– Орлов, Николай Иванович, 1982 года рождения, москвич, гвардии старший лейтенант. Отец – Орлов Иван Денисович, директор режимного учреждения 87118, четвертая категория допуска к государственной тайне, умер в 2012 году от рака. Мать – Орлова Раиса Николаевна, преподаватель МГУ, кандидат исторических наук. Два брата – старший, Орлов Степан, эмигрировал в США, в настоящее время владелец компании по производству компьютерного софта, и младший Орлов Дмитрий, в настоящее время проходит службу по контракту в воздушно-десантных войсках, гвардии лейтенант. Одна сестра, Алиса, в настоящее время работает в Газпромбанке.
Несколько человек с неброских черных однотонных костюмах сидели на первом этаже неприметного здания в центре Москвы, как раз такого – со светофором на выезде, глухими воротами – только место щеголеватых милиционеров на въезде заняли волкодавы из ОМСДОН – отдельной мотострелковой дивизии особого назначения, бывшей Дивизии Дзержинского. На воротах теперь никто не стоял; они открывались и закрывались автоматически – но все окна первого этажа были дополнительно укреплены и в любой момент на них могли опуститься стальные шторы с бойницами. В центре Москвы – уже не было ни покоя, ни безопасности, и в нескольких шагах от этого места можно было встретить носатых, горластых, чернявых молодых людей, которые и не подозревали, что в нескольких шагах от них находится ключевой нервный центр засекреченного и подчиняющегося лично президенту специального агентурно-боевого подразделения, сотрудники которого числились сотрудниками ГУО, Главного управления охраны и зарплату получали соответствующую – но и работали на совесть. Именно отсюда на Кавказ отправлялись одиночки и группы бойцов, подобранных по единому шаблону: имеющих боевой опыт, потерявших друзей, остро желающих отомстить. Сотрудниками этого подразделения были в основном выходцы из СВР и ГРУ, они были вынуждены вести войну в собственной стране, как в чужой, потому что иного способа победить террор не было. И они делали свое дело – срок жизни «амеров джамаатов» в России был ничуть не больше срока жизни полевых командиров Аль-Каиды в Зоне племен, при том, что в России только недавно начали использовать ударные беспилотники. Часть реализовывали сами, часть передавали «фейсам», региональным управлениям А[1]. Но сейчас лично Президент поставил перед ними другую задачу, которую они обязаны были выполнить, как и любую другую…
– … Сам Николай Орлов – закончил среднюю школу, оценки хорошие, но не блестящие. Проходил срочную службу в Чеченской республике, характеристика от командования положительная. Инициативен, грамотен, дерзок, был командиром отделения. Среди личного состава пользовался уважением. Были проблемы с поведением. Свободно владеет английским языком, за время нахождения в Чеченской республике выучил чеченский и частично арабский. После срочной заключил контракт, вернулся на Кавказ в составе сводного отряда особого назначения ВДВ, известного как «Скорпион». Награжден Орденом мужества. После трех лет досрочно разорвал контракт из-за конфликта с командованием.
Заместитель директора ГУО – такова была должность у начальника этого подразделения – поднял палец.
– Что за конфликт? Выяснить.
– Уже выяснили, господин директор. Совершенно идиотская ситуация, стало известно об эмиграции его брата, на него начал наседать особый отдел. Видимо, не без участия командира, по нашим данным у него были постоянные конфликты с командованием. Он психанул и разорвал контракт…
– Идиотизм, – сказал кто-то за столом.
– Да, вероятно идиотизм, – признал заместитель директора. – Давайте дальше.
– Вернулся в Москву, год нигде не работал. Дальше – исчез на два года, но нам удалось установить, что как минимум год он провел в Ираке в составе группы наёмников. Вероятно, выехал туда через Украину или через Республику Сербскую, и там, и там действуют пункты вербовки. Причины, по которым он покинул Ирак, нам неизвестны, но мы достоверно установили, что он там был…
В кабинете этом всё было по-старому. Фальшпотолок, под который так хорошо сунуть подслушивающее устройство – отсутствовал, вместо него была старомодная люстра. На стенах – карельская береза и настоящая телячья кожа, но так дурно выделанная и покрашенная что со стороны она кажется дермантином. И тяжелые шторы вместо жалюзи. Если бы не современные сверхтонкие ноутбуки – можно было бы подумать, что на дворе 85-ый год. А не 2015-й…
– На кого именно он работал?
– Достоверно установлено, что, по крайней мере, часть времени на Харт Групп.
– Охрана нефтяных полей? Серьезно.
– Да, в основном противодиверсионные мероприятия. Видимо, чеченский опыт пришелся как нельзя кстати…
– Дальше?
– Вернулся в Москву. Пытался организовать частный клуб для обучения стрельбе, прогорел не без помощи московской полиции. Сейчас – временно без работы, очевидно, существует на то, что удалось заработать в Ираке, ну и охранником подрабатывает.
Заместитель директора покачал головой.
– Мы можем устроить его? К примеру – в Газпром. Или Роснефть. Павел Леонидович?
Невысокий, плотный человек в хорошем костюме утвердительно кивнул головой.
– Все возможно, господин директор.
– Выйдите на него, прямо сейчас. Пусть этим займется кто-то, кого он знает раньше, посмотрите – кто из его бывших сослуживцев где работает. Подходите осторожно.
– Сделаем.
– И вообще. Я, кажется, давал поручение об организации сети частных охранных компаний с международной инкорпорацией. В чем дело, почему опять не выполнено?
– Василий Всеволодович, – поднялся молодой человек в самом конце стола, – компании уже инкорпорированы, но ощущается противодействие. Вероятно, американцы и англичане поняли, что мы делаем и вставляют нам палки в колеса.
– Вашу мать… – со злобой заговор заместитель директора ГУО, – а какого хрена вы здесь тогда делаете. Правильно, американцы вставляли, вставляют и будут вставлять палки в колеса. Потому что они американцы и другого от них ждать глупо. А вот что представляем из себя мы? Когда надо зарегистрировать помойку и слить на нее контрольный пакет? Если не можете – наймите людей, которые смогут. Долбо…бы! Зайдите в Интернет – там вам чёрта лысого на блюдечке принесут! А они не могут!
– Так точно… – ответил молодой человек, пораженный жёстокостью разноса.
– Проехали… – зам директора ГУО был человеком современным и часто употреблял слова, которые он подслушивал от внуков, когда те приезжали на госдачу деда. – Что у нас ещё есть на этого Орлова?
– Кое-что интересное, но тут мы наткнулись на стену. Вероятно, большую роль в формировании Орлова как личности сыграл его родной дядя Орлов Владимир Денисович, майор Советской армии. Погиб в 86 году в Афганистане, посмертно присвоено звание Героя Советского союза. Обстоятельства гибели засекречены до сих пор.
– Подайте записку на мое имя.
Один из неприметных, с проседью в волосах поднял палец.
– Не стоит. Я помню Орлова. Командир боевого отряда «Вымпел», геройски погиб во время специальной операции на территории Пакистана при ликвидации крупного лагеря моджахедов, где содержались советские военнопленные[2]. Американский снайпер его снял, уже на отходе. Дельный мужик был.
Заместитель директора ГУО поссорился.
– Иван Георгиевич, вы опять за свое. Тоньше надо, тоньше…
– Были времена, когда к нам и близко не подходили.
– Так, всё. Это лучший кандидат из возможных?
– Так точно. Мы прогнали по компьютеру ещё двоих. Ни у одного из них процент совпадения не вышел за шестьдесят – а это минимум. У этого – восемьдесят два.
– На чём его будем брать?
Оперативники переглянулись. Речь шла не о тупом методе вербовки, который освоили сначала менты – а теперь и опера ФСБ им не брезговали. Подкинуть в квартиру дурь, пару патронов, арестовать… ещё и по 2-8-2[3] начать крутить – потом предложить «руку помощи». На втором курсе, на оперативных методиках – рассказывают, что этот метод вербовки является крайним, пригоден только лишь для недолгой работы с агентом, обладающим к тому же низкими морально-волевыми качествами и психологической устойчивостью. Но опыт отцов и дедов, оплаченный кровью, забывали, как только вставали на оперработу. «Так… корочки у вас есть. А теперь будем учиться работать», как-то так…