И не нада могучия бога́тыри,
А и только пожалуй одново мне молодца,
85 Как бы молода Екима Ивановича,
Которой служит Алешки Поповичу».
Владимер-князь стольной киевской
Тотчас сам он Екима руками привел:
«Вот-де те, Дунаю, будет паробочок!».
90 А скоро Дунай снарежается,
Скоря́ тово богатыри пое(зд)ку чинят
Из стольнова города Киева
В дальну орду Золоту землю.
И поехали удалы добры моладцы,
95 А и едут неделю спо́ряду
И едут неделю уже другую,
И будут оне в Золотой орде
У грознова короля Етмануила Етмануиловича;
Середи двора королевского
100 Скакали молодцы с добрых коней,
Привезали добрых коней к дубову́ столбу,
Походили во полату белокаменну.
Говорит тут Дунай таково слово:
«Гой еси, король в Золотой орде!
105 У тебе ли во полатах белокаменных
Нету Спасова образа,
Некому у те помолитися.
А и не за что тебе поклонится».
Говорит тут король Золотой орды,
110 А и сам он, король, усмехается:
«Гой еси, Дунай сын Иванович!
Али ты ко мне приехал
По-старому служить и по-прежнему?».
Отвечает ему Дунай сын Иванович:
115 «Гой еси ты, король в Золотой орде!
А и я к тебе приехал
Не по-старому служить и не по-прежнему,
Я приехал о деле о добром к тебе,
О добром-то делео сватонье:
120 На твоей, сударь, любимой-то на дочере,
На чес(т)ной Афросинье королевичне,
Владимер-князь хочет женитися».
А и тут королю за беду стало,
А рвет на главе кудри черныя
125 И бросает о кирпищет пол,
А при том говорит таковое слово:
«Гой еси ты, Дунай сын Иванович,
Кабы прежде у меня не служил верою и правдою,
То б велел посадить во погребы глубокия
130 И уморил бы смертью голодною
За те твои слова за бездельныя».
Тут Дунаю за беду стало,
л. 18 Разгоралась || ево сер(д)ца богатырское,
Вынимал он свою сабельку вострую,
135 Говорил таково слово:
«Гой еси, король Золотой орды!
Кабы у тя во дому не бывал,
Хлеба-соли не едал,
Ссек бы по плеч буйну голову!».
140 Тут король неладом заревел зычным голосом,
Псы борзы заходили на цепях,
А и хочет Дуная живьем стравить
Теми кобелями меделянскими.
Скричит тут Дунай сын Иванович:
145 «Гой еси, Еким сын Иванович,
Что ты стал да чево гледишь?
Псы борзы заходили на цепях,
Хочет нас с тобой король живьем стравить!».
Бросился Еким сын Иванович,
150 Он бросился на широкой двор,
А и те мурзы-улановья
Не допустят Екима до добра коня,
До своей ево палицы тяжкия,
А и тяжкия палицы, медныя литы,
155 Оне были в три тысячи пуд;
Не попала ему палица железная,
Что попала ему ось-та тележная,
А и зачел Еким помахивати,
Прибил он силы семь тысячей мурзы-улановья,
160 Пять сот он прибил меделянских кобелей,
Закричал тут король зычным голосом:
«Гой еси, Дунай Иванович!
Уйми ты своего слугу вернова,
Оставь мне силы хоть на семены,
165 А бери ты мою дочь любимую,
Афросинью королевишну».
А и молоды Дунай сын Иванович
Унимал своего слугу вернова,
Пришел ко высокому терему,
170 Где сидит Афросинья в высоком терему,
За тридесять замками булатными.
Буйны ветры не вихнут на ее,
Красное со(л)нцо лица не печет,
Двери у полат были железныя,
175 А крюки-пробои по бу(л)ату злачены.
Говорил тут Дунай таково слово:
«Хоть нога изломить, а двери выставить!».
Пнет во двери железныя,
Приломал он крюки булатныя,
180 Все тут полаты зашаталися,
Бросится девица, испужалася,
Будто угорелая вся,
Хочет Дуная во уста цаловать.
Проговорит Дунай сын Иванович:
185 «Гой еси, Афросинья королевишна!
А и ряженой кус, да не суженому есть!
Не целую я тебя во саха́рныя уста,
А и бог тебе, красну девицу, милует:
Дастанешьса ты князю Владимеру».
190 Взял ее за руку за правую,
Повел из полат на широкой двор,
А и хочут садиться на добрых на коней,
Спохватился король в Золотой орде,
Сам говорил таково слово:
195 «Гой еси ты, Дунай Иванович,
Пожалуй подожди мурзы-улановья!».
И отправляет король своих мурзы-улановья
Везти за Дунаем золоту казну.
л. 18 об. И те мурзы- || улановья
200 Тридцать телег ординских насыпали
Златом и серебром и скатным земчугом,
А сверх того каменьи самоцветными.
Скоро Дунай снарежается,
И поехали оне ко городу ко Киеву.
205 А и едут неделю уже спо́ряду,
А и едут уже другую,
И тут же везут золоту казну.
А наехал Дунай бродучей след,
Не доехавши до Киева за сто верст,
210 Сам он Екиму тут стал наказывать:
«Гой еси, Еким сын Иванович,
Вези ты Афросинью королевишну
Ко стольному городу ко Киеву,
Ко ласкову князю Владимеру
215 Честно-хвально и радостно,
Было бы нам чем похвалитися
Великому князю во Киеве».
А сам он, Дунай, поехал по тому следу,
По свежему, бродучему.
220 А и едет уж сутки другие,
В четвертые сутки след дошел
На тех на лугах на потешныех,
Куда ездил ласковой Владимер-князь
Завсегда за охотою.
225 Стоит на лугах тут бел шатер,
Во том шатру опочив держит красна девица,
А и та ли Настасья королевишна.
Молоды Дунай он догадлив был,
Вымал из налушна тугой лук,
230 Из колчана вынул калену стрелу,
А и вытянул лук за ухо,
Калену стрелу, котора стрела семи четвертей.
Хлес(т)нет он, Дунай, по сыру дубу,
А спела ведь титивка у туга лука,
235 А дрогнет матушка-сыра земля
От тово удару богатырскова,
Угодила стрела в сыр крековистой дуб,
Изломала ево в черенья ножевыя,
Бросилася девица из бела шатра, будто угорелая.
240 А и молоды Дунай он догадлив был,
Скочил он, Дунай, со добра коня,
Воткнет копье во сыру землю,
Привязал он коня за востро копье,
И горазд он со девицею дратися,
245 Ударил он девицу по щеке,
А пнул он девицу под гузна,
Женской пол от тово пухол живет,
Сшиб он девицу с резвых ног,
Он выдернул чингалишша булатное,
250 А и хочет взрезать груди белые.
Втапоры девица возмолилася:
«Гой еси ты, удалой доброй молодец!
Не коли ты меня, девицу, до́ смерти,
Я у батюшка-сударя отпрошалася:
255 Кто мене побьет во чистом поле,
За тово мне, девице, замуж идти».
А и тута Дунай сын Иванович
Тому ее слову обрадовался.
Думает себе разумом своим:
260 «Служил я, Дунай, во семи ордах,
В семи ордах семи королям,
л. 19 А не мог || себе выжить красныя девицы,
Ноне я нашел во чистом поле
Обрушницу-сопротивницу».
265 Тут оне обручалися,
Круг ракитова куста венчалися.
А скоро ей приказ отдал собиратися
И обрал у девицы сбрую всю:
Куяк и панцырь с кольчугою,
270 Приказал он девице нарежатися
В простую епанечку белую.
И поехали ко городу ко Киеву.
Только Владимер стольной киевской
Втапоры едет от злата венца,
275 И приехал князь на свой княженецкой двор,
И во светлы гридни убиралися,
За убраныя столы сажалися.
А и молоды Дунай сын Иванович
Приехал ко церкви соборныя,
280 Ко тем попам и ко дьяконам,
Приходил он во церкву соборную,
Просит чес(т)ныя милости
У тово архерея соборнова
Обвенчать на той красной девице.
285 Рады были тому попы соборныя,
В те годы присяги не ведали,
Обвенчали Дуная Ивановича.
Венчальнова дал Дунай пять сот рублев
И поехал ко князю Владимеру;
290 И будет у князя на широком дворе,
И скочили со добрых коней с молодой женой,
И говорил таково слово:
«Доложитесь князю Владимеру
Не о том, что идти во светлы гридни,
295 О том, что не в чем идти княгине молодой:
Платья женскова только одна и есть епанечка белая»,
А втапоры Владимер-князь он догадлив был,
Знает он, ково послать:
Послал он Чурила Пленковича
300 Выдавать платьица женское цветное.
И выдавали оне тут соян хрущето́й камки
На тое княгиню новобрачную,
На Настасью-королевичну,
А цена тому сояну сто тысячей.
305 И снарядили оне княгиню новобрачную,
Повели их во полаты княженецкия,
Во те гридни светлыя,
Сажали за столы убраныя,
За ества сахарныя и за питье медяные.
310 Сели уже две сестры за одним столом,
А и молоды Дунай сын Иванович