Несложно догадаться, что едва мы произнесли заклинание, зеркальная поверхность лопнула. Тюрьма открыла свои врата, призрак оказался на свободе. Возможно, он бы попытался нас убить, поскольку от порыва ветра я случайно ступила за границу девятиконечной звезды. Нарушила главную заповедь, позволив духу почти прикоснуться ко мне в надежде стать единым целым.
Но в этот момент что-то пошло не так.
Уродливый призрак заорал не своим голосом и схватился за голову, падая на колени. От отчаяния дух царапал длинными ногтями мой линолеум, оставляя глубокие борозды и портя ремонт в квартире. Бубенчик кинулся вперед, жадно раскрыв пасть, дабы схватить душу — не успел. Несчастного засосало в образовавшуюся воронку прямо посреди гостиной, а затем наступила гробовая тишина.
Магия не вернулась, зеркало разбилось, призрака утащило в Бездну за грехи.
Никакой справедливости.
— Прекрати заниматься ерундой, — колесики скрипнули, едва я подъехала к Эйдану и пнула того в голень, привлекая к себе внимание. Бывший муж прекратил разглядывать свое отражение в маленьком косметическом зеркальце и щелкнул крышечкой, отбрасывая то подальше.
— Стоило принести в жертву младенца, — проговорил идиот.
— Вот поэтому у нас не было детей.
— Просто кое-кто методично расправлялся с моими любовницами до того, как они родят, — развел руками Эйдан и улыбнулся широко.
Звук пришедшего сообщения на смартфоне заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Такой отчетливый «плюх» посреди полутемной комнаты.
Что за манера припоминать старые грехи? Вообще, я не знала женщин, которым бы понравилось ходить рогатыми дурами. Даже если муж — форменная скотина. Но моя же. Лишь мне позволялось травить Эйдана ядами разной степени сложности по составу и периодически слать кляузы в городской совет инквизиторов с жалобами на непотребное поведение.
Я — жена. Мы созданы, чтобы пытать своим мужчинам мозг. В прямом и переносном смысле.
— И вообще, — достала сигарету и щелкнула в темноте зажигалкой, — что-то ты забыл, как быстро отправил меня на костер по обвинению в колдовстве и блуде!
— Так ведь распутничала, — промурлыкал Эйдан, подходя ближе. Он взялся за подлокотники кресла, разворачивая меня лицом к себе, склоняясь к губам. Никакого поцелуя я не дождалась, лишь слабый укус заставил издать недовольный стон.
С кончика сигареты легкой дымкой упал на пол пепел.
— Кто старое помянет, — пробормотала я, подцепляя ногтем его подбородок и очерчивая линию до кадыка, чуть надавливая. Через секунду меня уже выдернули с уютного кресла, удерживая двумя руками в подвесном состоянии.
— Я точно помню конюха, — прошипел Эйдан почти по-змеиному, сграбастав волосы у меня на затылке и заставляя задрать голову.
Из-за смеха сказать в ответ что-то остроумное не получилось, вырвалось лишь несколько тихих всхлипов.
О, я знала, как на Холланда действовала моя реакция. Он с шумом втянул носом воздух и взгляд темнел, хоть рассмотреть не получалось. Прижавшись вплотную к твердой груди, я ловила каждый его вздох.
— Твой старший брат, кузен, затем парочка вассалов, — принялась перечислять, дожидаясь реакции. Однако в этот раз Эйдан меня серьезно разочаровал. Никакого рычания, ни попыток задушить, лишь сильнее прижал к себе и ладони опустились ниже спины, сжимая округлости.
— Зайчонок?
— Что? — затаила я дыхание, заинтересованно приподнявшись на носочках, едва Холланд обратился ко мне.
— Поехали, — прошептал он в самое ухо, заставив хихикнуть от щекотки. По спине пробежали мурашки, а потом я резко застыла, услышав продолжение.
— … к маме.
В далеком прошлом моя свекровь — графиня Локредж — была женщиной глубоко духовной. Леди Элизабет постилась, когда надо и не надо. Она думала, что ее слышат боги. По этой причине долгое время ее сиятельство регулярно запиралась в покоях и избивала себя кнутом до крови, усиленно умоляя небеса простить главный грех — младшего сына. А затем меня.
Нечестивая темная ведьма в доме благородных господ, повенчанных с высшими силами. Какой скандал!
Мое желание ехать к этой женщине, пусть даже просто копии, равнялось нулю. Эйдану понадобилось все обаяние, чтобы склонить меня на свою сторону, уговаривая между поцелуями на встречу с мадам Харламовой. Пришлось соглашаться, иначе Холланд ныл бы в ухо весь вечер подряд — а после неудачи с зеркалом настроение без того было ужасным.
Так что я заставила себя собраться, приоделась в лучших традициях стервозных невесток и теперь разглядывала огни ночного Петербурга в такси, стараясь не прислушиваться к мурлыканью бывшего муженька над ухом.
— Перестань дуться.
Я молча стряхнула невидимую пылинку с полушубка и поправила шелковый шарф, игнорируя голос Эйдана. Тьфу, Пэдуард как есть.
— Хелена.
Водитель такси сжимал руль дрожащими пальцами, на каждом светофоре оборачиваясь назад. Аромат духов «Амброзия» кого угодно бы свел с ума. Кроме Холланда, но его я не считала. На него даже яд гремучего василиска не действовал. Однако для обычных смертных две капли смеси масел и еще с десяток других ингредиентов были сродни всплеску подростковых гормонов в период созревания. Мне стоило только коснуться волос, а несчастный парень на переднем сидении едва не сполз вниз от перевозбуждения.
Может, магии у меня и не было, но навыки приготовления опасных настоек и любовных масел я не растеряла. Хотя мне понадобился год, чтобы изучить местную флору и фауну для поисков аналогов.
Забавно, но большая часть спокойно продавалась в обычном продуктовом магазине.
— Лена-а, — широкая ладонь двинулась выше по коленке, а большой палец погладил чулок. Пришлось шлепнуть ловкую конечность, дабы не лезла, куда не разрешили.
— Я привяжу тебя к стулу и буду ломать фаланги одну за другой, если не прекратишь, — прошипела, поворачивая голову.
Издевательская ухмылка коснулась мужских губ. Вот, демон. Стоило сразу догадаться, что змея ждала моего внимания. От удовольствия Эйдан даже глаза прикрыл и восторженно вздохнул. Еще немного и между зубов мелькнул бы раздвоенный язык.
А в этом мире верили, что это женщины выращиваются в серпентариях. Люди просто не видели королевскую кобру, которая сейчас ерзала на месте от удовольствия без всяких факиров с флейтами. Стоило только показать недовольство, и ядовитое пресмыкающееся сделало отличную стойку.
— Надо научиться тебя хвалить, — вздохнула я, отворачиваясь обратно к окну и рассматривая мелькающие огни города. — Тогда ты захлебнешься от собственного яда и умрешь в муках.
Ничего интересного, кроме горящих вывесок да сотен прохожих, лениво бредущих по тротуару. Мимо проезжали другие автомобили, потому интерес к городским пейзажам лишь ненадолго сумел задержать мой взгляд.
Скучно. Этот мир, несмотря на всю живость, был для меня слишком правильным и пресным. Бесконечные сплетни о всякой ерунде с Инной и редкие приключения по питейным заведениям никак не скрашивали досуг. Я проживала каждый день, как предыдущий: работа, дом, отписки недовольным клиентам. Социальные сети полнились различными мнениями о моей персоне — от негативного до восторженного написания благодарностей. Мне было плевать. Особенно на тех, кто изливал грязь на страничке под фотографиями с пожеланиями смерти.
Что такое злобные сетевые неудачники, если в моем мире человеческая жизнь порой не стоила и медного локи? Большинство интернет-воителей не продержалась бы дня в наших реалиях.
— Ты скучала, Хелена, — коварный шепот проник в кровь, отравляя мыслями о серости бытия земного. Указательный палец коснулся моей щеки. Я прикрыла глаза, раздвигая ноги и позволяя Эйдану скользнуть ладонью вверх по гладкому чулку.
Бедный водитель. Как бы от восторга ни врезался в столб.
— В душе ты лучше меня знаешь, как тебе претит однообразие. Всегда была ведьмой, ею и останешься навек, — сказал Холланд, толкая меня к самому краю пропасти, где ждала только смерть.
Я задохнулась от восторга, и ресницы затрепетали. Пальцы судорожно вцепились в ворот шерстяного пальто бывшего мужа, подбираясь к шее. Очередное движение заставило меня вжать ногти в кожу, оставляя четыре глубокие борозды. Весь салон стал смазанным пятном за мгновение до очередного приступа наслаждения.