– Я – на работу. Машину заберу вечером, – крикнул он, надеваясь на ходу.
– Вечером. Только завтра, – сказал я, помахивая ключом зажигания от его машины.
Генка не стал возражать, его ответом был стук быстро спускающихся ботинок по лестнице.
– У меня осталось еще два дня отпуска. Пойдем, Юрка, гулять по Питеру, – предложил я ему. – В гимназию пойдем устраиваться завтра. Лады?
– Лады, – согласился Юрка. – Что нам делать в Новом Орлеане в пять часов утра?
Я усмехнулся и хлопнул Юрку по плечу. Это была цитата из набора многих наших с Саней фраз, понятых далеко не каждому. Реплика эта была из какого-то, кажется, американского фильма, где один буржуин-капиталист агитирует собравшихся ковбоев поучаствовать в строительстве железной дороги. И вот он говорит следующее: «Представляете, Вы садитесь вечером на поезд и в пять часов утра Вы уже в Новом Орлеане». На что ему один из извозчиков дилижансов, предчувствуя свое скорое разорение, говорит: «А, что делать в пять часов утра в Новом Орлеане?».
Мы гуляли долго – часов восемь; заходили в кафе, кондитерские, сидели на лавочках в сквериках, кормили голубей и вездесущих наглых воробьев.
«День такой хороший и Георгий крошит хлебный мякиш сизым голубям», – пропел я. Юрка улыбнулся и, как мне показалось, уже без грусти в глазах. Я без устали рассказывал ему о достопримечательностях, встречавшихся на нашем пути, этого замечательного и удивительного города-музея под открытым небом. Этот чудо-город сразу завораживал и покорял всех. Возвращаясь домой, мы проходили мимо зоомагазина и Юрка вдруг попросил:
– Дядя Миш, а давай купим хомяка.
Мы зашли в магазин, Юрка выбрал, конечно же, джунгарского хомяка; купили также корм, соляной камень, опилки.
Мы вернулись домой в семь вечера. В квартире было свежо, чисто, из кухни доносились приятные запахи. Зайдя на кухню, первое, что бросилось нам в глаза – это большая тарелка с высоченной стопкой блинов и белый лист бумаги, лежащий посредине обеденного стола. Любаня, зная, что я не очень люблю эсэмэски, всегда старалась оставлять записки. В записке, в письме ты всегда видишь душу, настроение человека; эсэмэска – мертва по эмоциональным качествам, она – просто информативна, хотя и пытаются ей придать эмоциональную окраску смайликами, кривыми скобками, обозначающими улыбку.
Конец ознакомительного фрагмента.