Я не могла понять, что на него нашло.
Поговорить…
Эдриан целовал мои руки.
* * *
– Нете! – Сигваль пришел.
Я сидела на скамеечке в парке, ждала его. Я написала ему записку: «Приходи. К дракону. Нужно поговорить». И он пришел. Он знал, где это место. Здесь, в детстве, я доверяла ему свои страшные детские тайны.
Пришел, сел рядом. Вздохнул. Потер колени ладонями.
– Нете, – сказал тихо, – обижаешься, да?
Я невольно улыбнулась.
Почти король. Он сидел рядом, руки лежали на коленях – совсем не королевские, огромные, грубые… левая вся в ожогах и шрамах, довольно свежих. И в руке, между пальцев, травинка, сорванная по дороге.
Я понимала, что Сигвалю сейчас хватает забот и без меня, но, все же, он пришел ко мне, когда я позвала.
– Что на тебя нашло, Сиг? Ты просто чудовище!
– Я слишком хорошо его знаю, – хмуро сказал он. – И я не позволю Тифриду забрать тебя. Никогда. Я знаю, что отец уже договорился с ним, но я не позволю. Ему нужна не ты, Нете, ему нужны деньги и поддержка короны. Отец обещал выплатить все его долги, в качестве твоего приданого. Обещал дать людей для защиты. После Норлока его ненавижу не только я.
– Потому, что он победил?
– Потому, что он утопил Норлок в крови. Ты даже не представляешь, что там творилось. И тебе лучше не знать. Он плохой человек, недостойный тебя.
– Это неправда.
Я видела, как у Сигваля дрогнули ноздри. Он глянул на меня искоса. Отвернулся.
– Я понимаю твои чувства, – сказал он. – Понимаю, что сейчас ты не станешь верить мне. Влюбленные девушки никогда не верят. Поэтому, просто прими это как факт – ты не будешь его женой. Потом, со временем, ты поймешь. Ему нужна не ты.
– Он любит меня.
Сигваль сморщился.
– Он знает тебя едва неделю. Нете, ну, хватит… да, я слышал эту болтовню: «твоя неземная красота согревала мне сердце все эти годы». Это редкостная дурь. Пять лет назад тебе было двенадцать, ты была такая же, как моя Мёрд, посмотри на нее: тощая, нескладная, угловатая девчонка. Только ты была еще даже более тощая и угловатая, курносая, с ранними прыщами, вылезшими на лице. Ты была милая, не спорю… смешная. Но ни один мужчина в здравом уме не назовет это «неземной красотой, запавшей в сердце». Да, сейчас ты выросла и похорошела, сейчас тобой действительно можно восхищаться, но тогда – нет.
– Сиг, прекрати. Это просто комплимент, он хочет сделать мне приятное. Он все равно помнил меня – это главное! Даже если тогда я показалась ему просто милой и смешной. Разве ты сам никогда не говорил комплименты женщинам?
Сигваль покачал головой.
– Даже женщинам я всегда стараюсь говорить правду.
Суровый Сигваль. Я не удержалась, улыбнулась.
– О, бедная Оливия! Не понимаю, за что она тебя любит!
– Уж поверь, Нете, не за сладкий мед в уши, – на какое-то мгновение глаза Сигваля потеплели, он ухмыльнулся тоже, довольно. – За кое-что другое. Но ты еще маленькая, чтобы с тобой это обсуждать.
– Я не маленькая. Мне давно пора замуж. Беате младше меня на год, но даже у нее совсем скоро свадьба. А я? Что остается мне? Еще немного, и уже твои дочери подрастут, принцессы… И кому тогда я буду нужна?
Он посмотрел на меня, словно впервые. Вздохнул снова. Обнял за плечи.
– Ты совсем еще девочка, Нете, – сказал тихо.
Кому я буду нужна…
Свадьба Беате через две недели, гости уже собираются.
Тетушка Розамунда приехала за три месяца… старая курица! И тут же начала вздыхать, глядя на меня, что девочка-то, видно, останется старой девой. Вон, младшая сестра замуж выходит! А вон, король Эрланда собирается договориться с Сигвалем о свадьбе его старшей дочери и своего сына. Не сейчас, конечно, но когда Мёрд подрастет. А бедненькая Агнес, ах-ах, наверно, закончит свою жизнь в монастыре.
Вначале, я пыталась вежливо объяснить тетке, что она не права. Мне только через месяц семнадцать, и я принцесса! Не двадцатилетняя уродливая дочь какого-нибудь барона, засидевшаяся, седьмая по счету. Мне некуда торопиться. Оливия была старше меня, выходя за Сигваля замуж!
Не помогло. «Ах, бедненькая, она еще на что-то надеется».
Потом я пыталась просто не обращать внимания на нее.
Потом не выдержала, и честно рассказала, что об этой старой курице думаю, и куда она может засунуть свое мнение. Совершенно не стесняясь в выражениях. Наедине, конечно. С таким братом, как Сигваль, все выражения я освоила давно. Тетка замолчала, от нее я больше и слова не слышала, но, кажется, она только укрепилась в своем мнении – какие мужья с моим-то характером?
Но у меня осадок остался. Я все понимала, но что-то тянуло…
А тут Эдриан – такой шикарный, такой благородный, и он просит моей руки. Невероятно! Я думала – утру тетке нос.
К тому же, Сигваль прав, я очень долго оставалась тощей и нескладной, да и сейчас, честно говоря, не далеко ушла, что бы ни говорили. Я только год как окончательно избавилась от прыщей. Да еще и мальчишеские замашки прорывались не к месту. И, конечно, никогда не была избалована мужским вниманием.
Все внимание доставалось Беате. Она внешностью пошла в мать, а я в отца. Она всегда была хорошенькая, она стреляла нежными голубыми глазками направо и налево, и улыбалась так мило, так обворожительно, что все восхищались ей.
Мной восхищались из вежливости.
Но только Эдриан делал это так невероятно искренне…
Если я упущу этот шанс, что будет со мной?
– Я найду тебе хорошего мужа, – пообещал Сигваль. Там, на скамейке в парке. – Скажи, Агнес, какого бы мужа ты хотела.
Меня, отчего-то, это задело. Сигваль будет уговаривать кого-то, он умеет быть убедительным. И кто-то согласиться взять меня в жены не потому, что любит, не потому, что этого хочет, а потому, что Сигваль так сказал. Да, я знаю, с принцессами так обычно и происходит.
Но сейчас Эдриан рассказывал мне о любви. По-настоящему! Никто не приглашал его, он сам приехал по зову сердца. О чем еще можно мечтать? Зачем мне кто-то другой?
Я хотела сказать, что не надо искать никого.
Но, вместо этого…
Если только представить, на самом деле…
Человека, которому я могла бы доверять. Полностью. В ком я была бы уверена. Человека, рядом с которым я могла бы быть самой собой, женщиной, а не выгодным приобретением, не залогом мира и процветания, выгодной партией… Я бы хотела, чтоб он тоже летел ко мне, через леса и поля, без отдыха, как к Оливии… Я же вижу, Оливия намного счастливее моих сестер.
– Хотела бы, чтобы он был похож на тебя, Сиг, – честно сказала я, глянула на него, чуть усмехнулась. – Только, пожалуй, лет на десять-пятнадцать помоложе, и покрасивее.
Он засмеялся. Легонько толкнул меня локтем в бок, пригладил свои седеющие волосы.
– Моя добрая сестренка!
Да… Сигваль мне в отцы годится, старше почти на двадцать лет. И, все же, он был моим любимым братом. Моему второму брату, Хальдару, вечно не до меня.
– Скажи, а чтобы он был принцем – обязательно? – спросил Сигваль.
– А что, можно и так? Чтобы все сразу?
Он хмыкнул, покачал головой.
– Вряд ли, такого я не знаю, чтобы сразу. Но хотелось бы понимать, что для тебя важнее.
Важнее…
Таких принцев не бывает.
Я не хотела такого сутулого и заикающегося жениха, как у Беате. Я не хотела беззубого старика, похоронившего уже двух жен… тетка Розамунда говорила, что Ульрих Белый снова ищет себе жену, и это, пожалуй, мой единственный шанс. Нет. Лучше уж в монастырь.
А Эдриан…
– И чтобы он был похож на Эдриана, – упрямо сказала я. – Сиг, я люблю его. Наверно, если ты заставишь его уехать, я буду тебя ненавидеть. Дай ему шанс. Это для меня важнее всего.
– Он совсем задурил тебе голову, да?
Сигваль смотрел на меня, поджав губы. Хмуро.
– Что такого произошло в Норлоке, объясни? – сказала я.