– Какой материал? – Ричард пожалел о вопросе, как только он слетел с тонких губ. У робота открылось впереди прямоугольное отверстие, машина загудела, затряслась и в Ричарда полетели листы бумаги, пахнущие свежей краской. Они летели в его лицо, бились тело, царапали острыми углами обнаженную грудь. Ричард, жалея о своем вопросе, прикрывался подушкой. Несколько минут машина выплевывала листы, когда извержение остановилось, выдала:
– По этому материалу завтра аттестация. Если не сдадите, вы будете отсеяны из-за профнепригодности. До свидания.
Робот дал задний ход – застрял, двинулся вперед – чуть не врезался в диван. Кое-как развернулся, выехал из гостевого уголка и врезался в дверь. Ричард подошел к двери и выпустил несчастное создание на волю. Робот пискнул и уехал, оставив Ричарда в комнате, заспанной разноцветным конфетти и листами с теорией.
6
Следующее утро началось рано. Ричард подскочил с кровати от стука в дверь. Никого он не ждал и из-за этого удивления и волнения было слишком много на маленькое утро четверга. Сомневаясь, Ричард посмотрел в глазок, уперся лбом в дверь и открыл ее.
– Дзынь дон! – раскричался Чикен, размахивая бутылками водки на пороге. – Встречай нового пилота, первого пилота, дружище! Отметим-с? – парень лунной походкой проскользнул в квартиру и рухнул на диван.
Ричард захлопнул дверь и обернулся. Его руки были скрещены на груди, губы изогнулись в ухмылку.
– Эй, эй, а что за претензия, Ричард? Мы договорись, что ты не возражаешь, если я займу твое место.
– Дело не в этом…
Чикен громко поставил бутылки на кофейный столик, встал и скопировал физиономию Ричарда.
– Ты так на меня смотришь. Видишь? По-твоему, эта физиономия означает “дружище, я так рад за тебя, долбаный бездельник, где стаканы”? Нет, она означает “придурок получил то, чего не достоин”.
– Чик, у меня экзамен через два часа.
– Дерьмо, – Чикен перестал дурачиться и потер щетинистый подбородок. – Напомни-ка мне, на кого тестируешься?..
Ричард кинул в сторону друга молнию взглядом и поплелся на кухню.
– Ты шаркаешь, кстати. На твоем месте я бы обратился к врачу. Тебя слышно за милю, Рики. Не быть тебе шпионом.
– И пилотом тоже…
– Чего ты там бубнишь? – Чикен сел на диван и повернул бутылки этикеткой к себе.
– Кофе будешь, говорю?..
Ричард принес две чашечки кофе и сел рядом на кресло. Он медленно помешивал сахар в кофе, смотря окно. Чикен подозрительно молчал.
– Сдам экзамен, выпьем. До этого ни капли. Ты же знаешь, Чик. Ну, да, не сверли меня взглядом. Я плохо спал, была длинная и нудная ночь. Но я все равно рад за тебя, лучше ты займешь мое кресло, чем паршивец Глейн.
– Он как кошка с течкой крутился у двери Сенрики. Противно было смотреть на это. Сенрика, я принес то, я принес это, я побрил задницу, тьфу, – Чикен уставился на кофе в кашке.
– Слизняк бы угробил мой корабль в два счета.
– Ага, я на третий, – усмехнулся Чикен и в два глотка осушил маленькую кофейную чашку.
– Сплюнь, дурак. Ты так не шути. Такие шутки в нашем деле не к месту, сам знаешь, ляпнешь тут – отзовется там.
– Шпаришь с утра серьезно. Точно не спал, теперь поверил. А то ты как-то метко описал все, что на нашей станции происходит. Теперь мне доведется узнать станцию изнутри. Как я ждал этого, Ричард, не представляешь. Не то чтобы я ждал, когда ты уйдешь на пенсию, нет, я бы никогда… Но когда это случилось, я прямо-таки расцвел. У меня волосы стали лучше расти, цель появилась. Никудышная, но я понял, что пошлю в жопу всех, кто мне помешает. Глейн, дери его черти, будет пакостничать, но ничего, я его как муху шлепну.
– Чикен, мой тебе совет. Держи себя в руках и язык под присмотром своей головы желательно, а не Совета Ордена. Они будут тебя посылать в экспедиции к другим планетам не с миссиями доброй воли. Помалкивай, не дерзи и не болтай лишнего о тех, от кого зависишь. Тебя не пожалеют.
– Я понял, Ричард. Спасибо, дружище. Меня заносит, я знаю. Просто не согласен я с тем, что они делают по большей части.
Ричард обвел глазами пустоту обеспокоенным взглядом. Наклонился к Чикену, Чикен подался вперед.
– Не здесь, Чик. У меня есть подозрение, что мою квартиру прослушивают, – шептал Ричард на ухо другу. – Теперь ты на очень высокой должности, если не хочешь в лучшем случае оказаться на восточном причале, не высказывай своего недовольства. Не забудь, ты служишь Ордену Золотой Розы, действуй всегда в их интересах, и ты будешь мил.
Ричард сел ровно и сделал глоток. Чикен не пошевелился.
– Так значит… Ценой жертвы, – Чикен глубоко вздохнул, откинулся на спинку дивана, потер колени широкими ладонями. – Так ты говоришь экзамен у тебя через три часа? Пойду с тобой. Не помешает тебе поддержка в новом начинании.
Чикен грустно улыбнулся. Ричард знал, что за этой улыбкой кроется досада.
– Через два часа стану курьером. Завтра в первую поездка. Привезу тебе подарок. Медальку в кабину.
– Ты в своем уме? Привези лучше добротных стаканов, а то не из чего пить. Кофейные чашки, да и только.
– Пойду приму душ и можем идти, сдам раньше, чтобы поскорее обмыть назначение моего друга, – Ричард искренне улыбнулся.
– И за новую жизнь моего друга. Курьер – это новизна. Поверь, я общался с курьерами, когда ты еще младшим пилотом был. Тебе повезло, отчасти, – Чикен сдерживал смех.
– Какой же ты гадкий, – буркнул Ричард и пошел в сторону ванной комнаты.
– Да, это – я, – довольно ответил Чикен и растянулся на диване.
7
– Ричард, последний шанс, – Сенрика сидела за белым гладким столом овальной формы, скрестив на нем руки. На ее лбу красовалась тонкая диадема с золотым бутом розы между бровей. – Я предлагаю тебе еще раз пойти на условия ордена и сдать чертов тест. Ты же дурачишься, я знаю тебя. Ты упираешься, бодаешься. Осел. А мог бы сейчас руководить новой экспедицией. Вместо тебя летит Чикен, хотя… Ты и так это знаешь.
Сенрика подалась вперед, Ричард невольно заглянул в разрез комбинезона на ее груди. Сообразив, что пялится, откинул взгляд в сторону, переступил с ноги на ноги. Понял, что она заметила. Сенрика расправила плечи, латексный комбинезончик натянулся на пышной груди служительницы ордена, а Ричард испугался, что молния, проходящая впереди комбинезона от шеи до щиколотки не выдержит.
– Не за те ниточки я подергала, Ричард. Наверное, стоило бы припугнуть тебя, через твоего верного дружка?
– Неужели я настолько тебе важен, что ты готова по головам идти? – усмехнулся пилот.
– Не путай. Не мне, а ордену. Ты был при битве на Цинторросе, – Сенрика встала, откинула подол плаща, расправила плечи и скрестила руки на груди. Ричард заметил пистолет на поясе.
– Наконец-то ты назвала все своими именами, Сенрика. Это не была экспедиция для добычи ресурсов, предоставившая изгнанникам в Северном Городе возможности заработать, а это была казнь, жатва. Как можно назвать то, что вы там устроили – битвой? Разве они могли защищаться? Я посадил корабль на Красную планету, выпустил пассажиров… и их просто расстреляли, удалили глаза, а пыль от взлета засыпала их. Я привез людей на казнь, при чем невинных людей. Твои пилоты, Сенрика, последние убийцы. Как давно Орден готовит палачей?
– Ты все сказал?.. – голос жрицы стал мягче. Она подошла к пилоту, взяла его за руку и усадила на диван. Ричард не сопротивлялся, но руку высвободил.
– Нет. Когда мы летели обратно на станцию, я все думал… Кто я? А кто люди, которые стреляли по спинам и вырывали глаза?
– Они нужны нам для исследований и питания систем. Ричард, не строй из себя целочку-припевочку, ты же знал, что люди, которые остались на Земле были подвержены облучению и ослеплены. Орден Золотой Розы одарил их, он дал им дар снова видеть, но за маленькую плату – им все же пришлось улететь и работать на станции в грязных отсеках.
– Только Орден забыл рассказать, что в телах их визуальды будут прогрессировать и как только происходит полная интеграция с остальными центрами мозга, они собирают необходимую нейронную информацию и подлежат изъятию во блага станции. Сенрика, я не упрямлюсь. Но… Я пытался разбить твой корабль в ту экспедицию именно так, как сделал это на симуляции.
Сенрика молчала, смотря пилоту в глаза. Ричард пытался угадать мысли жрицы, но все было тщетно.