Лера деловито достает упаковку подгузников, пачку влажных салфеток, затем раздевает малыша и ловко меняет грязное на чистое. А затем это самое грязное сует мне в руки. Пахнет надо сказать…
— Это мне? — брезгливо морщусь.
— Это — в мусор. Если не хотите нюхать, можете в пакет завернуть, — равнодушно отвечает она и снова сосредотачивается на ребенке.
Вообще у нее довольно споро все выходит. И если я не смогу найти Полину достаточно оперативно, весьма вероятно, что Лера сможет…
— Даже не думайте! — строго чеканит она.
— Что?
— У вас на лице написано, что вы меня уже в няньки определили. Поэтому и говорю — даже не думайте.
Вот ведь… женщины!
— Это почему? — даже любопытно, что это за демарш такой она себе позволяет. Я ж начальник, в конце концов.
— Потому что я пришла к вам секретарем работать, а не нянечкой, чтобы пеленки-распашонки менять. Мечтала бы об этом — выскочила бы замуж еще пять лет назад. Так что увольте — но нет.
— Уволить-то это, пожалуйста, — намекаю ей, что вообще-то стоит и берега видеть.
Лера, наконец, отвлекается от малыша и недовольно смотрит поджав губы.
— А расписание вам кто будет составлять? А переговоры готовить? Документы? сопроводительные? Командировки оформлять?
И чем больше она перечисляет всякие мелкие поручения, которые без нее и правда были для меня просто жуткой головной болью, тем сильнее я понимаю, что идея и правда так себе. Няню-то всяко проще найти.
— Ладно, убедила, — сдаюсь в итоге. — А теперь, что делать-то?
— Как что? Родителей искать, конечно. Но для начала надо в полицию позвонить. А они, наверное, уже в органы опеки.
— И что эти органы сделают?
— Будут искать мать и отца.
— Отца?
Валерия смотрит на меня, как на идиота.
— Отца. И мать.
— А почему не просто мать? — кажется, сегодня премия на самого глупого начальника — моя. Но, к счастью, Лера сдерживается и не озвучивает эту мысль.
— А вы знаете, что у него только мать?
Два — ноль. Уела.
— Возможно, — уклончиво отвечаю я. И тут же попадаю под такой взгляд, что становится не по себе. Когда собеседовал эту девушку пару лет назад, мне как раз понравилась эта ее манера пробивать до самого конца. Вот поручи ей достать самого вредного клиента — сделает. Каждый раз удивляюсь этому качеству, но сейчас жалею — потому что сам оказываюсь на месте этого клиента.
— То есть вы в курсе, чей это ребенок.
И ведь не спрашивает. Утверждает.
— Возможно…
— Тогда тест ДНК, — делает вывод секретарша.
— Зачем?
— Ну, это ж наверное ваш, — она кивает на ребенка, — наследник тут лежит. А вы, поди, ни сном, ни духом.
— С чего ты взяла?
Лера демонстративно закатывает глаза и надевает обратно пиджак.
— Скину вам на почту пару вариантов хороших клиник.
— Эй, ты куда? — оторопело смотрю, как эта женщина направляется к выходу.
— Как куда? Работать. Мой рабочий день еще не закончился. А начальник у меня, знаете ли, самодур.
— Это я-то самодур?!
— Местами, — милостиво уточняет она. — А вообще — пока вы тут личное разгребаете, неплохо бы прикрыть вас в офисе. Если, конечно, контракты с Емельяновым и его компанией вам еще нужны.
— Нужны, — на автомате отвечаю я.
— То-то же. И кстати, все, что может понадобится на первые сутки, я купила. Но это только минимальный набор. Так что должны справиться сегодня вечером и ночью.
— А что ночью?
— Дети в этом возрасте, вполне вероятно, просыпаются по ночам и хотят есть. А то и подгузник сменить придется.
— Лера! Стой! Двойная премия! Но ты останешься с ним!
Краснова насмешливо качает головой.
— ДНК-тест. А после подам заявку в агентство, и вам подберут хорошую няню. Но сегодня, увы, придется узнать, что такое быть отцом.
Пока придумываю, как еще бы задержать эту деловую женщину с замашками чайлд-фри, она успевает сбежать.
Пацан растерянно мявкает, а я беспомощно смотрю на него.
— И где же носит твою мамашку, хотелось бы мне знать?! — вздыхаю я.
Мальчишка ожидаемо молчит. Не отвечает.
Сажусь рядом и задумчиво кручу в руках мобильник. Звонить родителям бывшей? Если вдруг Поля у них, и при этом подбросила мне ребенка, то спугну. Свалит еще куда. Нет, тут надо действовать наверняка. Но и этого… кошусь на ребенка, тоже с кем оставить? Не с собой же вести?
Вот ведь… Надо было у Леры спросить, как детей перевозят вообще — они нормально переносят дорогу или там тоже есть свои приколы.
Насчет ДНК-теста мысль как-то не находит отклика. К чему? Мы с бывшей женой предохранялись поначалу. Я сразу сказал, что пока к детям не готов, да и она вроде бы поддержала. А потом, когда решились, не выходило. Много чего перепробовали, а после вскрылось всякое… Там уж не до интима стало.
Так что если у нее ребенок, то не факт, что от меня. Хотя внутри от одной только мысли, что это мой пацан, становится странно.
Ведь Платон может оказаться наследником Адамиди. И… не знаю, эта мысль вызывает странные эмоции…
Заглядываю в лицо малыша и пытаюсь понять — похож ли он на меня?
Сейчас, когда он не ревет, мне уже не так страшно. Даже интересно — такой маленький, его и в руки-то брать страшно. Вдруг что-то не так сделаю?
Как только Лера его так шустро переодевала?
Платон смотрит на меня с интересом, пока вдруг на его лице не появляется беззубая улыбка.
Выглядит… непривычно. И я как дурак улыбаюсь в ответ.
— Ну, что, мамашка твоя потерялась где-то? — спрашиваю, даже не рассчитывая на ответ. Но мальчика протяжно агукает и снова улыбается. Что ж, если выяснится, что это и правда мой сын… Ну, Полина, ты мне еще ответишь за то, что посмела скрыть от меня ребенка.
— 3 Назар -
Впереди меня ждет целая ночь наедине с ребенком — пока няня не приедет, придется самому справляться. Я не сомневаюсь, Лера хоть и поржала знатно, дело свое знает — заявку оставит и подберет самую лучшую. Но, к сожалению, не сию секунду.
Так что делать? Позвонить матери? Они с отцом как раз недавно вернулись из отпуска. Но как ей объяснить наличие ребенка? Впрочем, и затягивать выяснение обстоятельств не в моих интересах. Поэтому… Набираю номер матери.
— Назар! Рада слышать! — отвечает она почти сразу. — Что-то случилось?
— Почему что-то должно случиться? Я не могу тебе позвонить просто так?
— Ты? — ехидно усмехается она.
Да, мама у меня с отменным чувством юмора. А еще она обожает воспитывать своих детей весьма своеобразным способом. И, пожалуй, единственные, кто избежал этого — Никас и Ева, наши двоюродные брат с сестрой.
— Дай-ка вспомнить, сколько раз это было за последний год…
— Мам!
— Не мамкай, — осекает она меня. — Давай ближе к делу — мне еще отца надо вытащить на прогулку.
— То есть ты занята? — мне едва удается скрыть разочарование в голосе.
— Не особенно, милый. У тебя есть предложения?
— Да, одно такое… — В этот момент пацан решает высказаться и вякает от души. Или пищит. Уж не знаю, какое слово лучше отражает ту звуковую волну, что накрывает мои уши.
— Это кто у тебя там? Ты в саду детском, что ли?
— Можно и так сказать. Приедешь?
— Надо полагать, без отца?
Вот за что обожаю маму, так это за ее обалденную проницательность.
— Да, пока без него.
В трубке повисает многозначительное молчание. Очередной элемент воспитания. И я терпеливо ожидаю вердикта.
— Жди, через час буду. Сам понимаешь — не могу же сорваться просто так.
— Ага, — вяло отвечаю, а у самого — гора с плеч. Уж час то с этой крохой я выдержу — уверенно думаю я, отбивая звонок.
Наивный дурак.
Потому что сначала Платон решает, что он слишком долго молчит, и пора бы продолжить разрабатывать связки. Я по всякому пытаюсь договориться с крикуном, но у него явно свое мнение по поводу того, как надо вести себя.
Измучившись, в конце концов разбираю пакет от Леры и нахожу там погремушку. Не такая уж оригинальная игрушка, но на целых пятнадцать минут это срабатывает.
А затем все начинается по новой.
— Платон! — пытаюсь перекричать его строгим голосом, — ты ведешь себя нехорошо! Нельзя так долго кричать!
Но пацану плевать. Он надрывается, что есть мочи, а я чувствую себя абсолютно беспомощным. Что же делать? Как вообще успокаивают маленьких детей?