Наследство с подвохом - Теплова Арина

Арина ТепловаНаследство с подвохом

Глава I. Тубус

Альтернативная история русского мира

Рифейское царство, Снежноград*

2180 лето от великого похолодания

Сжимая в руке ценный тубус, Руслан Мрачный уверенным шагом вошел в зал для переговоров.

Они уже ждали его. Двое в строгой чернильной форме, служащих министерства Печати.

Блеснув магическими кругляшами, предоставляющими допуск к секретным и важным государственным документам, мужчины поздоровались.

Руслан быстро приложил правую ладонь наверх своей груди, в районе сердца, жест означающий приветствие и кивнул.

– Здравия и света, господа. Все три документа здесь, – молодой человек протянул старый неприглядный тубус одному их мужчин. – Как много времени вам надо, чтобы сделать повторные изображения?

– Пара часов, господин инспектор, – сказал один из них.

– Так долго? – удивился Мрачный.

– Эти экземпляры должны быть почти неотличимы от оригинала. Документы нужны для заключения союзного соглашения о помолвке царевны Гортензии и короля Альбиндора.

– Да, меня уведомили о том, – кивнул Руслан.

– И делаться они будут в ручную, без применения волшебных кристаллов, это необходимо для большей точности.

– Все ясно.

Руслан вспомнил, как его начальник Алисар Бледный, два дня назад поручил ему взять из Мирной башни Кристополя документы о рождении царевны, которые подтверждали ее прямое наследственное право на трон Рифеев. Отвести их следовало в министерство Печати для снятия копий. Дело было обычное и несложное. И явно недостойное царского инспектора второй волшебной ступени. Но так как документы носили государственную важность, потому это поручили именно ему.

Коренастый мужчина взял из его руки тубус и поинтересовался:

– Он закрыт?

– Нет. Я не ставил на магический замок, – уведомил Руслан.

– Мы поняли, – кивнул мужчина. – Ждите здесь, господин инспектор.

Мужчина махнул рукой, и тут же появилось кресло и столик с чашками и сдобными крендельками. Руслан отметил, что мужчина обладал магией третьей ступени, раз так проворно организовал ему место для ожидания.

– Газеты? – поинтересовался второй.

– Нет, этого достаточно, – кивнул Руслан, усаживаясь в кресло лишь из вежливости.

Ведь все это, мог с легкостью сделать и сам Руслан, и не только это. А, например, на время ожидания отправить себя на пару часов в театр или на берег моря. Ведь с рождения он обладал второй ступенью волшебства, сильнейшей магией известной в царстве, после первой, которой обладали лишь Хранители. Но Руслан не желал тратить лишний раз свою волшебную энергию. Так как она восстанавливалась из источника, из его шишковидной железы не быстро, а в его работе ему постоянно приходилось применять волшебство. Чтобы читать мысли преступников или ловить особо буйных жителей государства энергетическими цепями.

Волшебство в Рифейском царстве можно было применять лишь дозированно. Каждый выброс энергии фиксировался специальными уловителями и считывался у каждого волшебника государства. В лицензии на чародейство строго регламентировалось сколько магии мог использовать волшебник в день, месяц и год. Если он превышал допустимую норму, то лицензию могли отобрать. И тогда чародей не мог более пользоваться волшебством уже нигде. Поэтому Руслан использовал магию в редких случаях, в основном во время службы. В жизни же он все делал, как и другие граждане государства, готовил на электрической печи, мыл посуду водой и перемещался на экипажах с лошадьми.

Большинство жителей Рифейского царства рождались обычными людьми, не обладающими волшебством. Но все последние две тысячи лет, то и дело рождались уникальные дети индиго, которые обладали магией разной степени. Чтобы не вызвать панику среди простых людей, такие дети сразу же брались государством под контроль, а потом вырастая эти волшебники применяли свои магические умения на благо царства. Один из таких был Руслан.

Вот уже пять лет он служил в министерстве Правопорядка, в службе тайного сыска. Он занимался расследованием дел, связанных с царской семьей или важными сановниками. Но таких дел было немного теперь, ведь почти все нелегальные чернокнижники, которые еще год назад будоражили своими темными делами государство, теперь были под запретом, как и темная магия. Детей предрасположенных к темной магии, теперь сразу изолировали от общества, и пытались перевоспитать для служения во благо государства. Но не всегда это получалось. И после окончания Магического университета, некоторые волшебники оставались темными и тайно переходили на сторону подпольных чернокнижников, которые то и дело устраивали в государстве всякие нелицеприятные вещи, типа взрывов электрокаров* или поджогов учреждений власти.

Мужчины вышли, а Руслан чуть откинувшись в кресле и, положив лодыжку на колено другой ноги, осмотрелся. Зал переговоров казался слишком белым, пустынным и холодным. Видимо не отапливался, а на дворе царила зима. Правда пока не сильно морозная и снежная, но все же холодная. Он чуть прикрыл глаза и расслабился.

Приближался день Возрожденного Солнца и Звездные праздники*.

Он начал размышлять о том, что сегодня надо еще успеть собраться к завтрашнему электрокару в Удачное, теплое местечко царства, где весь год стояло лето, и можно было искупаться в теплом море. Туда они наметили поехать с Розой еще месяц назад. Ведь послезавтра у Руслана начинался его долгожданный отпуск. А в отпуске он не был последние три года.

Поморщившись от холода, Руслан снова открыл глаза.

Он как-то подозрительно вновь осмотрелся, не понимая, отчего он одетый в двубортное зимнее пальто, шляпу и сапоги мерзнет, словно сидит на улице. Неожиданно он увидел, как с потолка начали падать снежинки. Он нахмурился, заподозрив неладное. Отчего в помещении шел снег?

В следующий миг он стремительно вскочил на ноги и ринулся к ближайшей стене зала, оббитой иссиня-белыми обоями. Когда он с размаху вклинил руку в стену, его ладонь прошла сквозь нее.

– Ведьмин корень! – взревел он, тут же поняв, что его провели как несмышленого мальчишку.

Для разгадки того что происходит, требовалось время! Но царские бумаги были уже у них!

Он резко повернул красный рубин в кольце на своей руке в черной печатке, и глухо выдохнул.

Этим действом он заблокировал тубус волшебной печатью от открытия. Теперь достать бумаги царевны можно было только с помощью янтарного ключа. Он стремительно сунул руку в потайной карман пальто, и вытянул мистрели*.

Песок переместился всего на три минуты. Вряд ли похитители или как они там называли себя, уже успели достать бумаги. Но все могло быть. Надо было проверить. Он сосредоточился и приложив обнаженную ладонь к руке с камнем, ощутил что кольцо пульсирует. Все было хорошо. Тубус все еще был полон бумагами. Значит, они до них не добрались.

– И не доберутся! – процедил он и вновь прошелся мрачным взором по сторонам.

Снег уже валил с потолка крупными хлопьями. Он понял, что эта комната обманка.

Зло рыкнув, Руслан, стремительно надел обратно вторую перчатку и быстро провел руками по сторонам. Перчатки во много раз усиливали его волшебство. Тут же зеленые искры наполнили окружающее пространство, и зал вмиг пропал. Вообще все здания вокруг исчезли. А он оказался на снежном пустыре, неподалеку от леса. Это был мираж и эти злодеи устроили целый спектакль с домами и внушительным зданием министерства Печати, чтобы он как глупец обманулся. Похоже и извозчик был их человек. Ведь именно он привез его к парадному входу. Теперь же вокруг никого не было.

Руслан начал сканировать взглядом окружающий его снежный пейзаж, принюхиваясь, и раздувая ноздри, словно зверь перед прыжком. Его мозг лихорадочно заработал. Он начал выстраивать логическую цепочку, анализируя, куда могли скрыться похитители царских бумаг. И он точно знал, что им от него не скрыться. Он найдет подлецов еще до полуночи, и упрячет в тюрьму надолго за их злодеяние. А они наверняка замышляли что-то темное, раз украли хартии о рождении царевны Гортензии.

В данный миг магические и физические силы наполняли существо Руслана на полную мощь, и он готов был применить их все. Оттого даже не сомневался в успехе, ведь бегать от волшебника второй ступени – полнейшая глупость. Он найдет их так быстро, что никто даже не узнает о том, как он оплошал теперь.