Дрис очень надеялся, что сможет открыть дверь разгрузочного дока, ведь по работе он часто заезжал на разного рода склады, и знал, что системы везде практически одинаковы.
Но добежать до ворот ему не удалось, в склад буквально влетел человек с автоматом, увидел объятых ужасом людей, и с криком –
Всем лежать и не двигаться, – дал очередь по потолку.
Обернувшись к двери, он крикнул что-то на арабском, и в следующую секунду в дверной проём ввалились еще двое, волоча за собой раненого.
Вбежавший первым очевидно был за главного, он указал, куда положить четвертого, и что-то приказал. Двое остальных бросились выполнять поручение, которое, как оказалось заключалось в осмотре помещения и перемещении жавшихся по углам людей в центр склада. Нападавшие постоянно кричали что –то и стреляли по стенам одиночными выстрелами, так что люди подчинялись беспрекословно, сбегаясь на открытое пространство. Дрис присел при первых выстрелах и так и замер у стены, когда к нему подбежал бородатый человек со шрамом на лице и, угрожая пистолетом – пулеметом, пнул в сторону собравшихся людей. Минут через десять в центре склада собралась кучка до смерти напуганных людей, Дрис исподлобья смотрел на Шрама, как он его невольно окрестил про себя, молясь, чтобы его жена и дочка не были обнаружены.
– Всем молчать, никому не двигаться, стреляем без предупреждения – главарь говорил на чистом английском языке, – нам нечего терять, перебьем всех, так что ведите себя правильно, если хотите жить.
Выложите все, что есть в карманах, телефоны и оружие, даже перочинный ножики и зажигалки отдельно, если найду сам, убью не сразу, помучаю от души.
Люди начали выкладывать ключи, бумажники, телефоны, женщины расставались с сумочками и кошельками. Главарь поднял пакет с вещами, валявшийся на полу, выпотрошил его, и бросил перед ближайшим пленником
– Собери все и передай мне,
что тот немедленно и сделал.
Оставив Шрама с товарищем надзирать над людьми, главарь подошел к раненому, опустился на колени, и стал что-то успокаиваще говорить, гладя того по руке.
Это его близкий родственник или друг, – подумал Дрис, – за простого солдата он бы так не переживал. Раненый был в сознании, но было видно, что приходится ему тяжело, он прерывисто дышал и что-то лихорадочно шептал главарю. Дрис так внимательно рассматривал этих двоих, что прозвучавшие как гром рядом выстрелы просто отбросили его к стене.
– В меня стреляли? Я ранен? Умираю? – мысли взрывали мозг, он смотрел на свое тело, руки, ноги, ища раны и кровь, но так и не увидел ни того ни другого, зато он увидел Шрама с пистолетом в вытянутой руке недалеко от себя.
Главарь бросился к стрелявшему, быстро и сухо, что-то выкрикивая на ходу. Шрам подошел к уже неподвижному телу одного из пленников, ногой откинул безжизненную руку от груди, наклонился и вытащил из внутреннего кармана куртки убитого маленький телефон.
– Смотри, что было у этой твари, – акцент у него был, но говорил на английском он вполне сносно, и цели своей он достиг, люди его поняли, – кто-то еще хочет умереть?
Клянусь вашими душонками, я готов умереть, но заберу как можно больше ваших жизней с ..
Истошный детский плач вдруг раздался дальнем углу помещения, прервав угрожающую речь убийцы. Грудь Дриса залил леденящий холод, он узнал, он сердцем почувствовал голос своего ребенка, своей Мэри. Шрам с помощником бросились к шкафу, прятавшему Лизу с ребенком, они отбросили его и с рычанием схватили мать и дочь. Лиза истошно кричала, пытаясь достать дочь руками, но Шрам утащил ее вперед, бросив на пол перед главарем, через несколько секунд возле матери оказалась и девочка.
– Посмотри на этих крыс, и у нее телефон, мало что она могла передать наружу, – прорычал Шрам.
– Кому ты звонила, что рассказала, отвечай, тварь, – на шее главаря вздулись вены, – не ответишь, и ты и твой крысеныш подохните прямо сейчас…
Лиза обхватила руками дочь, и сидела на полу обернувшись к бандитам вполоборота, прикрывая ребенком своим телом –
Я..ничего..ни с кем..мы просто прятались, – голос дрожал, слезы текли по лицу, Дрис видел как жена пыталась сохранить хоть какое-то самообладание, убедить не причинять вреда.
Никому, ничего, говоришь? Да что я тобой говорю, скотина, – главарь достал пистолет из-за пояса.
Не стреляй, не убивай их, пожалуйста, – истошно крикнул Дрис, он не двинулся, зная, что, если бросится к своим, их всех точно убьют, – это моя жена и дочь, мы мусульмане! Брат мой, не убивай их!
Кто здесь еще орет, – главарь резким движением навел оружие на Дриса, – как ты меня назвал, брат??? Ты, живущий среди неверных, кормящий свою семью их грязной пищей – мой брат??
Он что-то отрывисто приказал Шраму, и в следующую секунду, на Дриса обрушился град пинков и ударов, бандит буквально запинал своего пленника в сторону главаря. Дрис лежал на боку скорчившись, прикрывая пах и лицо руками, что помогло ему, потому что теперь за него принялся главный. Он нанес пять или шесть ударов ногами, но Дрис сквозь боль был только рад, тому, что внимaние злодеев переключилось на него.
Встань, собака, скажи свое имя, кто ты и откуда, как ты можешь называть себя муслимом?, – главарь презрительно смотрел на старающегося стоять перед ним прямо пленника.
Меня зовут Идрис, я простой водитель, в Америку приехал из Средней Азии, я мусульманин, и я свидетельствую, что нет Бога кроме Аллаха и Мухаммад Пророк Его.
Прошу тебя, убей меня, оставь мою семью в живых…
– Да тут у нас герой, правоверный… да что ты знаешь об Исламе, кафир? – бандит с размаху ударил Дриса по лицу, – я исполню твою просьбу и отправлю тебя к Всевышнему, а потом и твою семью
Дрис увидел дуло пистолета прямо перед лицом, две мысли ударили его под дых – неужели…это все и, что, хотя бы он не увидит гибель жены и дочки.
Вой полицейских сирен рассек повисшую тишину, звук шел отвосюду, он все нарастал и нарастал, приближаясь к складу, визг тормозящих машин, один, два, три, казалось снаружи их берет в кольцо армия. Потом заговорили громкоговорители, можно было разобрать : всем за ограждение, всех гражданских просим покинуть эту площадь, всем в безопасное место. Было ясно, что здание молла берут в оцепление силы охраны правопорядка, что с одной стороны придало сил заложникам в складе обувного магазина, а с другой стороны накрыло их облаком еще большей опасности и тревоги, ведь теперь их мучители точно знали, что капкан захлопнулся, выхода может и не быть, и никто не мог предугадать как они поведут себя в такой ситуации.
Но главарь, как видно, был стреляным воробьем, он ничем не выдал своих чувств или переживаний по поводу угрозы снаружи, он отвернулся от Дриса, из последних сил старающемся стоять прямо перед лицом смерти, и жестом приказал Шраму подойти.
Шрам выслушал короткую инструкцию, хмыкнув, кивнул и быстрым шагом направился к выходу, пригнувшись, выглянул за дверь, и убедившись, что угрозы нет, проскользнул в торговый отдел магазина.
– Мы нанесем удар первыми, не переживайте, они не застанут нас врасплох, все будет по плану…по нашему плану, – на лице бандита играла холодная улыбка, – они не знают, с кем имеют дело.
В дверном проёме появился Шрам, он двигался спиной вперед, волоча за собой что-то очень тяжелое, Дрис услышал хриплое дыхание вперемежку со стонами, и понял, что Шрам притащил раненого человека из торгового зала. На самом деле, это был охранник магазина, на нем была синяя рубашка с нашивками ‘Security’, Дрис помнил его, всегда улыбчивый и готовый помочь человек у входа. “Whazapp buddy” – приветствовал он входящего, широким жестом будто бы даря все содержимое магазина… Теперь же Крис, так, кажется его звали, лежал на полу в залитой кровью рубашке и стоны становились все тише и тише. Главарь мотнул головой в сторону поднимающейся двери дока разгрузки, и Шрам потащил раненого туда. Пленники с болью смотрели на знакомого им человека, которого потащили и бросили у самой двери как мешок, предчуствуя такой же бесславный и страшный конец.