Чернила под кожей - Комарова Марина

Глава 1. Тая получает предупреждение

– Значит, по-вашему, я неотесанный чурбан?

Он смотрит так пристально, что перехватывает дыхание. Солнце пляшет в янтарных глазах, пропитывает их сумасшедшим золотом, стирая человеческую натуру и оставляя хищного зверя.

Он слишком близко. Сам сел без спросу за мой столик, подпер щеку кулаком и некоторое время молча смотрел, словно зная, что тишина заставляет нервничать куда сильнее, чем слова.

В нём всё так. Редкий сорт мужчин, на которых смотришь и понимаешь, что он хорош не только на зафильтрованной фоточке в инсте.

Модная ассиметричная стрижка: бритый висок и густые чёрные пряди на макушке. Проколотое ухо. Не трёхдневная щетина, но и не борода хипстерского дровосека.  Мужественные черты лица, нос немного крупноват, но ни капли его не портит. Янтарно-карие глаза, в которых смешались ирония, любопытство и тень разочарования.

Мощные плечи и мускулистая грудь обтянуты простой черной футболкой. Руки, сплошь покрытые цветными татуировками, лежат на крышке стола. И я стараюсь не смотреть на эти руки, потому что прекрасно понимаю, если ему вздумается ухватить меня за горло и немного подержать, то вряд ли получится вырваться.

Такими руками можно свернуть не одну шею. На эти руки лучше не нарываться.

И никто не виноват, что хозяин тату-салона Макс Янг, оказывается, так прекрасно понимает по-русски. И столь любезен, что пока ещё со мной говорит, а не пытается набить… лицо.

– Это была личная переписка, – говорю я как можно более невозмутимым тоном. – Жаль, что мой собеседник оказался далеким от понимания, что такое конфиденциальные разговоры.

На самом деле подлиза и предательница Верка получила от меня по самое не горюй и, трусливо поджав хвост, забилась в свой запылённый закрытый аккаунт и плакалась подруженькам, какая же Тайка стерва.

– То есть вы сначала сплетничаете за спиной человека, а потом говорите, что это личная переписка? – приподнимает он бровь.

Мне неловко. И стыдно. Почти так же, как когда у меня в посте обнаруживаются ошибки,  причем не из-за безграмотности, а по невнимательности.

– Да, – коротко отвечаю ему.

Ситуация и правда некрасивая, но извиняться я не собираюсь. И что-либо объяснять – тоже.

Потому что по-прежнему считаю Макса Янга неотёсанным чурбаном, который презрительно отзывается о женщинах в искусстве, считая, что истинными творцами могут быть только мужчины.

– Да? – переспрашивает он.

Стараюсь не смотреть на его кулаки. Не видеть, как они сжимаются. Поднимаю голову и встречаюсь с янтарными глазами, в которых полыхает бешенство.

Он меня ненавидит. От осознания этой простой истины вдоль позвоночника проносится ледяная волна, пальцы холодеют. Макс медленно поднимается и перегибается через столик, наклоняясь ко мне. Я сижу, онемев, не в силах сдвинуться. Внутри всё кричит: «Беги!» Только ни руки, ни ноги не двигаются… Да что там – даже ресницы замерли! И я не в силах отвести взгляда.

Запах миндаля и геля после бритья затмевает всё на свете. Я чувствую, как его дыхание обжигает мочку моего уха. Сильные пальцы стискивают мое запястье, и захват выходит совсем не шуточным.

– Тая, следите за своим язычком, – хрипло шепчет он.  – Иначе придется принять меры.

Мне страшно, но я беру себя в руки и почти не дрогнувшим голосом отвечаю:

– И не только вам.

На мгновение в янтарных глазах вспыхивает удивление. Но этот миг так короток, что можно подумать – мне показалось.

– Я предупредил, – хрипло роняет он.

И сдавливает мою руку сильнее.

– Отпустите, – шиплю я.

Макс и не думает слушаться. Сверлит меня недобрым взглядом, гипнотизирует, словно удав – кролика.

– Тая! – слышу я окрик бармена, плечистого блондина Дениса, моего друга еще со школьных времен.

Макс будто приходит в себя, медленно разжимает пальцы. Мне уже не холодно, теперь бросает в жар, потому что я осознаю: на нас смотрят все посетители кафе.

– Я предупредил, – тихо произносит он, отходит и размашистыми шагами направляется к выходу.

В зале висит тишина, душная, тугая, неподвижная. Сидящие возле окна девушки смотрят вслед вышедшему Максу. Потом бросают косые взгляды в мою сторону.

Рука сама сжимается в кулак. Внутри всё клокочет от ярости.

Немного спасает только то, что мы говорили относительно тихо, без крика. Мне хочется схватить тяжёлую салфетницу в виде домика и запустить куда-нибудь. Или хотя бы стакан. Стакан…

– Выдохни, – звучит над головой голос Дениса, и тяжёлая рука опускается мне на плечо. – Чего он хотел?

– В морду, – обретаю я способность говорить. Собственный голос кажется хриплым карканьем вороны. Одновременно хочется смеяться и долбануть кулаком по крышке стола. – Ну, Верка, тварь… Я тебе устрою. Будешь знать, как молоть языком направо и налево.

Внутри коктейль, взрывной и горький. Ощущение, что если ещё немного потрясти, то всё взлетит на воздух.

– Можно организовать, – хмыкает Денис. – Пошли ко мне, налью что-нибудь. Заодно расскажешь, что сейчас произошло.

Конец ознакомительного фрагмента.