– Смотри, какой очаровательный халатик я нашла в гардеробе! У Фосса здесь целые коллекции одежды – мне жизни не хватит, чтобы всё померить. Тебе нравится?
Дефтер окинул её беглым взглядом с ног до головы. Лёгкий бежевый халат с коротким рукавом был перехвачен поясом, отстроченным золотыми нитями. Такими же нитями был вышит замысловатый узор на спине. Халатик оказался вызывающе коротким, и Деф невольно задержал взгляд на его нижней части.
– Да, халат великолепен, – улыбнулся он. – Как и ты сама.
– Неужели? – проворковала Ном и подсела к Дефтеру. – Знаешь, я очень надеюсь, что Эйделу удастся вытащить тебя отсюда. И мы тогда смогли бы встретиться!
Деф с удовольствием вдыхал её запах – будь он тысячи раз компьютерной симуляцией, но он был божественен. И Деф был готов вдыхать его бесконечно долго.
– Какой он?
– Что? – не поняла Ном.
– Этот настоящий мир… он какой?
Номира пожала плечами.
– Да такой. Обычный. Серенький. И беда в том, что серость эту ощущаешь своими настоящими рецепторами. От чего становится ещё противнее и безвкуснее. Думаешь, зря люди придумали ненастоящие миры и так стремятся туда попасть? Некоторые, кто побогаче, умудряются проводить здесь месяцы, пока в реальности за их телами приглядывает кучка сервис-менеджеров, – Номира посмотрела прямо перед собой и криво улыбнулась, – если было бы возможно, они навсегда переселились бы в «виртуал».
– Но что здесь привлекательного? Разве город можно назвать райским уголком? Даже остров, где я жил, не казался мне идеальным местом. Не понимаю…
– Хи! – усмехнулась Ном. – Неужели, ты думаешь, что «Второй Дом» ограничился созданием только этого мира? Виртуальных миров сотни – можно подключаться к любому на выбор. Где-то райские кущи, где-то всё время идёт война, где-то волшебники летают на огненнокрылых драконах – каждому своё, каждому по средствам. Этот мир, можно сказать, не для богатых. Потому-то я и выбрала его. Мне даже хватило денег на воссоздание в виртуальной сущности точной копии меня самой. А некоторые просто пользуются стандартными моделями… – тут она пристально глянула на него и улыбнулась самым краешком губ. – Сколько ты провёл здесь времени?
Дефтер растерянно почесал переносицу.
– Я не знаю, – промямлил он. – Я помню себя здесь всегда, с самого рождения. Я родился и рос на острове.
– Пусть будет так. Может быть, «Второй Дом» провернул какие-то фокусы с нейромоделью твоего мозга, я в этом ничего не понимаю. Но ты ведь… ну, то есть, в твоих воспоминаниях нет ни одной женщины?
Тут Деф обратил внимание, что полы халата Номиры разъехались чуть больше дозволенного, слегка оголив плечо и грудь.
– Нет. Я помню только свою мать.
– То есть ты никогда не был с женщинами? – вкрадчиво спросила Номира и взяла руку Дефа в свою. – Ты бы хотел сейчас прикоснуться ко мне? Да?
Она приложила его ладонь к своей щеке, медленно провела вниз по шее к ключице. Деф почувствовал под тёплой кожей тугое биение кровотока, и он бился заметно чаще его собственного. Ном приблизилась, второй рукой обняла Дефтера за шею и поцеловала. Сжатые руки сбросили ткань с плеча, устремились ниже. Ладонь Дефа коснулась маленького упругого бугорка на её груди. Знакомое ощущение пьянящего тепла заставило Деф вздрогнуть; нечто подобное он испытывал иногда по утрам – необычный прилив сил, непонятное, порой очень острое желание. Сердце встрепенулось, разгоняя по телу жар.
Ном вскочила с дивана.
– Конечно, это не совсем то, что в настоящей жизни, – хихикнула она, развязывая пояс, – но попробовать можно!
Халат упал на пол, и изумлённый Дефтер понял, что видит Номиру обнажённой. Неужели такой же прекрасной, такой же изящной и восхитительно нежной она была в настоящем мире? Он старался не пропустить ни одной линии, ни одного изгиба её тела, он с восхищением разглядывал аккуратные плечики с маленькими ямочками, высокие груди с тёмными сосками, круглый животик с вытянутой ямочкой пупка. Номира, кажется, наслаждалась его вниманием, она покачала бёдрами и шагнула к Дефу…
В его жизни не было ничего более восхитительного, чем минуты близости с очаровательной, внимательной и ласковой Ном. И сейчас, когда они уже успокоились и лежали в постели, сердце его трепетало. Шумело в голове. Они вместе, под одним покрывалом, открытые друг для друга – и пусть это не более чем видения, но в который раз Деф был счастлив их переживать. В сумраке комнаты, освещаемой тусклым светом уличного фонаря, можно было видеть только резкие контуры предметов. И от этого окружающий мир становился ещё более эфемерным, ненастоящим.
Номира вздохнула.
– Моё время заканчивается. Я должна уйти.
– Почему? Откуда ты знаешь?
Ном села, прижав к груди край покрывала.
– Система присылает оповещение. Я слышу сигнал. Значит, скоро произойдёт отключение. Здесь не принято исчезать при других, лучше выйти куда-то. Это что-то вроде правил хорошего тона, – Номира улыбнулась и взъерошила волосы на голове Дефа. – Я очень хотела бы остаться ещё! Жаль расставаться сейчас, но я ничего не могу с этим поделать, прости.
Она поцеловала его. Встала и чувственно потянулась.
– Я буду скучать, – с жаром прошептал вслед Дефтер.
Ном обернулась перед самой дверью.
– Мы обязательно встретимся, Деф, – шепнула она в ответ и, послав воздушный поцелуй, вышла.
Дефтер лёг, уставившись в потолок. Они ещё встретятся. Там, в настоящей реальности, какой бы она ни была. И если для этого нужно убить человека или, как выразился Поут, «уничтожить сущность» – что ж, он готов. Деф закрыл глаза. И ведь там, на другой стороне осознанных сновидений, жили его настоящие родители. С этой мыслью Дефтер и заснул.
Проснулся он от того, что в комнате стало светло. Пришла пора действовать. Уже через пять минут Деф, облачённый в лёгкую спортивную форму, стоял во внутреннем дворике замка и ждал Поута. Тот появился довольно быстро.
– Готов? – спросил он, окинув Дефтера беглым взглядом.
– Да, думаю, можно действовать!
Поут протянул руку, и Деф решил, что сейчас он ободряюще похлопает его по плечу. Но вместо этого Поут совершил какое-то неуловимое движение, и через мгновение они уже сидели внутри летящего миза.
– Как ты это делаешь?
Поут улыбнулся.
– Я использую модифицированную версию сущности. И некоторые ошибки в программном коде виртуального мира.
Какое-то время они летели молча. Поут постоянно проверял что-то на своём наладонном планшете. А Дефа мучили вопросы, задать которые, кроме Поута, было некому.
– Что стало с моими родителями?
– Насколько мне известно, – проговорил Поут, – их удалось незаметно отключить от системы. Сейчас они проходят курс реабилитации.
– Я одного не могу понять: Эйдел говорит, что мой мозг подключён к нейроинтерфейсу, а сам нейроинтерфейс – к виртуальной сущности. Почему бы тогда просто не отключить эту самую сущность от интерфейса? Или вообще вырубить сам нейроинтерфейс? Тогда бы не пришлось устраивать весь этот бедлам!
Поут отвлёкся от изучения карты на дисплее планшета.
– Чтобы отключить нейроинтерфейс или исключить сущность из обработки, нужны официальные запросы и соблюдение ряда процедур. А это неизбежно привлечёт внимание к факту твоего подключения к системе. Как раз этого те, кто охотится на тебя, хотят избежать.
– Но почему?!
– Не знаю. Единственный способ сделать это по-тихому – использовать специальный механизм контроля целостности подключения. При уничтожении сущности происходит автоматическое отключение от нейроинтерфейса. Это означает, что в реальном мире запускается процесс пробуждения. Насколько мне известно, в твоём случае этот процесс заблокирован. То есть, если спецотделу удастся уничтожить твою сущность, нейроинтерфейс отключится, а реального пробуждения не произойдёт. Эйдел каким-то образом смог решить эту проблему.
Деф вздрогнул и пошевелился в кресле.
– А ты тоже из спецотдела?
Поут отрицательно покачал головой.
– Я больше там не работаю. И хватит вопросов, мы уже на месте.
Снова мгновенное перемещение – и они оказались в каком-то переулке. Пустынно. В утренние часы прохожих не было совсем, городской шум только набирал силу. Поут сверился с электронной картой и быстро проговорил: «Через десять секунд нужный миз остановится почти прямо перед нами. Из него выйдет наш объект, и у тебя будет время на выстрел». Деф сосредоточился, приготовил руки. На предплечьях крепились две массивных пластинки из метаметалла – достаточно одного условного движения, и пластинки за долю секунды превратятся в винтовку.