«Ровер» стоял в брюхе транспортного вертолета, два человека в пятнистой форме, присев, фиксировали колеса. Длинный, кучерявый, в желтой красочной рубашке вышел, согнувшись, из овальной дверцы, поцеловался с Марией. Они заговорили не по-русски, Анка поняла, что кучерявый Марией недоволен: он хватался за голову, показывал на дырки от пуль в бортах джипа. «Злится, — догадалась Младшая, — злится, что Машка одна шпионить поехала. А похожи-то как…»
— Вы все родня, что ли? — принимая чашку кофе, просипела Младшая. Так наоралась, что голос сел окончательно.
— Нет, — засмеялся кучерявый. — Мы уроженцы одной деревни. Откуда такой наблюдательный ребенок?
— Я не ребенок, я Аня. А Лукас ваш, он тоже… уроженец?
Взрослые быстро переглянулись, поговорили на своем.
— Лукас из соседнего колхоза, — без улыбки произнесла Мария. — А мы с Маркусом — очень близкие соседи.
— Врете вы все, — зевнула Младшая. — И про институт врете. Шпионы вы, по-немецки болтаете…
Что-то с ней творилось, никак не могла перестать зевать. «Совершенно некстати будет тут отрубиться, хорошенькое дело. Возьмут, да и кокнут во сне! Нет, спать нельзя, нельзя спать, надо искать Валечку!..»
— Это голландский, — Мария сняла косынку, тряхнула кудрями.
— Зачем… голландский? — Губы у Младшей становились совсем непослушными.
— Мне нравится там жить, — просто объяснила Мария.
Младшая усиленно сопротивлялась, но ничего с собой не могла поделать, чугунная голова неудержимо падала на сиденье. Кто-то приподнял ее, стряхнул остатки стекол, переложил в багажное отделение, на мягкое… Закрыли сверху одеялом, захлопнули дверцу. Клокотание стихло, сменило тональность, потом накренило, закачало… Младшая сжалась комочком, ловила обрывки слов.
— Плесецк запросили?
— Не трогай ребенка, естественная реакция…
— Зачем вам девчонка?..
— Ее нельзя было оставлять. Странно, что люди Григорьева ее упустили…
— Мне нужен большой офхолдер…
— Это усложняет…
— Зариф уже на связи…
— Мальчишка не сможет активировать…
— Спутник еще не вышел…
— Здешнее бездорожье…
Анка увидела маманю. Та строго прищурилась и что-то выговаривала, наверное, ругалась за устроенный в хате погром.
Младшая хотела оправдаться, набрала в грудь воздуха, чтобы все рассказать… и отключилась.
Глава 4
ДОРОЖНЫЕ ЗАБАВЫ
Проснулась в диком ужасе, с потными руками, от толчка. Толстый мент снова и снова валился сверху, роняя автомат, брызгая слюнями в темноте; Анка еле сдержала крик, стукнулась пораненной коленкой.
Оглянулась: в разбитое окно хлестал мокрый колючий ветер. Вертолет стоял на земле на дне оврага, быстро уменьшался в размерах, серые гнутые лопасти вяло вращались. Младшая успела удивиться, какой он огромный. На переднем сиденье разместились двое мужчин и один — на заднем. Тот, что позади, держал между ног здоровенную железную трубу.
— Где Мария? — Младшая хотела спросить громко, но поперхнулась и покраснела. Сосед молча указал пальцем вперед. Когда он повернулся, Младшая не увидела лица, только глаза в прорезях блеснули. В голубеющей мороси рассвета по проселку впереди прыгали две машины. «Господи, где же это я, — разволновалась Анка, — куда меня занесло? Совершенно незнакомые поля, и дороги такой у них в поселке нету…» Анка попыталась задать самой себе еще пару вопросов, но другой безликий поворотился, приложил ладонь с телефоном к невидимым под тканью губам.
— Кто нам ребенка в багажник подсунул?
Из уха у него свисала черная трубочка с утолщением на конце. Наверное, ответили что-то неприятное, наемник выругался, схватил Младшую за плечо:
— Ляг внизу, и чтоб ни звука!
Со вчерашнего вечера у Анки в голове все перепуталось.