверняка история самая банальная.
– Не думаю, товарищ генерал. Только не в этот раз.
– Хорошо, давай рассуждать логически. – Орлов заметно сбавил тон. – Ольга Лахновская уехала из дома шесть месяцев назад. Так?
– Так точно. После майских праздников, – подтвердил Гуров этот факт.
– Все это время она регулярно общалась с матерью, не только писала ей сообщения, но и звонила. Так?
– Да, но это ничего не доказывает. Во-первых, на настоящий момент существует масса специальных программ, способных генерировать голос по нескольким фразам, записанным заранее. – Для большей убедительности Гуров начал загибать пальцы. – Во-вторых, каждый телефонный разговор длился не более минуты. Этого времени недостаточно для того, чтобы быть уверенным в том, что беседу ведет именно тот человек, именем которого он назвался. В-третьих, даже если в Мурманск звонила сама девушка, то мы не можем быть уверены в том, что ее к этому не принуждали.
– Как, впрочем, и в обратном, – заявил Орлов.
– Тут я вынужден не согласиться. Есть ряд определенных факторов, указывающих на то, что опасения матери не беспочвенны.
– Например? – Орлов явно не собирался сдаваться без боя.
– Давайте я просто продолжу доклад и озвучу все оперативно-разыскные мероприятия, которые проведены мною на настоящий момент, – устало предложил начальнику Гуров. – Если в итоге вы решите, что состав преступления в деле отсутствует, то я просто отправлю гражданку Лахновскую домой. Пусть мурманские коллеги разбираются с этой историей на месте.
– Разыскные мероприятия? Я думал, ты только с матерью успел пообщаться. – Орлов был явно удивлен.
– Петр Николаевич, вы меня столько лет знаете. – Гуров едва сдержался, чтобы осуждающе головой не покачать. – Неужели вы думали, что я пришел к вам, не отработав как следует все факты, которые имеются в моем распоряжении?