Говорят, их отец был рад сыновьям. Он считал, что уж один из них точно станет могучим воином, таким же грозным, как он сам. А в итоге оба волчонка слишком тесно переплелись с корнями деревьев и листвой, что шелестела в неоновом свете города.
Колдун и шаман.
========== 1. ==========
Ричард любит лес.
Не то чтобы сильнее города, они просто слишком разные. Оборотни селятся в тех городах, рядом с которыми есть густые леса — как здесь. Хотя от тату-салона, где работает Ричард, до опушки пришлось шагать около часа быстрым шагом, это как раз хорошая разминка.
Ричард стоит перед лесом и глубоко вдыхает. Его ноздри раздуваются, он ощущает запах влажной листвы, прошлогодних перегнивших орехов. Ему кажется, почти слышит шорох зайцев, что уходят подальше от человеческого жилья, но всё равно снуют между деревьями.
Пока сложно их слушать.
На поляне собираются волки и в человеческом обличье неплохо так гомонят.
Кто-то обменивается новостями, кто-то приветствует знакомых, с которыми давно не виделся. Вездесущая Ана носится между группками, заботливо предлагает чай в большом термосе нежно-фиолетового цвета.
Алкоголь перед встречами стаи запрещен. После — что угодно. Но не до.
Ричард замечает парочку сыновей Рика. Близнецы, им зимой исполнилось четырнадцать, так что теперь они не волчата, а молодые волки, которые могут бежать наравне с остальными. Это их первый Большой гон. От них исходит запах волнения.
Сам Рик уже отвел Джека в сторону и что-то обсуждает. Он жестикулирует, как и всегда. Джек кивает, смотря на землю. Наверняка визитки, с которыми Джек обещал помочь.
Вскоре они станут волками, которые несутся по лесу во время Большого гона. Но пока они еще люди, обсуждающие бизнес, семью и насущные проблемы.
Ричард переминается с ноги на ногу, но начинать еще рано.
Сзади его подхватывают тонкие руки в кожаной куртке, и Ричард ощущает аромат Кейт, цветы, смешанные с землистым запахом табака — ее духи и ее сигареты.
Он разворачивает и целует девушку, держа ее лицо в ладонях. Кейт улыбается при поцелуе, она возбуждена и с восторгом предвкушает Гон.
Они познакомились, когда Кейт пришла в «Чернильного дракона» и долго выбирала новую татуировку, которую ей и набил Ричард. Ее тело он узнал раньше, чем ее саму. Тонкая девушка, от которой исходил четкий животный запах оборотня.
Она носит массивные украшения и кресты на шее. Белые майки на черное белье или кружевные топы с шелковыми лентами на запястьях. Выбирает темные помады и красит ногти в черный.
У нее татуировка химеры с распахнутыми крыльями на нижней части живота и сменяющиеся фазы луны, уходящие вверх на ребра.
Она не может найти общий язык с Джеком и говорит, что он просто ревнует брата. Ричард знает, что это отчасти правда. А еще знает, что брат волнуется за него самого. И абсолютно прав: Кейт его не любит.
Джек, как и многие волки, полагает, что пара — это на всю жизнь. Ричард хорошо помнит, что жизнь недолговечна, поэтому если сейчас есть Кейт — почему бы и нет?
Ему достаточно того, что с ней спокойно.
Хотя саму Кейт спокойной не считают. Она зашла в салон год назад, чуть позже Ричард привел ее в стаю. Странница. Кочевавшая из города в город по нейтральным территориям, она не рассказывала, откуда ушла или к чему стремилась. Но захотела остаться со стаей.
Ричарду этого достаточно.
Отстранившись, Кейт проводит пальцем по губам Ричарда, сверху вниз, улыбается так, будто она пьяна. Но, как и другие волки, ни капли алкоголя не пробовала.
Кейт, как и стая, пьяна ветром, запахом леса и ощущением близкой свободы.
— Пора, молодой волк, — шепчет она.
Ричард кидает быстрый взгляд на отца. Тот стоит в стороне, беседует. Они с Ричардом перекинулись едва ли десятком слов, сразу утянутые в разные стороны.
Бенедикт в строгом костюме, но даже в нем он больше похож не на современного бизнесмена, а на рыцаря с древних полотен. Тяжелый взгляд, массивная фигура, которую не унаследовал ни один из сыновей.
Такие оборотни вели крестоносцев в арабские земли. И даже верили, что отправляются не грабить, а освобождать Гроб Господень.
Бенедикт хмур, собран и ни тени улыбки на его губах. Стоящая с ним под руку Морвена кажется воздушным полупрозрачным духом. Невысокая, хрупкая, со светлыми волосами, переплетенными нитками хрустальных бус. Ее глаза белые и невидящие.
Она держит под руку мужа, и, смотря на хрупкую фигурку, вряд ли у кого-то могут быть сомнения, в кого пошли дети. Только у всех у них темные волосы и глаза.
Бенедикт перехватывает взгляд Ричарда и кивает. Он тоже считает, можно начинать.
Стая в сборе. Почти три десятка оборотней.
Пока — людей.
Ричард поднимает руку и ждет, пока гомон голосов стихнет, пока все будут в нетерпении и тишине смотреть на него.
Он опускает руку. Это сигнал.
Ричард первым стягивает кофту и ежится от прохладного ветерка. Поляна выбрана еще давно и неизменна, потому что она близка к лесу и достаточно далека от дороги. Их никто не видит.
Молча, почти торжественно, собравшиеся раздеваются. У них иное отношение к наготе — по крайней мере к той, которая перед превращением.
Ричард аккуратно складывает одежду на рюкзаке, чтобы не промокла. Ему холодно, обнаженное тело покрывается мурашками.
Но он уже впускает силу леса.
Его тело меняется. Оборотни умеют управлять этим, считается, чем быстрее ты научился обращаться, тем лучше. Это больно каждый раз: вместе с ощущением лунной магии меняются кости, строение скелета. Ричард опускается на землю одновременно с тем, как руки обращаются в лапы.
Шерсть согревает. Лапы привычно пружинят по земле. Луна освещает опушку.
Кейт отходит в сторону: она может встречаться с тем, кто ведет Большой гон, но место рядом с ним ей не принадлежит. В стае четкая иерархия, и все ей подчиняются. Сразу за Ричардом и чуть позади встают отец и мать, мощный волк и слепая волчица. С другой стороны — Джек.
Не все были согласны, чтобы место рядом с Ричардом занял Джек. Многие считали его слишком слабым для этого, но Ричард на них только рыкнул: кому не нравилось, мог с ним поспорить.
Джек всегда бежит рядом с Ричардом, не важно, ведет тот Гон или нет.
Не оглядываясь, Ричард движется вперед. И знает, что сейчас за ним устремляется вся стая.
Между стволами деревьев. В лунном свете, который обнимает их шкуры, бугрящиеся под шерстью мышцы. Они бегут вперед, ведомые запахами и звуками леса.
Вспугнанная белка скачет вверх по дереву. Ствол поскрипывает, скоро старая осина рухнет во влажный лесной перегной.
Лес дышит и живет. Вместе с ночью. Вместе с волками.
Темп нарастает, когда Ричард припускает быстрее. Он ощущает восторг, распирающий грудь. Когда кажется, что это не позволит сделать еще один вдох, Ричард открывает пасть и позволяет счастливому, оглушительному вою взлететь к луне. Его голос подхватывает стая.
Люди, что живут на окраине города, думают, это воют собаки. Некоторые, может, снова начнут наводить панику, рассказывая о стае бродячих псов.
Они удаляются от города. Веточки и пружинистая земля под ногами. Они движутся вперед, строго на своей территории. Их стая — одна из самых больших в городе. Их территория обширнее, чем у кого-либо.
Уши Ричарда поворачиваются и улавливают звук быстрее, чем понимает сознание. Сдавленный стон. Это Джек. И Ричард не столько видит, сколько ощущает брата: звуками, запахом. Шаг Джека сбивается, он сворачивает в сторону, отделяясь от стаи.
С ним что-то не так.
Ричард должен вести стаю, но останавливается. И под недовольное рычание отца тоже устремляется в сторону. Ричарду плевать на отца — тот в состоянии сам довести Большой гон до конца. Брат волнует больше.
Ричард рысцой идет по его следу, догадываясь, что происходит. Он знает, в такие моменты Джек хочет забиться куда-нибудь поглубже, хотя лучше этого не делать.