Поезд невесты неспешно продвигался вперед по дороге. Эти дороги, выложенные из белых квадратных плит, в разных направлениях пронзали королевство Лахор. Их создателей не было в мире уже десять тысяч лет. О них ходили самые невероятные легенды, где они представали то исчадиями Бездны, то добрыми полубогами, но созданное ими дорожное полотно было совершенно реальным. Оно было сделано из хорошо пригнанных квадратов и сдаваться времени не собиралось. Мимо окна кареты проплыло огромное каменное кольцо на постаменте. Тоже Древние строили. И также качественно. Зачем и почему они ставили эти кольца на каждом перекрестке, а иногда и на прямых отрезках дороги, осталось неизвестным. Окрестные селяне давно растаскали бы их на строительный материал, однако порча колец была запрещена под страхом смертной казни, поскольку они были один в один сходны с символом Солнечного бога. И расположение их на перекрестках было очень удобным – каждый прохожий мог пообщаться с божеством, оставив приношение, чтобы слова лучше поднимались к Небу. Правда, жрецами это не приветствовалось. По их мнению, с небожителями можно было разговаривать только в храме, в крайнем случае, в походном капище. Но мимохожие и мимоезжие все равно оставляли под каменными символами приношения, ленточку или букетик цветов, чтобы не обидеть Солнечного бога.
За окном бежали однообразные леса и перелески. Клессандра к беседам на располагала, было скучно и ужасно затекли ноги. Альда с нетерпением ожидала привала, когда можно будет выйти из уже надоевшей кареты и хотя бы чуть-чуть размяться. Но скуку быстренько развеял дедушка, припахав Альду к очередным магическим урокам. Девушка закрыла глаза, сделав вид, что снова задремывает. Время до привала пролетело незаметно, Она так вымоталась, что, сходя со ступенек кареты, едва не упала. Хорошо, что дуэнья была начеку и поддержала за локоток.
– Что-то вы бледная, пересидели в одной позе, наверное, – заметила Клессандра и посоветовала: – Сделайте пару упражнений.
Показала каких. Альда послушалась. Через пару минут ей действительно стало полегче. На этой стоянке они позавтракали. Альда полулежала на расстеленном войлоке и, прихлебывая горячий травяной взвар, с удовольствием смотрела, как поднимается солнце. В душную карету не хотелось совершенно, но слуги уже суетились, складывая походные столовые принадлежности, а Клессандра принялась со значением поглядывать на свою подопечную.
– Что ж, пора ехать, – со вздохом поднялась Альда.
Под ритмичное погромыхивание колес девушка действительно начала задремывать. Из сна ее вырвали вопросом:
– Так что вам рассказать о господине Торнтоне?
Лицо дуэньи лучилось решимостью просветить нежную невесту о ее женихе.
– Все, – со вздохом сказала Альда, оценив эту решимость. Грубить девушке совсем не хотелось.
– Господину Торнтону шестьдесят лет, – с энтузиазмом начала Клессандра. – Он очень богат.
Под перечисление земель, мельниц и деревень Альда чуть снова не задремала.
Чтобы хоть немного взбодриться, спросила:
– Говорят, он был женат?
– Да. К сожалению, его жена упала с лошади и сломала себе шею. Печальная история. Господин Торнтон очень горевал. Но это было двадцать пять лет назад, и вот теперь он решил жениться вновь.
– Что-то меня это не вдохновляет, – пробормотала Альда.
– Богатый, знатный жених, – причмокнула дуэнья. В ее глазах горела зависть.
Альда посмотрела на немолодую женщину, которая и в юности, вероятно, прелестью черт не отличалась, и только вздохнула. А деду пожаловалась:
– Чего она мне этого Торнтона подсовывает? Богатый, знатный… Она дуэнья или сваха?
– Хорошая попытка с ее стороны, – засмеялся Орисса Чъода. – Глядишь, ты и передумаешь сбегать. А? У юных девушек сплошная чехарда в голове! А уж как ветер свищет!
– Мда, – задумчиво хмыкнула девушка. – Я, конечно, не собиралась, но Клессандра об этом не знает.
– И я о том же. Интересно, ей за это доплатили, или она так себе обязанности облегчить пытается?
– Да какая разница? – вздохнула девушка.
Через неделю однообразие дороги стало не просто утомлять, оно надоело до чертиков. Леса, перелески, поля, деревни и снова чуть в другой последовательности. Некоторое развлечение давали ночевки на постоялых дворах, но ненадолго. Рожи трактирщиков несли одну и ту же печать хитрой настороженности, приправленной угодливостью. Цвет кожи и волос, разрез глаз и конституция были неважны, все трактирщики являлись адептами бога Наживы, и при виде золотого флорина, мелькнувшего в кошеле Клессандры, их глаза озарялись истинным воодушевлением верующих. Это бы все ничего, но клопы на постоялых дворах тоже были одинаковыми – жирными и наглыми, а их количество могло впечатлить даже тролля с его толстой шкурой. Альда подозревала, что они часть ритуала поклонения богу Наживы, и их задача – пить кровь из постояльцев наравне с владельцами постоялых дворов.
– Неужели так сложно вывести клопов? – Альда яростно чесалась, ожидая, пока, каким-то чудом оказавшийся в этом глухом медвежьем углу, кузнец осмотрит их карету на предмет поломок. Трактирщик, уже получивший оплату за стол и ночевку, стоял рядом, с интересом наблюдая за действиями кузнеца.
– Сложно, юная госпожа, – отозвался тот. – Даже мага вызывали, все бестолку. Такие деньжищи заломил, а они через неделю снова вернулись, еще злее и голоднее. Да и то сказать, говорят, это одно из самых ненадежных заклинаний.
– Врет, мерзавец, – тут же отозвался дедушка. – На некромантах небось сэкономил. Они живо бы всех тварей кровососущих уморили. Подняли бы их мертвых сородичей, живые бы сами ушли.
– Запрещена некромантия, дедушка, – с искренним огорчением сказала Альда. – Что, насекомых разве тоже поднять можно?
– А разве они чем-то отличаются от людей?
Орисса Чъода был, как всегда, великолепен.
– Ммм, – неопределенно отозвалась девушка. Спорить ей не хотелось.
– Не хочешь с некромантией связываться, есть одна травка. Да ты же изучала энциклопедию лекарственных трав и отваров, должна знать! Ну-ка, скажи мне!
Альда напрягла память:
– Кажется, соснянка мохнатая. Но ведь она больше для вызова духов используется?
– Клопов ею тоже хорошо морить. Главное, не перепутать концентрацию настоя, а то вместо этого можно случайно вызвать духа двоюродной тетушки. Вот будет потеха! – дедушка засмеялся.
– Как-то это чересчур.
– На тебя не угодишь. Тогда полынь серебристая. Похуже, конечно, но тоже действует. Зато плюс – искать особо не надо, везде растет.
– Странно, что трактирщик не знает о таком простом средстве.
– Да все он знает, – отмахнулся дедушка, – небось на свои покои заклинание дорогое использовал. У него-то клопов нет, а постояльцы что ж? Перетопчутся. Все равно его постоялый двор на этой дороге на десяток лиг один единственный.
– Хорошая карета, крепкая, – тем временем обсуждаемый трактирщик по-хозяйски обходил их средство передвижения, попинывая колеса ногами. – Только на центральной дороге сейчас разлив – Снежайка вздулась. Дожди-то целую неделю шли. Не проедете, лучше в объезд. Да не переживайте, все щас так ездят, наезженная дорога уже.
– Плохо, – Клессандра сосредоточенно размышляла. – Сколько времени займет объезд?
– Немного, пару дней всего.
– А, ну это ничего, – дуэнья расслабилась, – мы хорошо шли, так что некоторый запас времени у нас есть.
– Я что, на свидание опаздываю? – съязвила Альда.
– Скоро начнутся предосенние дожди, – объяснила Клессандра, – дороги развезет, и мы надолго застрянем в какой-нибудь дыре.
Альду это тоже не устраивало, поэтому она замолчала.
Поворот на объездную дорогу появился, когда они уже решили, что проехали его. Тяжело трясясь, карета спустилась с горки, которую образовывал переход на новую дорогу, и уже спокойно покатилась по не слишком наезженной колее.
– Что-то не часто здесь ездят, – с сомнением глядя на дорогу, больше похожую на широкую тропинку, озвучила свои мысли Клессандра. – Вон как заросла.