Сообщение с ИНН, адресованное Кате, было доставлено и прочитано. А вот следующее сообщение “Привет! Ну как там, удалось что-нибудь узнать?”, отправленное сегодня утром, было не доставлено. Нужно будет позвонить.
– Ну и забей, – посоветовала Маша.
– Мне страшно.
– Насчет чего?
– Насчет всего этого.
– Да расслабься ты ради бога. Много работы – плохо. Мало работы – тоже плохо.
– Дело не в том, что ее мало, – сказала Кристина, – А в том, что она идиотская.
– Какая разница? Сейчас быстренько выскочишь замуж за Пашу своего, и в декрет.
Кристина не ответила. Ее взгляд упал на человека, которого встретил на входе официант. Это был тот самый мужчина, который следил за Кристиной. Сотрудник службы безопасности. Он коротко переговорил с официантом, уселся за самый дальний столик и уставился на Кристину.
– Что, вы и по выходным будете за мной следить? – выкрикнула Кристина. Маша обернулась и увидела мужчину.
– Крис, ты чего?… Это… Это он? Из службы безопасности твоей?
– Ага.
Мужчина никак не отреагировал. Официант принес чашку кофе и поставил ее на стол перед ним.
– Задрали… – пробормотала Кристина, засовывая кошелек в сумку.
– Эй, ты куда? – запротестовала Маша.
– Прости, я… Я домой наверное пойду.
По дороге к метро Кристина набрала номер Кати. “Абонент временно недоступен”. Тревога росла.
В понедельник Кристина чуть не опоздала. Ночью она практически не спала, беспокойно ворочаясь в постели. Все ее нутро упорно не желало ехать в офис, но она заставила себя. Катя снова была недоступна, и не появлялась ни в одной из соцсетей с субботы.
Кристина опустилась на стул и начала работать. Факсы приходили, она печатала текст на печатной машинке, клала бумаги в лотки, и все повторялось. Монотонность этих действий ввела Кристину почти что в гипнотическое состояние. Поэтому когда в без двадцати двенадцать пришел очередной факс, Кристина сначала пару минут тупо смотрела на текст, не сразу поняв, что здесь не так. А потом поняла. Ее сердце тут же забилось чаще, а во рту пересохло.
“Портной идет по лестнице. Артур не видит неба. Они того не стоят”.
Что это?
Три предложения. Три предложения вместо двух. Такого раньше не было.
Кристина приблизила лист к самому кончику носа: может быть, одна из точек – вовсе не точка, а какая-нибудь пылинка, прилипшая к бумаге? Нет, точек было три. Как и заглавных букв. Как и предложений.
Или нет? Может, первая точка – все-таки не точка, а запятая? После нее идет “Артур” – имя, написанное с заглавной буквы. Она развернула лист так, чтобы на него падало максимальное количество света и впилась глазами в точку, но та не стала запятой. Ошибки не было, предложений три.
Положив лист на стол, Кристина огляделась. Почему-то у нее возникло чувство, будто за ней кто-то наблюдает. Возможно, сейчас она увидит того хмыря, стоящего где-нибудь в углу. Но нет, в помещении были лишь сотрудники, все занимались обычным делом: печатали текст на машинках и раскладывали листы бумаги по лоткам… И тогда Кристина увидела камеру видеонаблюдение под самым потолком. Ей кажется, или ее черный глазок направлен именно на нее?…
Что делать? В ушах шумело, но на сей раз не от окружающих ее печатных машинок, а от бьющегося как молот сердца.
Что же делать?
Можно было просто проигнорировать этот факс. Посчитать его бракованным. Ничего не печатать на машинке и просто положить исходный лист в нижний лоток. Но что если они пересчитывают количество листов в лотках? Наверняка пересчитывают. Они сразу поймут, что Кристина проигнорировала один факс. Да что за чушь, никто их не пересчитывает. Ведь так?
Или можно напечатать текст. Но что печатать? Переставить местами все три предложения? Или выбрать два из трех и переставить местами их? Если так, то какие?
Раздался писк – Кристине пришел следующий факс. Она вытерла пот со лба.
Может быть, спросить у Марины Александровны? Это же нестандартный случай, у Кристины нет инструкций. С другой стороны… Бежать к начальнице из-за такого пустяка… Вдруг ей это не понравится? Вдруг ее уволят? Кристина покосилась на верхний ящик стола.
На часах было без десяти минут двенадцать. Время поджимало – скоро придут люди в серых костюмах.
Кристина посмотрела на телефон, стоящий на ее столе. Не зная, куда именно она хочет позвонить, она схватила трубку и приложила к уху. Тишина. Кристина положила трубку обратно.
Пришел следующий факс, лист лег поверх предыдущего.
Нужно идти к Марине Александровне. Или не нужно?
Кристина встала. Потом села.
Боже, что же происходит?
Она посмотрела на сидящего справа от нее парня. Тот старательно набирал очередную порцию текста.
– Извините, – сказала Кристина.
Парень не реагировал.
– Простите, вы не могли бы подсказать?
Он нервно повернул голову к ней.
– Мне сейчас некогда, ты что, не видишь? Чего тебе?
– Извините, просто у меня тут…
– Разбирайся сама! Черт, что тут может быть непонятного?
Парень отвернулся и продолжил стучать по клавишам.
Пришел уже третий факс. Кристина ужасно отставала от графика.
Она вздохнула и заправила в машинку чистый лист бумаги. Занесла руки над клавиатурой.
Что же делать?
После секундного раздумья Кристина начала набирать текст: “Они того не стоят. Портной идет по лестнице. Артур не видит неба”. Таким образом третье предложение стало первым, второе – третьим, а первое – вторым.
Кристина еще раз перечитала результат, затем достала лист из машинки и, на секунду замешкавшись, положила его в верхний лоток. Будь что будет. Она сделала то, что от нее требовалось. Она переставила предложения местами. Пусть их не два, а три – она все сделала по инструкции. Верно?
Она взяла в руки накопившиеся факсы. “Боже, если и там по три предложения…”, успела подумать Кристина, но, посмотрев в текст, обнаружила, что на каждом листе снова по два предложения. Она быстро набрала эти предложения на машинке и положила листы в лотки.
Когда пришел мужчина в сером костюме, чтобы забрать бумаги, Кристина не решилась посмотреть ему в глаза. Но когда она увидела конверты в его руках, у нее перехватило дыхание. Один из них был, как и всегда, желтым. Другой – красным.
Кристина оцепенела. Мужчина в костюме положил бумаги из нижнего лотка в желтый конверт, а из верхнего – в красный и прежде, чем она успела что-либо сказать, ушел. Ей захотелось догнать его и забрать эти чертовы конверты. Боже, что она наделала? Но мужчина в сером костюме уже скрылся за дверью.
Люди вокруг начали подниматься на ноги. Кристина вскочила будто ошпаренная и пулей выбежала в коридор. Она бегом поднялась по лестнице и оказалась перед дверью кабинета Марины Александровны.
Кристина постучала. Никто не ответил. Она несколько раз дернула ручку, но дверь не поддалась.
Выбежав на улицу, Кристина стала жадно хватать ртом воздух. Она не знала, что делать, ее накрыла паника.
Все это неспроста. Это что-то значит. Это какая-то проверка.
Что если Кристина ее не прошла? Что если от нее хотели, чтобы она ничего не печатала? Что с ней теперь будет?
Остаток рабочего дня прошел как в тумане. Кристина механически перепечатывала текст, а голова ее в это время все больше и больше наполнялась тревожными мыслями. Больше ни одного факса, содержащего три предложения, ей не приходило, а конверты в руках у пришедшего в конце дня человека были привычного цвета – желтый и синий. В пять часов Кристина еще раз сходила к кабинету Марины Александровны, но тот снова был закрыт.
Придя домой, Кристина повалилась на диван лицом вниз. Все тело болело от перенапряжения. Пролежав несколько минут, она все же приняла сидячее положение и достала телефон. Сообщение, адресованное Кате, так и осталось не доставленным. Кристина набрала номер бывшей коллеги: “Абонент не доступен”. Она хотела позвонить Маше, но не стала, посчитав, что та лишь рассмеется и опять скажет, что подруга выдумывает проблемы на пустом месте. Позвонить маме?… Ну уж нет. В полицию? И что сказать? “Три предложения вместо привычных двух, представляете, товарищ майор?”
Револьвер в верхнем ящике стола…
Должна ли полиция что-то с этим сделать? Кристина не была уверена.
Возможно, помочь ей может только она сама.
В голове появился безумный план. Что если дождаться позднего вечера, когда из офиса точно уйдут все сотрудники, вернуться туда и отыскать этот чертов красный конверт?