– А нос как?
– Его мы как раз успеем удлинить, а заодно демонтируем таран и подводные торпедные аппараты, вместо них сделаем бульб, и можно будет поставить гидролокатор, как положено.
Флотские начальники слушали молча, сдерживая первоначальное желание прекратить этот, как казалось, бессмысленный спор. И переваривали мнения и предложения с разных сторон. Наконец, вице-адмирал выпрямился, и спор затих.
– С ума сойти! Бред! Но из-за общей нерасторопности я вынужден сказать то, что сейчас скажу! – адмирал со свирепым выражением лица принял решение. – Флот передаст Аврору для модернизации на Балтийский завод! Срочно оформляйте договор и забирайте все четыре газовые турбины! Все военное оборудование и вооружение фрегата – передать на Аврору!
– А как Вас звать, молодой человек? – адмирал перевел взгляд на Андрея.
– Иванов Андрей Николаевич, – представился Андрей.
– Как Вы думаете, Андрей Николаевич, что еще можно разместить на Авроре? Что можно сделать, но только чтобы очень быстро?!
– Поставить шестидюймовки – хотя бы одну, давайте в носовой части! Задача современной корабельной артиллерии – стрелять на расстояния от 10 миль и дальше, соответственно – угол возвышения примерно от 30 градусов и выше. Я хочу сказать, что с таким возвышением пушку лучше поставить не на верхней палубе, а ниже – на батарейной. Она будет защищена с бортов, сверху сделаем раздвижную палубу, и ее даже видно не будет.
– Но у нас сейчас нет в наличии башни с шестидюймовым орудием! – сказал капитан – давайте поставим скорострелку 30-мм калибра, или 100 мм?
– Аврора – большой корабль с глубокой осадкой, и к берегу близко не подойдет, поэтому нужно серьезное дальнобойное орудие. – Андрей выстраивал логическую цепочку рассуждений. – Разместить его – нужен проект, а у нас времени нет. Попросите у армии экспериментальную САУ Коалиция, самый первый экземпляр. Это двустволка 152мм калибра.
– Очередное странное предложение! – удивленно сказал вице-адмирал. – Но оно мне нравится. Думаю, эта Коалиция где-то на заводе или на полигоне стоит в гараже, никому не нужная, они отдадут. Надо будет – через Генштаб договоримся!
И уже довольным голосом вице-адмирал спросил, обращаясь к главному инженеру завода:
– А Вы сможете без проекта поставить орудие?
– Снимем гусеницы и катки, облегчим, поставим на батарейной палубе и приварим. Все сделаем за неделю максимум – есть у нас один бригадир, все сделает!
– Вот это деловой разговор, наконец-то! Хорошо. А что с ракетным вооружением?
– Если кратко – на крейсере 3 больших дымовых трубы, основания их внутри под палубой защищены бронелистами. Поэтому трубы срежем, и пусковые модули крылатых ракет разместим в защищенных основаниях. – предложил Андрей.
– А Вы что скажете? – вице-адмирал перевел взгляд на главного инженера.
– Там еще для первых шестидюймовых орудий (по 3 штуки на борт) есть трубы подачи снарядов, от погребов до верхней палубы, и они тоже защищены бронелистами – их еще при строительстве сделали, до сих пор стоят. Думаю, хотя бы по одной пусковой установке туда войдет.
– Действуйте, коллеги! А пока ваши строители будут укреплять корпус, ставить артиллерию и пусковые установки – подумайте про радары и зенитное вооружение. Еще раз напоминаю – через три месяца корабль должен выйти в море в полной боевой готовности!
***
Андрей хотел сразу поехать на вокзал и домой, но подумав с минуту решил сделать задержаться на пару часов, взял такси и поехал на Неву. Когда он взошел на Аврору, там уже ходила бригада рабочих с Балтийского завода, они ждали буксир, чтобы перевести крейсер в док. Бойкий бригадир зычным голосом командовал молодым ребятам отсоединять стальные канаты, и сам показывал что и как делать.
Задумавшись о далеком прошлом, Андрей пошел к носовому орудию, не обращая ни на кого внимания. Он обходил корабль, чтобы в памяти отложился тот самый легендарный образ, знакомый по книжкам. Когда он подошел к бронированной боевой рубке, через смотровые щели увидел внутри красное знамя. Он вспомнил, как в раннем детстве дедушка включал детские песни, и среди них ему нравилась одна, которую он напевал. Андрей покопался в телефоне, запустил ее и стал слушать, поглаживая броню старого крейсера и подпевая себе вполголоса:
– Что тебе снится, крейсер Аврора…
Неожиданно со стороны пожилой голос подхватил:
– В час когда утро встает над Невой… – рядом стояли два человека в рабочих спецовках, обоим на вид – лет за 60. Они стояли и смотрели на Андрея прямо в глаза, будто хотели что-то сказать, но постеснялись!
Прервав песню, Андрей спросил:
– Как дела, дедули?
В ответ мужики недовольно стали говорить:
– Да вот, дела интересные творятся! – забираем крейсер на ремонт. У нас фрегат недостроенный стоит, а мы музей обновлять будем!!!
Андрей, помня правило: «Болтун – находка для пиона!», промолчал. А потом спросил:
– А Вы его ремонтировали, в 2014м или в 2024мм?
– Конечно, обижаешь, я его своими руками перебирал – оба раза, и в 2014, и в 2024-м! – ответил пожилой рабочий.
– Будем знакомы, меня Андрей зовут! – подал руку Андрей.
– Меня – Алексей Леонидович! А меня – Михаил Иванович!
– Михаил Иванович, отправьте ребят посмотреть переборки, там в первую очередь придется поработать.
– А что там работать, укрепить надо! П-образный швеллер есть. Я помню ребята- проектировщики рассказывали, что швеллер есть!
– А что, разве надо что-нибудь еще? – стал расспрашивать Андрей.
– Конечно, вот например, мой друг рассказывал, что американцы на своих авианосцах ставят за переборками завесы из кевлара – для улавливания осколков. И легкие, и прочные. Как в бронежилете! Вот и нам нужен какой-то заслон. – высказался Михаил Иванович.
– А что флотские захотят – непонятно! – встрял Алексей Леонидович и посмеялся. – Да и броники делают не только из пластин стали или из кевлара, там еще ньютонова жидкость внутри!
– Да, припоминаю, – Андрей поддержал беседу, также смотря в глаза собеседникам – значит, и мы будем бронежилет для крейсера делать!
На следующее утро, когда Андрей уже был в Москве на Ярославском вокзале и сел в электричку домой, он размышлял об увиденном, ему всплывали мысли о совещании, о рабочих и бригады: «… завесы из кевлара … заслон – бронежилет… ньютонова жидкость!»
Сознание напряглось, чтобы вытащить из памяти – что же это такое за ньютоновая жидкость? Он представил летящую пулю, как в замедленной съемке, врезающуюся в емкость с такой жидкостью, и как она мгновенно превращается в твердый материал в зоне соударения.
Тут он случайно мысленно превратил пулю в снаряд, и прикинул – это ж сколько надо жидкости, чтобы остановить снаряд? А если ракета?
«Стоп!» – подумал Андрей. – «А если ракета летит в крейсер, а между ними среда становится твердой?» Эмоции опять предвкушения нового интересного решения захлестнули его, и мозг лихорадочно заработал в нужном направлении!
За окном мелькали родные пейзажи, но Андрей их не видел – сознание полностью переключилось на образы. «Заслон из жидкости между кораблем и ракетой создать невозможно, ее не откуда взять столько много. А между ними – воздух. ГАЗ! Можно создать облако газа – распылить его в воздухе!».
Уже близко, совсем горячо! Рука сжала ручку, бессознательно что-то рисуя в ежедневнике. «Ракета влетает в облако, и газ становится твердым! – вроде как ньютоновый газ!» – Андрей засмеялся. Ньютоновый газ – звучало скорее как литературная метафора или шутка. Он опять представил процесс – вот полет снаряда или ракеты, от них в воздухе расходится ударная волна… СТОП!»
Сознание вернулось в электричку, Андрей перевернул лист ежедневника и на чистом месте набросал эскиз снаряда и расходящейся ударной волны. «Точно! По фронту ударной волны воздух сжимается, и в этом тонком слое его плотность и температура повышаются.» Сердце лихорадочно забилось, он стал нервно двигаться, мысленно нащупывая вершину идеи. Его сумка упала с сиденья на пол, но он не обратил внимания и продолжил ловить поток мыслей.
«Во фронте ударной волны газ, ну или может быть, капельки жидкости из распыленного облака – сжимаются и нагреваются, а при сжатии и повышении температуры – это вещество полимеризуется и становится ТВЕРДЫМ! Вроде как каучук с избытком серы превращается в эбонит! Только надо что-то попрочнее, типа углепластика.»