Дотянуть до послезавтра - Гелприн Майкл

Майк Гелприн

Дотянуть до послезавтра

Алекс позвонил в воскресенье, в восемь утра по местному. Звонок застал меня за первой чашкой кофе под сигарету.

– Здравствуй, Стас. Узнал?

– Да, конечно, – соврал я. – Здравствуй.

– Это Алекс Буше. Может быть, подключишь видео?

Подключать видеофон я не стал. Лишний раз демонстрировать убогую обстановку нашего с Ликой жилища не хотелось. Тем более – другу детства. Бывшему.

– Извини, что-то не в порядке с техникой, – вновь соврал я. – Как поживаешь?

Последний раз мы с Алексом виделись лет восемь назад, через два года после катастрофы. Впрочем, за эти восемь лет я вообще мало с кем виделся. Люди, которых я привык называть друзьями, быстро сменили статус на «привет, как дела?», затем на «где-то встречались», а потом и вовсе на «простите, мы незнакомы». Я отдавал себе отчёт, что, в основном, по моей вине. Катастрофа враз превратила меня, жизнелюбивого, общительного и энергичного человека, в бесперспективного, угрюмого нелюдима.

– Стас, нам надо поговорить.

Я едва не спросил о чём. И вправду, о чём успешному частному детективу с приличным годовым доходом говорить с едва сводящим концы с концами неудачником.

– Что ж, – сказал я вслух. – Приходи, мы с Ликой будем рады. Правда, жилище у нас, как бы тебе сказать…

– Плевать на жилище, – прервал Алекс. – Разговор конфиденциальный и в твоих интересах, Лике слышать его ни к чему. Встретимся в «Астероиде» через полчаса?

Алекс разъединился, а я с минуту сидел, разглядывая клетки на скатерти и пытаясь сообразить, что к чему. Разговор в моих интересах, надо же. А если у меня нет интересов? Не осталось после того, что случилось десять лет назад. Я хмыкнул и двинулся одеваться.

Лика ещё спала – уткнулась носом в подушку, разметала по плечам русые волосы и сопела тихонько. На минуту я задержался в дверях, затем вернулся, поправил ей одеяло, невесомо провёл ладонью по матовой, бархатной, тёплой со сна щеке.

Катастрофа обошлась с Ликой не лучше, чем со мной. Раньше она была привлекательной, довольной жизнью и уверенной в себе женщиной. Привлекательность осталась. А вот уверенность в себе исчезла бесследно. Лика стала робкой, пугливой, временами чуть ли не шарахающейся от каждой тени.

За месяц до катастрофы Джефф заказал у модного художника Ликин портрет. Тот нарисовал её смеющуюся, радостную, с охапкой алых роз в руках. Не знаю, увижу ли я её такой ещё когда-нибудь. Портрет пылится у нас на антресолях, Лика сказала, что смотреть на него ей слишком больно.

На цыпочках, чтобы не разбудить жену, я двинулся на выход.

Мой старинный, ещё со школьной скамьи друг Александр Буше почти не изменился с тех пор, как я его последний раз видел. Разве что немного погрузнел, да лучами разошлись морщины в уголках глаз.

– Присаживайся, – Алекс пожал мне руку. – У меня не очень много времени. Посмотри, ты знаешь этого человека? – Алекс выудил из-за пазухи стопку голографий и веером рассыпал по столешнице. – Официант, два кофе, пожалуйста.

Я перебрал снимки. Мужчина около сорока или, возможно, мой ровесник. Сухощав, подтянут, стильно, но неброско одет. Прямой нос, выдающийся «волевой» подбородок, короткая стрижка, глаза… Определённо, в этих глазах что-то было. Что-то знакомое, хотя человека этого я точно не знал.

– Кто такой? – спросил я, отодвинув стопку голографических слайдов в сторону.

– Не узнал, значит? – Алекс криво усмехнулся и сказал, глядя на меня в упор: – Это Джефф Гаррис.

– Кто?! – я решил, что ослышался.

– Джефф Гаррис, – не отводя взгляда, ответил Алекс. – Разумеется, после пластической операции.

– Что за чушь! Джефф погиб на моих глазах. Десять лет назад, на борту «Хеопса». Погиб по моей вине. Ты что же, провоцируешь меня?

Алекс Буше выбил из пачки сигарету, прикурил и выпустил дым в потолок.

– Джефф Гаррис действительно погиб, – сказал он. – Но не десять лет назад, а два месяца. Его застрелили. Позавчера я вернулся с Земли, пробыл там почти полгода, раскручивая дело о крупном мошенничестве. Были замешаны огромные деньги, баснословные. На, почитай. Это материалы официального следствия.

Алекс протянул мне сложенный вдвое лист бумаги. Я механически его раскрыл и бегло проглядел текст. Ошеломлённо потряс головой и начал читать вновь, на этот раз медленно и очень внимательно. К концу строки уже плыли у меня перед глазами.

«В результате судебно-медицинской экспертизы установлена полная и непреложная идентичность между гражданином Земли Эваном Макгаммоном и гражданином Изиды Джеффри Гаррисом, считавшимся погибшим в результате крушения космического корабля „Хеопс“ при прохождении гиперпространственного туннеля „СВ-альфа“.

Приложения:

1. Идентификация ДНК;

2. Идентификация слепков ушных раковин;

3. Заключение дактилоскопической экспертизы;

4. Заключение патологоанатомической экспертизы».

Я растерянно глядел на безмятежно покуривающего Алекса и молчал – я попросту не мог прийти в себя. То, что я прочитал, было невероятно. Какое там, попросту невозможно.

– Этого не может быть, – сказал я, наконец, вслух. – Ты уверен, что экспертизы подлинные?

– На сто процентов. Я принимал участие в работе следственной комиссии и присутствовал при вскрытии. На, держи, – Алекс протянул мне компьютерный чип. – Здесь материалы дела, захочешь, удостоверишься. А пока что вот тебе выжимка. Макгаммон был замешан в банковых аферах. В мошенничестве межпланетного масштаба. Около двух месяцев назад его застрелили. Видимо, отомстили, убийство профессиональное, стрелял снайпер, с большого расстояния. По данным следствия, в дело покойный вложил миллиарды.

– Что?! Какие, к чертям, миллиарды. Если этот мошенник, как ты утверждаешь, на самом деле Джефф, откуда они у него?

Алекс затушил сигарету.

– А ты не догадываешься? – небрежно спросил он.

– Ты, ты… что же, хочешь сказать… – выдохнул я.

Он не ответил, и я поднялся. Подломились колени, я схватился за край столика, чтобы не упасть. На ватных ногах побрёл к выходу.

– Лике не говори, – бесстрастно бросил Алекс мне в спину. – Поразмысли, потом позвонишь. И ещё кое-что.

Я обернулся. Алекс невозмутимо прикуривал новую сигарету.

– Я беседовал с тобой неофициально, – сказал он. – Как друг. Дело вскоре пришлют сюда на доследование. Кто знает, чем всё это закончится.

Среди выпускников Космической Академии Джефф Гаррис считался самым перспективным. Волевой, целеустремлённый, напористый атлет с наивысшим на потоке айкью.

Сокурсники Гарриса сторонились.

– Слишком заносчив, – говорили о нем. – Пускай дерёт нос перед кем-нибудь другим.

По-видимому, я был его единственным другом. Поначалу я не понимал, почему гордый и необщительный Джефф со мной чувствует себя легко и свободно. Потом сообразил. Он не терпел чужого превосходства. Ни в чём. И не было ни единого занятия, с которым Джефф не справлялся бы лучше меня.

Я серьёзно занимался спортом, но он бегал стометровку на четверть секунды быстрее, метал диск на пару метров дальше и держал 5g в центрифуге на минуту дольше. Я неплохо играл на саксофоне, но в городской оркестр по праздникам приглашали его, а не меня. Я увлекался литературой, но Джефф читал больше и глубже вникал в содержание. Наконец, я интересовался девушками, Джеффу же самые неприступные недотроги вешались на шею.

Ко всему, я был достаточно толерантен, чтобы терпеть его порою несносные, высокомерные выходки. Взамен Джефф охотно делал за меня курсовые, выручал на компьютерных тестах, а отправляясь на свидание, не забывал предупредить очередную поклонницу, чтобы захватила с собой подружку.

После выпуска наши пути разошлись. Пока я мотался на древнем ремонтнике между орбитальными станциями, Джефф стремительно делал карьеру. Второй пилот межпланетника. Первый пилот. Капитан. Когда я, наконец, пересел из рубки ремонтника в кресло межпланетного навигатора, Джефф уже вовсю ходил в межзвёздные рейсы.