Теперь, пожалуй, все. Попытайся принять то что имеешь, и подумай над моими словами. В этой жизни у многого нет объяснения, но это не значит, что для него в ней нет места. Я не предлагаю поверить тебе в единорогов и волшебную палочку, просто прошу не отрицать действительность, как бы фантастична она ни была.
Предупреждаю сразу, как бы ты ни пыталась уничтожить это письмо, оно не исчезнет. Точнее, исчезнет, но только тогда, когда ты будешь готова получить следующее. Да и избавление от обычного листа бумаги, не решит твоих надуманных проблем. Искренне советую внимательно вдуматься в мои слова и постараться принять себя такой, какая ты есть, это самое важное для начала новой жизни. Ты особенная, тебе дарованы крылья, прими это достойно с гордо поднятой головой, а не заточением и бесконечными бессмысленными терзаниями души и сердца.
Милая моя Сара, я бы мог рассказать тебе больше, но человеческому мозгу нужно какое-то время для усвоения новой информации, а поэтому, это, пока, все.
Твоя жизнь больше никогда не станет прежней, но это не означает, что от новых в ней возможностей нужно прятаться.
С любовью, твой прадедушка Гавриил».
Глава 2
Кто решил так зло со мной пошутить остается загадкой, но этот «кто-то» однозначно хорошо меня знал. Подавляю внутри себя неприятную тревогу, избавляю собственный мозг от глупого анализа всей ситуации в целом. Уничтожить эту чушь, мой первый порыв.
Спешно иду на кухню, зажигаю газовую конфорку. Синеватое пламя безумно жжет пальцы, бумага даже не закоптилась. Отказываюсь от мысли сжечь. Пытаюсь разорвать бред в клочья. Письмо даже не помялось. Смываю в унитаз. Не тонет. Иду на балкон. Приоткрываю окно ровно на столько, чтобы кисть моей руки могла проскользнуть и выбросить в никуда кусок бумаги. Капли дождя будто обжигают руку, но я старательно не обращаю на это внимания. Лист словно приклеился к ладони, он отказывается лететь или падать.
Возвращаюсь в комнату. Сжимая в руках жестокое послание, ложусь на «траву». Перечитываю несколько раз и как бы о том ни просил меня этот «прадедушка», понимаю еще меньше. Невозможно верить в ту реальность, которую я вижу, ведь степень невероятности случившегося со мной зашкаливает. Это нельзя принять, понять или объяснить. На самом деле проще поверить в единорогов и волшебную палочку.
Мне всегда приятно было считать себя сильной. Но не в последнее время, когда рушится все, во что веришь и чем живешь.
Слезы.
Вспоминаю, как рассказала Филиппу о сне, в котором Полина, случайно, касается его шеи острым, словно бритва, коньком. Слез становится больше, тело начинает сотрясать накатывающая истерика. Воспоминания, в которых Филипп на самом деле лежит на льду, содрогаясь в луже из собственной крови, не покидают меня ни днем, ни ночью на протяжении этих проклятых трех недель. Я бесконечно плачу и истерю. Накануне я четко видела все, что случилось потом, прямо на моих глазах, в реальности.
Мой рассказ всех повеселил. Мы дружно посмеялись над подобным бредом. Помню, каждое слово Полины: «Мы с Филиппом никогда не используем запрещенных трюков. Мы только доводим до идеала то, что на протяжении долгих лет проделывали на льду наши предшественники, а от этого еще никто не умер. Разве только гематомы, и то, редко. Подобный бред мог только присниться». А потом раз, и запрещенная подкрутка
Утро после этого несчастного случая стало для меня роковым.
Все началось с телевизионных новостей:
«Камилла Вуд, поп идол Америки, внезапно скончалась на тридцать седьмом году жизни. Причиной столь трагичной случайности стало одно маленькое насекомое - пчела. Сильнейшая аллергия на, предположительно, один-единственный укус. До сих пор остается загадкой - как ПЧЕЛА попала в номер одной из самых дорогих гостиниц мира». Дальше я не слушала. Я прекрасно помнила, как два дня назад, мы с Максом веселом хохотали над моим «кошмаром» о ЗВЕЗДЕ.
- Даа, сюжеты твоих снов можно брать за основу для Голливудских сценариев. Одна маленькая, беззащитная пчелка и нет больше Камиллы Вуд. А волдыри по всему телу, спазмы и конвульсии ты описываешь так натурально, будто ее покусал целый рой, а не одно симпатичное полосатое существо.
Макс надул щеки, закатил глаза, максимально обнажая белок, и начал смешно дергать всем телом изображая скорый конец.
- А тебе, в таком случае, стоит подумать об актерской карьере. - Я заливалась смехом, хотя, на самом деле, сон был безумно жутким. - Приблизительно так все и было.
- Гр-р-р, я бездушная Камилла, - Макс выставил вперед руки и походкой «зомби» приближался ко мне, скромно сидящей на диване, шнурующей свои и его коньки. - Мама, гордись мной, я умерла не от передозировки наркотой, а более оригинально. Я всегда была оригинальной и моя смерть прямое тому подтверждение. Гр-р-р
Макс «напал» на меня впиваясь зубами в шею. Я хохотала, одновременно пытаясь объяснить этому идиоту, чтоб определился - зомби он, вампир, или Камилла.
- Я Супер-Макс, и мне не страшны ужасные и злые пчелы!..
А спустя пару дней, с голубого экрана я узнаю потрясшую весь белый свет новость. Как тут не рехнуться? Сначала история с Филипом, теперь Камилла Вуд
Не знаю, взаимосвязаны ли между собой эти вещи, но, кажется мне, что скорее «да» чем «нет». Спать спокойно после подобных «случайностей» выше моих сил.
Отрываю себя от такой манящей и успокаивающей зелени. Шагаю в ванную. Мне нужна вода. Ледяная. Бодрящая. Живая. Иначе никак, меня просто испепелят собственные мысли и чувства.
Письмо остается лежать на «траве». Письмо. Точно. Это непонятное послание. Скорее всего, кто-то просто просунул его под дверь. Вот только с какой целью? Для чего? Зачем? Кому понадобилось расшатывать мою и без этого находящуюся в плачевном состоянии психику? А если кто-то и в самом деле хотел помочь, то очень странным способом и без какой-либо конкретики. Оно породило больше вопросов, чем ответов, и это не похоже на заботу.
Раздумывать над подобными вещами не хочется.
Откручиваю краны над раковиной. Смотрюсь в слегка запотевшее зеркало. Черные дыры под глазами последствия того, что кроме воды, остатков кое-каких фруктов и овощей, сухофруктов и хлебцов, мой организм в последние дни не был избалован качественным «топливом». Тело давно не вдыхало свежий воздух, кожу не касались солнечные лучи, а еще сон. В последний раз крепко и безмятежно мне удалось уснуть двадцать семь дней назад. Потом нервная дремота с мыслями о предстоящих соревнованиях. А позже Позже я вообще разучилась видеть хоть какие-то сны, кроме кошмаров. Удел последних дней полудрем, который нисколько не помогает организму отдохнуть.
Вода. Холодная вода мое спасение. Полностью перекрываю кран горячей. Жду, когда потечет лед, при этом внимательно изучаю собственное отражение.
Не могу вспомнить, когда в последний раз мыла волосы, да и мылась вся. Неприятные запахи собственного грязного тела преследовали только в первую неделю. Кожа начала зудеть на второй. Сейчас же я больше не ощущаю никакой вони и уже ничто не чешется, что вполне меня устраивает.
Прическа «праздник в дурдоме» - мое настоящее. Изо дня в день я механично собираю в хвост на макушке свою несчастную растительность, напоминающую мне леску, неоднократно перемазанную жиром. Лицо цвета сырой земли. Глаза, пасмурное небо. Губы Собственно, не важно, как выглядит любой из моих органов главное что они имеются, что вполне естественно. Важно другое - появление на моем теле органа, которого, по всем законам здравого смысла, быть не должно. Если, конечно, я не являюсь пациентом психиатрической лечебницы, или подопытным лабораторным кроликом. Тогда это было бы хоть как-то оправдано. Поскольку ни то ни другое не имеет ко мне никакого отношения, это только усугубляет суть возникшей проблемы. ПРОБЛЕМА, пожалуй, слово передающее не полный смысл всего произошедшего. Если бы я хотя бы проживала на территории Чернобыля или была ликвидатором аварии, мое нынешнее состояние было бы хоть чем-то объяснимо. А так
Останавливаю поток мыслей. Отрываю взгляд от зеркала. Подношу к холодной струе воды обе ладони, они быстро наполняются. Немного склоняюсь над раковиной и... Ледяные капли летят прямо в лицо. Можно сказать - просыпаюсь.