Двое всадников отъехали в сторону и скрылись в кустах на гребне холма, откуда можно было обозревать долину и дорогу к ней. Фура быстро катилась вниз, скрипя и раскачиваясь. Одна лошадь споткнулась, но возница удержал ее от падения одним лишь физическим усилием своих крепких рук.
Успеем доехать? обратился к нему один из всадников.
Должны успеть, отвечал возница. Если мы проедем еще двадцать минут внизу, то проклятая полиция не разглядит нас в облаке пыли.
Лошади бежали все быстрее и быстрее, управляемые опытным возницей. Облако пыли, поднимаясь как дым над верхушками деревьев, постепенно рассеялось, и в долине снова воцарились покой и тишина.
По дороге к Скалистому Источнику медленно двигался фургон. Смуглый возница с грубым, неопрятным лицом, в типичном костюме жителя прерий, сидел с небрежным видом на козлах и лениво правил, видимо, находя, что торопиться ему незачем. Он спокойно жевал табак, равнодушно поглядывая по сторонам, но внимательный наблюдатель заметил бы, что он зорко всматривается в окружающие предметы и прислушивается к чему-то. Выражение его лица тотчас же изменилось, когда позади него раздался какой-то необычный звук. Он поглядел назад, потом быстро поправил свой большой пистолет, так чтобы он находился у него под рукой, и снова принял прежнюю небрежную позу. Злобно улыбнувшись, он сильнее дернул вожжи, заставив утомленных лошадей поднять свои опущенные головы. Однако он, по-видимому, не намеревался ускорить движение фургона, потому что, заслышав отдаленный стук копыт по дороге, тотчас же придержал лошадей и пустил их более медленным шагом. Его неприятное лицо приняло злобно-насмешливое выражение, и он с каким-то особенным смаком сплюнул большую струю табачного сока.
Стук копыт приближался. Возница повернулся и поглядел вниз на темнеющую долину. Но ничего и никого не было видно в тени деревьев. Возница уселся поудобнее и принял еще более равнодушный вид. Усталые лошади тоже, очевидно, заинтересовались звуками, раздававшимися позади, и стали поводить ушами. Преследователи быстро приближались и скоро настигли фургон. Тогда возница лениво повернул голову и в течение нескольких минут с каким-то тупым изумлением смотрел на трех человек в полицейских мундирах, которые приближались к нему. Затем он внезапно приостановил лошадей. Тогда полицейские окружили фургон. Сержант Мак Бэн подъехал к вознице. Второй полицейский остановил свою лошадь рядом с ним с другой стороны, а третий подъехал сзади фургона и заглянул внутрь.
Добрый вечер, сержант! крикнул возница с особенной развязной веселостью. Вы едете в Скалистые Ручьи?
Мак Бэн пристально посмотрел в лицо метису, желая уловить выражение его глаз. Но это оказалось нелегко.
Может быть, ответил он коротко.
Окинув фургон быстрым взглядом, сержант строго спросил метиса:
Откуда едете?
Прямо из Миртля, ответил метис, нисколько не смущенный резкостью тона сержанта.
Как вас зовут и у кого вы работаете? допрашивал Мак Бэн.
Я Пит Клэнсиподенщик Кэт Сетон. Ездил в Миртль по ее поручению. Я должен был привезти отделку для платья.
Отделку? с удивлением повторил Мак Бэн.
Пит Клэнси с несколько наглым видом посмотрел на него.
Вы найдете эти вещи, если поднимете полог фургона. Там есть также мотки шелка для вышивания в красивой плетеной коробке из камыша. Можете полюбоваться цветом шелковых тряпок, только не притрагивайтесь к ним грязными руками, а то она проклянет меня и обругает свиньей.
Мак Бэн сделал знак полицейскому, и тот поднял полог. Первое, что он увидел, была швейная машина в блестяще отполированном ящике из орехового дерева. Около нее стоял открытый ящик, наполненный засахаренными фруктами, конфетами и большим количеством всевозможных колониальных товаров. В другом ящике были уложены завернутые в бумагу материи для платьев и кусок белого батиста, предназначенный для других принадлежностей женского туалета.
Посмотрев на эти вещи, Мак Бэн с явным отвращением сделал знак полицейскому, чтобы он опять положил все на место.
Не правда ли, каковы эти франтихи? воскликнул насмешливо Пит Клэнси. Женщины готовы загонять нас до смерти ради своих тряпок. Взгляните, чего только нет тут! По мне все это тряпье ничего не стоит. Ну, а что касается лакомств и консервов, то я бы не удержался, чтобы не похитить чего-нибудь, если б не был воспитан в строгих правилах библейских заповедей
Прекрати свою болтовню! резко прервал его сержант. Я строго приказываю тебе, слышишь? Твои россказни годятся для других, а не для нас. Я скажу тебе кое-что. Ты вовсе не был в Миртле. Ты был в Белом Пункте, где ты помогал грабить товарный поезд. Ты повез в этой телеге большой груз спирта, оттого и лошади твои так измучены. Ты спрятал его в долине, в том месте, где были припасены вот эти товары и заменил ими груз виски. Я вовсе не говорю, что ты не служишь у мисс Сетон в Скалистых Ручьях, но ты ведешь двойную игру. Ты взял товары, заказанные ею, но оставил их в тайнике, куда потом привез виски и тогда только взял их, когда дело было сделано.
Пит Клэнси дерзко захохотал.
Ого! воскликнул он. Какой же я ловкий негодяй, по вашему мнению, сержант! Это я-то, воспитанник миссионерской школы? Я все это сделал, все, что вы говорите? Действительно, это был бы ловкий трюк! А как вы думаете, не выпил ли бы я глоток этого напитка? Ведь я был бы олухом, если б
Ты будешь отправлен в тюрьму, ты и твои товарищи! крикнул сержант, возмущенный его нахальством. Мы ведь шли по твоим следам всю дорогу, и они оканчиваются как раз здесь. Мы знаем
Но вы не знаете, где спрятано виски, возразил с усмешкой Пит Клэнси и, прямо взглянув в глаза сержанту, разразился громким смехом. Вы можете говорить сколько вам угодно о тюрьме. В моей повозке виски нет, а если оно было там, как это вы воображаете, то ваше дело найти его теперь и вылить! И незачем задерживать меня здесь и мешать моей работе.
Сказав это, он встряхнул вожжами, и лошади быстро двинулись вперед. Когда телега отъехала, он обернулся и насмешливо крикнул:
Вы ведь не можете «выливать» швейные машины и консервы! Ваша угроза тюрьмой ничего не стоит. Полагаю, что вы обдумаете это.
Сержант был в полном отчаянии. Он чувствовал, что был прав в своих догадках, но изловить мошенника с поличным ему не удалось.
Я бы отдал свое месячное жалованье, чтобы иметь возможность надеть на этого парня наручники! сказал он, вздыхая.
Глава VI«Охотницы на мужчин»
Красивая молодая девушка, сидевшая под большим кленовым деревом, густая листва которого защищала ее от знойных лучей полуденного солнца, положила возле себя книгу и устремила мечтательный взор на зеленеющую долину, видневшуюся внизу. В нескольких шагах от нее другая молоденькая девушка, хорошенькая блондинка, занята была шитьем. Она усердно работала иголкой над куском белого батиста, но когда ее сестра бросила читать, она подняла голову и взглянула на нее своими наблюдательными серыми глазами, в которых блеснул веселый огонек.
Кэт, сказала она, заметив куда устремлены взоры сестры, ты помнишь ли, что сегодня как раз минуло пять лет с тех пор как мы приехали сюда? Пять лет! Тебе было тогда 23 года. Теперь тебе 28 лет, а мне 22 года, и мы обе скоро станем старыми девами. Знаешь ли, прибавил она со смехом, указывая на поселок, домики которого виднелись в долине, как люди, там внизу, будут называть нас? Они будут говорить: «две старые карги» или «эти славные, смешные старенькие сестры Сетон»! Ужасно подумать об этом! Ведь мы приехали на Запад, чтобы найти здесь мужей для себя, а в результате остаемся почти старыми девами!
Кэт Сетон улыбнулась на слова сестры.
Ты любишь подшучивать, Гэль, возразила она своим глубоким, красивым контральто.
Я вовсе не подшучиваю на этот раз, возмущенно ответила ее сестра. И я не хочу, чтобы меня называли «Гэль». Это похоже на то, как Пит или Ник ругают друг друга, когда пропивают свое жалованье в кабачке ОБрайна. Ведь мое имя Элен! Впрочем, это не меняет фактов. Не приходится далеко взбираться, чтобы найти нас среди сковородок и других кухонных принадлежностей. Но говорю тебе: все это надоело мне, надоело!.. Не стоит говорить об этом. Я ведь женщина и предпочла бы видеть пару мужских штанов в своем доме, нежели другую пару юбок хотя бы даже эти юбки и принадлежали моей возлюбленной сестрице.