– Вот же блин, а! – недовольно покачав головой, Санай заявил. – Персона он! Я вижу, что ты еще живой, но это легко исправить. Если не будешь слушаться дяденьку Сарацина и меня, то оно само собой наладится. Только учти: у нас с братом на двоих одна пехотная лопатка и хоронить тебя не будем – бросим за вон тот камушек и по своим делам уйдем, а тобой потом падальщики всю Зону-маму удобрят.
Клиент громко и не к месту икнул:
– Как это?
Сарацин опять хихикнул – его всегда развлекали умозаключения друга.
– А потому, родной, – продолжил Санай. – Что у местных поедателей мертвечины – отличное пищеварение. Они прекрасно разбрасывают помет и гадят на дорогу. Фиг потом тебя от подошвы отскрябаешь.
Сарацину даже показалось, что Альберт Сергеевич сейчас заплачет:
– Пора делом заняться. Поступим так. Форсируем преграду плотной группой. Быстро и сразу. Если существует зевающий наблюдатель, он может не успеть среагировать. А вот если он заметит первого, то может успеть выстрелить по второму и третьему.
Санай согласился.
– Тогда готовимся и стартуем.
Странно, но дружную группу, поднявшуюся на насыпь и буквально за пару секунд, нырнувшую в кусты за этой треклятой дорогой, никто не обстрелял. Видимо наблюдатель от длительного ожидания потерял бдительность. Но дальше…
Собственно, именно вот тут все и началось! Милая и непринужденная прогулка двух экскурсоводов и платного туриста закончилась. Вмиг завертелось так, что срезанные пулеметными и автоматными очередями ветви и стволы не крупных деревьев и кустов, падали на плечи и головы людей, вросших в какую-то удачно подвернувшуюся яму. Это вам не городской бой – бегай себе по коридорчикам, крышам, заборам и гаражам с бойлерными и прочими сараями! Туда пальнул, туда гранату швырнул – иногда паясничая и балагуря. Нет! На стыке кордона и болот такие штуки не прокатят. Тут и домов-то нет. Выходило так, что наклевывался обычный тактический бой на пересеченной местности.
Но не тут-то было – лупили сразу с нескольких направлений. Ругающийся шепотом Санай, держался правой рукой за шлем. Реакция сталкера была инстинктивной и не имела никакого практического применения. Только и слышалось от него: «мать» да «перемать». Со спокойной неприязнью он смотрел, как над головой плотные кусты ракитника, закрывающие сталкеров от прицельного огня противника, постепенно превращались в измочаленный банный веник.
– Брат! Уходим! Уходим!
От крика Сарацина Санай вышел из оцепенения и грубо схватив за шкирку одуревшего от страха Альберта Сергеевича, рванул с дурью почти двухметрового детины. Сарацин метнулся следом.
Снайпер вроде бы был спокоен, но зол – он вообще не любил, когда по ним с Санаем стреляют, а когда ты находишься в Диком Поле без бетонных укрытий – это вообще напрягает. Такое, конечно, и раньше часто случалось, но сейчас плотный групповой обстрел нельзя сравнить с предыдущими стычками. Казалось, что стреляют со всех сторон.
Конец ознакомительного фрагмента.