– Нет, нет и нет, – решительно заявил он, когда Даша, потея и мямля от неловкости, сообщила ему, что уже ангажирована именно на то время, в которое он на нее рассчитывает. – Я даже слушать ничего не желаю. Я готов платить тебе триста долларов в день, поэтому ты должна отказаться от другой работы.
– Я уже не могу, – соврала Даша, не в силах признаться, что на самом деле она не хочет отказываться. Мысль о трехстах долларах в день жгла мозг, потому что деньги были очень нужны, но подводить Катю и отказываться от желанной поездки Даша не собиралась.
– Где вы на этот раз собирались побывать, Сэм? – спросила она, руководствуясь скорее практическими соображениями по поиску нового гида, который мог бы ее заменить, чем чувством долга или искренним интересом. – Москву и Санкт-Петербург вы уже видели. Что вас интересует теперь?
– Мне нужно побывать в маленьком русском городе, который называется Переславль-Залесский, – услышала Даша и чуть не упала со стула. – Говорят, он очень красив, там много храмов и прекрасная природа. И мне нужно, чтобы со мной поехала именно ты и никто другой. Я больше никому не доверяю, а у меня в Переславле есть очень важное дело. Мне надо найти там одного человека.
Решение, как все совместить – удовлетворить запросы Сэма, заработать денег, не подвести Катю и съездить на тренинг «Открытого театра», – пришло в Дашину голову мгновенно.
– У меня для вас хорошие новости, Сэм, – сказала она, набрав побольше воздуха, чтобы придать голосу убедительности. – А как вы посмотрите на то, чтобы…
Макаров злился. С понедельника у него начинался отпуск, который он планировал провести на море, в Турции. С этого года полицейским наконец-то открыли туда выезд, и Евгений предвкушал расслабление на песчаном пляже с полосатыми шезлонгами, заплывы в теплой соленой воде до далеких буйков, где нет никого, кроме дельфинов, сытные завтраки по системе «все включено», вкусные алкогольные коктейли в течение дня и холодное розовое вино на ужин.
Знакомство с какой-нибудь страстной красавицей, охотницей за приключениями, он тоже предвкушал – для чего еще нужен отпуск, если не для жаркого, но недолгого романа, не чреватого ни возможными выяснениями отношений, ни, чего доброго, женитьбой. После недавнего развода надевать на шею новое ярмо Макаров не стремился, а выяснять отношения терпеть не мог.
В отпуск он планировал отправиться вдвоем с Игнатом Лаврентьевым, другом и напарником по поисковому отряду, в состав которого Макаров входил по зову сердца. Вернее, втроем, потому что у Игната была подруга, с коей он и собирался в романтическое путешествие. Женю это вполне устраивало – третьим лишним он быть не собирался, а вместе не так скучно.
Первую половину отпуска они с Игнатом провели, как всегда, на раскопах, которые в этом году шли на бирюковских болотах, но путного ничего из этого не вышло, потому что вместо поиска останков советских солдат они ловили беглых зэков, искали затонувшие алмазы и расследовали два убийства, одно из которых произошло практически на их глазах, а второе за сорок лет до этого[1]. Так что теперь, взяв в конце сентября остатки положенных отпускных дней, оба надеялись хорошенько отдохнуть от ярких впечатлений, для чего сонная и спокойная Турция подходила как нельзя лучше.
И вот на тебе! До отпуска оставалось всего-то десять дней, и Макаров уже практически собрал чемодан, покидав туда немногочисленные шорты и майки и не забыв плавки, когда ему позвонил Игнат и напряженным голосом сообщил, что у него изменились планы и ни в какую Турцию он не едет.
– В смысле? – не понял Макаров. – У нас же путевки оплачены.
– Путевки у нас обратно примут и деньги вернут, Настя договорилась, – сказал Игнат все тем же напряженным голосом. Настей звали его девушку, ту самую, которая была третьей в их срывающемся путешествии. – Так что ты сам решай, если хочешь, поезжай один, у тебя все равно номер отдельный, ты на нас никак не завязан. Не хочешь – забирай деньги назад и поехали с нами.
– Куда? – не понял Макаров. – Куда вы так резко намылились, что от уже оплаченной Турции отказываетесь?
– В Переславль-Залесский, – услышал он и чуть не свалился с дивана. – Точнее, в какую-то усадьбу на выселках. Там театральный семинар объявили, и Настя во что бы то ни стало хочет туда поехать.
– Чтоооо? – Макаров заревел как медведь, разбуженный в берлоге примерно за два месяца до начала оттепели. – Игнасио, друг мой, ты вообще себя слышишь? Вы, а вместе с вами с какого-то перепугу и я, должны похоронить наши планы на двухнедельный отпуск на море по системе «все включено», чтобы отправиться на какие-то никому не нужные выселки, чтобы там в холоде участвовать в семинаре по театральному искусству, а в перерыве ходить в деревенский нужник?
– Я же тебя не заставляю, – мрачно сказал Игнат. – Ты можешь отправляться к морю за солнцем, коктейлями, знойными красотками и розовым вином в запотевшем бокале. А я не могу. Настя сказала, что это очень важно для нее. Она чуть не плакала, и я не смог отказать. Отношения в паре так устроены, что один должен идти навстречу другому.
– В рамках разумного! – гаркнул Макаров. – А менять Турцию на Переславль-Залесский в конце сентября – это неразумно! Ради какой великой цели, хотел бы я знать? Твоя Настя что, собирается стать великой артисткой?
Насколько он знал, Настя работала в туристической компании, благодаря чему они и нашли очень недорогую путевку, которую теперь у них были готовы принять обратно. И откуда у нее вдруг взялась такая непреодолимая тяга к театру?
– Жека, я понимаю, ты злишься, потому что я ломаю твои планы, – примирительно сказал Игнат. – Но на Настю я тебе наезжать не дам. Если женщина хочет, значит, мужчина должен сделать. Меня этому отец учил. Своим живым примером, между прочим! Так что мы с Настей уезжаем в Переславль, и раз это ей так надо, значит, я буду целую неделю разыгрывать сценки в самодеятельном театре. А ты поступай, как тебе удобнее.
По уму, надо было послать Игната к чертям и уехать в Турцию одному. Познакомиться там с веселой девахой без комплексов и оторваться по полной программе, как изначально и планировалось. Хочется Игнату податься в артисты – ради бога. Евгений Макаров и сам не знал, почему велел сдать и его путевку тоже. Сейчас, сидя за рулем машины, увозившей его, Игната и Настю в неведомую усадьбу, он злился на себя даже больше, чем на друга-подкаблучника.
И как так вышло, что он согласился на эту аферу, из которой точно не выйдет ничего хорошего? Предстоящая неделя казалась скучной, атмосфера провинциального загородного дома – унылой, незнакомая публика – с тараканами в голове. Эх, пропала неделя отпуска, как есть пропала! Игнат, чувствуя раздражение друга, сидел на соседнем сиденье молча, и даже болтушка Настя притихла сзади. Знает кошка, чье мясо съела! Из-за нее же отпуск псу под хвост. Нет, все беды в этой жизни точно из-за баб.
С этой мрачной мыслью Макаров съехал с ровной и аккуратной трассы в Переславль. Последний раз он бывал здесь лет восемь назад и то проездом и ночью. В памяти сохранились выбоины на дорогах, погруженные в тьму улицы с редкими тусклыми фонарями, облезлые старые дома и общая унылость, в которую, казалось, был погружен городок.
Сейчас же Евгений вертел головой по сторонам и не мог прийти в себя от удивления. Асфальт был ровным, улицы чистыми и словно умытыми, дома отреставрированными и покрашенными. То там, то сям всплывали вывески музеев, и на десятом Макаров понял, что, пожалуй, сбился со счету. Здесь явно ждали туристов и пытались им угодить. Гостевые дома и маленькие отели тоже степенно стояли на обочинах, словно кланяясь дорогим гостям, несколько раз встретились указатели на Плещеево озеро, но навигатор в машине вел дальше, и Евгений вспомнил, что усадьба, в которой им предстояло провести неделю, расположена за городком, где-то на отшибе.
Внезапно ему отчаянно захотелось уже доехать в покой и уют того места, где их ждали. Сентябрь в этом году выдался холодным, в домах еще не топили, и по ночам Макаров довольно сильно мерз. Рекламный проспект, который скинула ему Настя, когда Макаров сухо об этом попросил, обещал, что в гостевом доме будет центральное отопление в комнатах и камин в общей гостиной, цивильные ванные комнаты и туалеты с горячей водой и подогреваемыми полами, а также неимоверная красота золотой осени за окном.