Большая книга ужасов 81 - Усачева Елена

Елена Усачева, Мария Некрасова

Большая книга ужасов 81

© Мария Некрасова, 2020

© Елена Усачева, 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Мария Некрасова. Поезд смертников

27 сентября (осталось 2682 дня)

Каждые три минуты на огромной земле пропадает один человек. Пропадает без следа и навечно. В большом городе ежедневно исчезает не меньше десятка людей. Кто-то пеняет на реки-моря, катаклизмы и катастрофы, кто-то – на иностранную разведку, на работорговлю, кто-то даже приплетает инопланетян. Но лишь единицы знают настоящую правду. Правду, которую людям знать не полагается, да и те, кто слышал, все равно не верят, иначе сошли бы с ума.

У нас в училище неделю назад пропал один парень. Вышел вечером с собакой – и не вернулся. До сих пор нашли только то, что осталось от собаки. Говорят, ее смогли опознать лишь по чипу в холке.

Нет, я не знаю точно, кто это сделал. Те, на кого я думала больше всего, выдают себя за много километров. Когда я слышу их запах, у меня сжимаются кулаки и хочется убивать. Но в этот раз их поблизости нет, вот в чем штука. Воздух чист, но мне все равно неспокойно: ведь я не знаю, кто это сделал. Все мои догадки таковы, что при людях лучше помалкивать. Не поймут, не поверят, а поймут и поверят – будет еще хуже.

Поэтому когда кто-нибудь заговаривает о пропавшем парне, я либо отмалчиваюсь, либо несу всякую чушь:

– …Был, например, еще Жеводанский зверь, волк невероятных размеров. Он убил какое-то нереальное количество людей, и сколько облав на него ни устраивали, так и не поймали. Охотники пачками несли дохлых волков в надежде получить награду, а все оказывались не те.

Людям такого не скажешь, а мне больше всего жалко этих волков. Монстр, за чьи грехи незаслуженно казнили кучу народу (пусть даже и волчьего), – что может быть несправедливее?

– И кто это, по-твоему? – Килька, моя соседка по кубрику, сидела на койке по-турецки и смотрела на меня поверх учебника. – Неужели оборотень?

Я опять сверкнула глазами на слово «оборотень» (пора уже научиться держать мимику в руках!) и торопливо скорчила Кильке рожу. Не заметит. А заметит – не поймет.

– Может, гибрид какой, вроде волкособа, они крупные бывают. Но скорее просто бешеный волк, а все остальное – плоды народного творчества.

– Точно: у страха глаза велики. – Килька задумчиво мусолила двумя пальцами уголок страницы: загнуть или еще поделать вид, что читаешь?

Противная все-таки манера, и вся Килька противная. Бесит. Хочу жить одна.

Уголок она загнула, захлопнула книгу и серьезно уставилась на меня:

– Вот ты вспомнила о гибридах, а я думаю… Только не смейся!

– Что ж смешного, думай себе. Может, понравится.

– Сама дура. Я думаю: ведь Виталик жил почти у самого Дома Советов! И наверняка с собакой гулял где-то поблизости…

Я хрюкнула и полезла за своими учебниками. Потрещать с соседкой о девичьем, конечно, хорошо, но уроки тоже надо делать. Особенно если вы обе несете чушь.

– Ты веришь в эти сказки про Дом Советов?

– Веришь не веришь, а подвал его до сих пор до конца не разгребли. Видели только пару закрытых комнат, а дальше руины, руины, в которые никто не лазил, потому что опасно. И что там такое осталось среди тех руин…

– Чудище, полученное в результате секретных опытов! Если идти мимо лунной ночью, можно услышать, как оно во-оет! – Я пошевелила над ее головой растопыренными пальцами, будто собираюсь сцапать. – Знаю, читала. Ну бред же, Кать! Я скорее поверю в призрак того архитектора, которого заперли в подвале, когда увидели, что дом оседает.

– Архитектор точно был, не путай.

– Вот! А чудовище-то откуда? Я даже не спрашиваю, как его получили, главное – зачем?

– Вот я и говорю: опыты по гибридизации и межвидовой трансплантации органов были очень популярны в начале прошлого века… – Килька учится на «ихтиандре»[1] и в биологии сечет. Иногда лучше, чем я думаю. Вот и сейчас к городским легендам приплела известного ученого, которого я вообще забыла, как зовут.

– Ты сейчас про этого… который все человека с обезьяной скрещивал?

– Про него тоже, и чур не ржать!

– Конечно, тут плакать надо! Каких-то пару десятков лет не дожил дядька до расшифровки ДНК, а то бы точно сотворил какую-нибудь челмакаку. Или все-таки сотворил, мм? Ежели так по сторонам посмотреть…

– Опять ты!.. – Килька запустила в меня подушкой, но кинуть обратно не дала: отобрала и положила на место, свернув «уголком», как положено.

– Он в Ленинграде не работал, Кать. Расслабься. И Дом Советов уже после его смерти построили…

– А вот это вообще не важно! – Килька с размаху плюхнулась на койку и раскачивалась, скрипя пружинами. Я листала учебник и краем глаза смотрела, как ходят вверх-вниз Килькины полосатые носки. Этак я морскую болезнь заработаю прежде, чем начнется практика. – Какая разница: Иванов, Петров, Сидоров… Когда в воздухе повисает идея, особенно если дурацкая…

– Это точно! Чем глупее идея, тем она заразнее… Хорошо, пускай у того Иванова были ученики, последователи, плагиаторы. Пускай, они творили в подвале Дома Советов какой-нибудь секретный гибрид: челмакаку, женщину-кошку, спайдермена, лигра, мула. О методах, заметь, не спрашиваю… – Килька показала мне кулак. – Но зачем?

– Для армии хотя бы.

– Тогда точно расслабься. Мулы, конечно, штука нужная, но для армии лучше бы подошел секретный микроб или вирус, который бы лип только к немцам, например, а русских не трогал. Я даже что-то слышала о таких опытах. Невидимый, смертельный, ест немного, и никакого тебе воя по ночам.

Килька надулась. Отвернулась к окну и с полминуты смотрела на серую, матовую в пасмурной погоде реку. Кисло становилось от этого зрелища. Зато она хотя бы перестала раскачиваться и скрипеть пружинами. Все равно бесит.

Я успела открыть таблицу неправильных глаголов в «Инглише» и устроиться за столом у окна, прежде чем Килька снова подала голос:

– Ты правда считаешь, что человек мог исчезнуть сам по себе?

Нет. Но Кильке этого знать не надо.

– Почему сам по себе? Есть куча способов: инопланетяне, сетка Сандерсона, инфразвук…

Снова тишина. Килька полезла гуглить.

Я уже почти забыла, что не одна в комнате, когда она подала голос:

– А хорошее оружие этот твой инфразвук. Чего его не используют? Нажми на кнопку – получишь результат.

– У оператора башка лопнет. И наушники не спасут.

– А дистанционное управление на что?

– Катя, ты меня пугаешь.

– А меня пугает эта история! Особенно собака. Ни инфразвук, ни инопланетяне не способны сделать с животным такое.

– Да уж, маньяки какие-то… Кстати, да: почему ты не допускаешь, что это все маньяк? По-моему, самое вероятное из того, что мы тут несем. Ну, конечно, после секты, иностранного легиона… Да просто надоело человеку все, он и уехал автостопом в Африку!

– Зачем про Африку сказала? Я теперь тоже хочу.

– Вот видишь, и ты не устояла…

– Серьезно, Ир. Самое вероятное – оно ведь и есть самое страшное. Я про маньяка. Инопланетян-то небось никто не боится, как и твою челмакаку дурацкую.

– Ну вот, уже мою! Не накручивай. Собака могла попасть под бульдозер или что-то вроде того. А куда делся Виталик – вопрос отдельный.

– Точно! Убежала и попала под машину. Хотя, говорят, на газоне нашли…

– …А парень мог уехать автостопом в Африку, на деревню дедушке, записаться в иностранный легион, загреметь в секту. А мы тут чушь всякую выдумываем. Нельзя так, Килька: у родителей горе, и все такое.

За «Кильку» она мне, конечно, врезала. Подушкой. И опять свернула подушку «уголком», разгладила, вернула на место – и все это за пару секунд. Выучка! Вот взрослая девица, на два года меня старше, а до сих пор не понимает простых вещей. Если твоя фамилия Килева, ты учишься на «Ихтиандре» и сама худющая, как рыбий скелет, то Катей тебя назовет разве что препод, и тот не с первого раза. Меня в московской школе Станцией Метро дразнили – ничего, пережила.