Надежда смотрела на Ларису и Романа, и ей стало отвратительно тошнотворно. Она видела перед собой, не сына, и его мать его детей, а двоих совершенна чужих ей человека. Людей, которые такими не являлись. В их глазах была только ненависть и злоба. Надежда сказала.
– Как мне жаль Вас. Вы, двое. Я вижу, как Вы меня ненавидите, хотите, чтобы я поскорей умерла! Что ж? возможно так и случиться, но прежде… – Надежда зловеще усмехнулась, казалось, что она вот-вот, да и плюнет им в лицо. Затем она сказала. – Живите. Что Вы за люди такие? Желаете смерти человеку, который по сути ничего плохого не сделал. Я всего лишь желала счастье своему сыну. А какая мать желает плохого своему сыну? По-моему, лишь нелюдь, и то стремиться дать своему ребенку счастье! А Вы? – тут она сделала паузу, и тяжело вздохнула. – согласна. – сказала она. Возможно я не лучшая мать, все не идеальны. Но разве Вы Роман идеален? Вы говорите, что любили Нину, но почему же Вы женились на Вере? Что? Она так Вас очаровала, что Вы и про Нину забыли? – укоряла Надежда своего сына. – может Вы никогда не любили Нину? А может?.. – тут она на секунду запнулась, ей пришла на ум мысль, что Роман хотел от нее только секса. Секса и больше ничего. И эту сексуальное влечение, он принял за любовь, а любви на самом деле не было. Только сексуальное влечение. Надежда усмехнулась. – Вот видите, – сказала она. – Вы не любили Нину. Если б Вы ее любили, то Вы не изменили б ее на Веру. Любовь? В понятии человечество нет любви, только сексуальное влечения, и только. – затем, как бы в наставление Роману, Надежда произнесла. – Вот я вижу, что нечего Вам мне сказать. Нечем возразить мне. Значит я права.
Да, Надежда была права. Права во всем. Для ее сына Романа, любви не было. Была только симпатия и секс. Практически никто не знает, что такое любовь. Любовь – это жертва, принесенная кем-то во имя чего-то. Защитить близкого человека пожертвовав собой. Теория, что жертва пожертвование и любовь эта две разные ипостаси, эта ошибка. Самопожертвование и любовь не разделимы. Ведь многие люди само пожертвовали собой во имя чего-то? Во имя любви к прекрасному! Не будем перечислять все эти прелести жизни, за и во имя чего можно пожертвовать собой. Все сводиться к одному. Любовь – это самопожертвование одного человека по отношению к другому. Кто может сейчас похвастаться, что он любит кого-то? Способен этот человек пожертвовать собой ради другого? На этот вопрос нет ответа. Еще столетие люди будут симпатизировать друг другу, считая, что эта любовь. Но способны они пожертвовать собой ради любви, вряд ли?
Лариса анализировав ситуацию поняла, что Надежда испытывает их обоих, и возможно хочет вывести их из себя. Что касается Романа, то он возможно и согласился б с Надеждой, но он считал, что эта ни так. Он любил Нину, и сейчас не может ее забыть. После стольких лет жизни с Верой, он всегда помнил Нину. Но кто знает? Понимала ли она его? На этот вопрос ответ мы никогда не узнаем.
Ларис сказала.
– Вы неправы. Роман любил Нину.
Надежда усмехнулась, и иронично добавила.
– А женился на другой.
В это время Роман не выдержал, и словно взорвался.
– ХВАТИТ!!! – прокричал он. – Я говорю Вам хватит!!! – затем он обратился к маме. – да что Вы за такой человек? Не минуты покоя? Вы помыкали мной, когда Нина была жива, а сейчас упрекаете меня в том, что я не любил ее! Я ее любил! Любил, как не зная кто! И она меня любила! Любила беззаветно, всем сердцем. – тут он сделал паузу, и добавил. – А Вы мама мне сломали жизнь! И не только мою жизнь, но и жизнь моего ребенка.
Надежда молчала. Ей не было что сказать. Она действительно была причастна к тому, что Нина и Роман расстались, но расстались бы они если Роман действительно любил Нину, вопрос?
Надежда снова сказала.
– Если б Вы ее любили, Вы ее не оставили. Вы женились бы на ней.
Роман возразил.
– А я ее и не оставил. – затем он подчеркнул. – эта она оставила меня.
Надежда удивилась.
– Оставила? – затем она подчеркнула. – значит не любила?
Роман тяжело вздохнул и заплакал. Заплакал горькими слезами. Затем он воскликнул.
– Я ее не оставлял! Она оставила меня, чтобы спасти нашего ребенка!!!
В это самое время, терпению Ларисы пришел конец. Она слушала Надежду, и ужасалась, как можно было быть такой жестокой женщиной. Рассказы Романа о своей матери было ничто по сравнению с тем, что она сейчас видела. Эта была ни женщина, а монстр. Монстр в полном смысле этого слово.
– СТОП!!! ХВАТИТ!!! Да что Вы за семья-то такая? – кричала она что было мочи. – Посмотрите на себя! Вы, Роман? Вы должны чтить свою мать, какая б она не была. А ВЫ что? Хаите ее, как только можно! – затем она плюнула ему в лицо и добавила. – Поддонок. Мне жаль, что я мать Ваших детей. – Она залепила ему горячею пощечину. Глаза ее горели яростью и ненавистью. И она сквозь зубы прошипела. – Ненавижу. – затем ее злоба перешла на Надежду. – А Вы? Что Вы сделали для своего сына? Лишили его право на счастье? Женили его на Вики.
Тут Надежда отпарила.
– Эта не Ваше дело.
Лариса не согласилась.
– Нет, это мое дело. Я мать его детей. Должна знать о нем все. Из рассказов Романа я поняла, что Вы жестокий человек. Но…
Надежда перебила ее.
– Что но?
Лариса высказалась.
– Терранша!
Надежда спокойна сказала.
– Значит Вы считаете меня терраншей? «Жаль, что Вы обо мне так думаете. – говорила она. – я не терранша, я всего лишь мать».
Лариса сказала.
– Да, Вы мать, но сделали Вы счастливым своего сына?
Этот вопрос был риторическим, но и в тоже время нет. Скажите, мог ли быть счастлив Роман? На этот вопрос он уже ответил.
Надежда отпарила.
– Счастливым? А разве счастье не в деньгах? Все можно купить за деньги.
– И счастье?
Надежда усмехнулась.
– Счастье то же.
– Но был ли счастлив Роман?
Надежда сказала.
– Я все то, что делала, была в интересах семьи.
Тут Лариса усмехнулась. Она знала, что это только отговорка самооправдание человека, которому нечего сказать. Она отмахнулась.
– Это лишь слова, Вы никогда ничего ни делали для семьи. Вы все делаете только для себя! Вам никто не нужен, только Вы сами. Вы все делаете сами для себя ни для кого боле.
Услышав эти упреки в свой адрес, Надежда не находила слов, чтобы высказать ей все то, что она о ней думает. Она хотела высказать все в лицо, но у нее будто язык пропал изо рта, а рот словно склеился. Поэтому казалось, что она лишь мычала, не проронив ни единого звука.
Лариса чувствуя, что она права, она пристыдила Надежду.
– Что? Нечего Вам сказать? Что замолчали? Язык отсох? Видите, я права!
Надежде нечего было ответить, она как бы обидевшись на саму себя, что ей нечего возразить на это, шмыгнула носом, и отвернувшись от Ларисы, села на диван, и скрестив руки на груди, заплакав, сказала.
– Я не тиран, я хотела, чтобы моему сыну было хорошо, а все остальное не важно. – затем она добавила. – Все то, что делала, было в интересах семьи. – Она тяжело вздохнула. – Не Вам меня судить, ни Вам. – на этих словах она замолчала. Ей нечего было больше что сказать. Она была… Что была? Впрочем, каждая женщина знает это состояние, в котором Женщине нечем парировать оппонента, и она разбитая и униженная остается крайней. Крайней в глазах ни только спорщика, но и в глазах родного человека.
Роман и Лариса переглянулись. Лариса не ожидала, что все так будет? Что Надежда вернется с того света, и ни только вернется, а окажется здесь, в этой квартире, в этой комнате. Будет как обычно доказывать свою правоту.
Но реально ли все это? Все то, что с ними происходит? Как Надежда могла выжить, при этом ее похоронили. Как вообще такое возможно? Ведь еще не создан способ покойника поднять из могилы и оживить его? Это все из области фантастики? Впрочем, если кто читал А. Беляева. «ГОЛОВА ПРОФЕССОРА ДОУЭЛЯ», то можно предположить, что возможно в будущем это будет возможно? Оживить человека. Но вернемся в реальность. В следующей главе я расскажу Вам об этом. Начнем с того, когда Лариса и Надежда оживленно беседовали после чего Надежду парализовала. Итак, начнем. Но прежде посмотрим что делает Роман. Он слушал Надежду и не понимал, что вообще происходит? Почему такое возможно. Для него все это был как сон. Сон, в котором проявился его кошмар. Подсознательный кошмар его подсознание. Он сел на диван, обнял маму, и прильнув к ней, сказал.