Глаза девушки наполнились сочувствием.
Вот в этом ты вся, глаза и голос Алены Ивановны вновь потеплели. Готова сочувствовать всем и каждому. Но я продолжу. Ожоги мои были болезненными, но и очищающими. Мне удалось подняться немного выше, в слои, чуть менее темные. И когда тебе пришло время перейти границу миров, ты спустилась в мою тьму, чтобы помочь мне. С тех пор я прихожу сюда уже в третий раз.
Синие глаза смотрели в зеленые с восхищением и любовью.
И ты вновь не осуждаешь меня?
Да за что же мне вас осуждать? Вы прошли такой трудный путь и остались при этом человеком.
А ничего, что я пришла убивать твоего жениха?
Вы бы не сделали этого. Я точно это знаю. В критический момент в вашей душе обязательно произошел бы нужный поворот.
Женщина исподлобья взглянула на Родиона. Он слушал очень внимательно, и концентрированная внутренняя сила шла потоком через его глаза.
Вдруг по телу Алены Ивановны прокатилась волна дрожи.
Боже! воскликнула она и неожиданно заплакала.
Усилием воли остановив судорогу душевной боли, она поднялась и поклонилась Родиону. В ее прояснившихся глазах не осталось ни единой тени.
Прости меня, отец, за все горе, которое я тебе принесла. Никто в моей предыдущей жизни не любил меня так, как ты. Но я осознала это только тогда, когда ты преждевременно ушел, чтобы дать мне возможность жить дальше.
Алена Ивановна ушла, не сказав больше ни слова. Слов не было и у тех, кто остался сидеть за большим овальным столом.