«Хватит», — решил Петр.
— Иди, иди, — с дрожью в голосе сказал чернявый и толкнул его в спину.
— Ударишь сзади — изувечу насмерть, — предупредил Петр. Его слегка начало трясти.
Неожиданно тишину ночи просверлил противный милицейский свисток: их догоняли.
Все четверо остановились.
— Милиция, — сказал один из парней. — Все. Свадьбы не будет, — сказал как будто даже с облегчением — слишком уж нехорошо и решительно был настроен Петр.
Подошел милиционер.
— Ну-ка, кончайте канитель! Давайте, давайте… Давайте разойдемся.
Чернявый и два его товарища ушли.
Петр закурил с милиционером (милиционер был молодой парень).
— Влюбился, что ли? Мне сказали…
— Влюбился, — честно сказал Петр.
— Н-да… Интересно, между прочим: когда влюбляются, малость дураками делаются. Другой бы подумал; куда к черту — одному на троих? А тебя понесло, — вышли из огорода, направились к клубу. — Я по себе погонюсь: я, значит, когда влюбился, — а она за рекой жила, жена-то моя теперь, — дак я ночью к ней через реку плавал. А ночь! Вода холодная — сведет судорога, и все, конец. Нет — плыл, дурачина!
— Она где живет, не знаешь? — спросил Петр.
— Кто?
— Эта… Ну, эта!..
— Она — там, — неопределенно сказал милиционер. Помолчал и добавил: — Мой тебе совет: отстань от нее.
— Почему?
— По-моему… черт ее знает, конечно, но, по-моему, она… это… того. Я уж со вторым ее здесь замечаю. До черненького еще один был. Тот уехал чего-то. Красивая, конечно… А они все красивые — балованные. Измучаешься с такой: пойдешь куда-нибудь — вся душа изболит. На ее же оглядываются! Тут нервы да нервы надо. Каждый раз драться не полезешь…
— Она откуда?
— Секретарша, однако… С учреждения какого-то. А откуда — не знаю. У нас тут чуть не со всего света. Понаедут, все молодые, — конечно, порядка не будет.
— А живет где? — снова спросил Петр.
— Там… у одной старухи. Возле сельмага. Ты не затевай ничего, а то мне и так третьего дня выговор сунули: «Следи!..» Уследишь за вами.
— Нет, я просто так спросил.
У клуба уже никого не было. Разошлись.
Петр попрощался с милиционером, пошел домой. Отошел метров двадцать, подождал, когда милиционер повернул в темный переулок, и скорым шагом направился к сельмагу. Шел и думал: «Что я делаю?» Хотелось еще раз увидеть Ольгу: Это было выше сил.
И вдруг он их встретил.
Чернявый шел в обнимку с Ольгой, что-то негромко рассказывая. Ольга молчала.
Ивлев первый узнал их — по голосу чернявого. Загородил дорогу. Ольга испуганно вскрикнула, а ее кавалер ошалело уставился на своего недруга.
— Мне надо поговорить с тобой, — сказал Петр, в упор глядя на Ольгу.
Она молча обошла его и стала быстро удаляться. Чернявый не знал, что делать: догонять ее или оставаться с Ивлевым выяснять отношения.
— Как ее зовут, слушай? — спросил Петр.
Тот молчал.
Петр пошел за Ольгой.
Чернявый догнал его, схватил сзади за ворот… Петр обернулся, и чернявый отскочил — уверенность покинула его. Страшное упорство незнакомого парня действительно могло испугать. Наверно, потому же уходила и Ольга — напугалась.
Петр догонял ее.
Чернявый некоторое время шел за ними. Петр на ходу вывернул кол из плетня; чернявый отстал.
Сердце Петра колотилось где-то в горле; впереди, недалеко, белела кофта Ольги. Петр догнал ее.
— Подожди!.. Не бойся ты меня.
— Что тебе нужно? — Ольга сбавила шаг.
— Слушай… — Ивлев взял ее за руку, остановил. — Почему ты не хочешь даже поговорить со мной? Я же не бандит какой-нибудь… Я сам не знаю, что со мной творится.
Ольга некоторое время молчала. Руки не отняла.
— Тебя ведь изобьют сейчас, — сказала она.
— Пусть.