Поскольку все эти представления сформировались в глубокой древности, до выхода Homo sapiens из Африки (то есть сотни тысяч лет назад), то они пронизали культуру так глубоко, как только это можно представить. В принципе, они сами и были базисом всей культуры. За тысячелетия эти представления превратились в ментальность, в способ мысли, в традиции. То самое "так принято". Это прочно вшито в наши головы и слабо связано с "объективными условиями" жизни. Как отвечали этнографам канадские эскимосы о браке: "Мы поступаем так, потому что так поступали наши родители. Мы повторяем древние истории так, как нам их рассказали. Вы всегда хотите, чтобы сверхъестественные вещи имели какой-нибудь смысл, а мы не беспокоимся по этому поводу. Мы довольны тем, что мы этого не понимаем" (Рулан, с. 59). Что примечательно, ответы современных людей о браке очень схожи с ответами эскимосов. Никто в реальности не знает, зачем мужчина и женщина образуют пару, но просто все так делают, и этого уже достаточно, чтобы процесс продолжался.
Человек слишком привык во всём искать смысл, совсем не допуская, что во многих вещах его может и не быть.
Выдуманные представления о "нечистом", о "женской работе" и о мужском престиже порой делают самый неожиданный поворот. Здесь надо вернуться к уже звучавшему вопросу, зачем люди воюют? Всегда ли это связано с какими-то "объективными условиями" и нехваткой ресурсов? Изучение племён охотников-собирателей показывает, что природные условия всё же связаны с воинственным поведением, но не так, как можно подумать, исходя из веры в силу "объективной необходимости". Племена, живущие в условиях растительной бедности и дефицита водных ресурсов, имеют меньше межобщинных стычек, чем племена, живущие в более плодородных условиях (Казанков, 2002). То есть в условиях нехватки пищевых ресурсов агрессивное поведение встречается реже, но возрастает в условиях изобилия. Не парадоксально ли? В экстремальной природной среде с минимумом осадков племена приучаются жить в добрососедских отношениях, поскольку в случае исчерпания водных источников им некуда будет переселиться, если их будут окружать враги. Потому такие народы не могут "позволить себе "роскошь" иметь высокую частоту межобщинных столкновений" (Казанков, 2002, с. 49) и вырабатывают разнообразные ритуалы примирения.
Но из-за чего же уровень воинственности возрастает в условиях природного изобилия? За что тогда люди убивают друг друга, если все сыты? Правильно, именно здесь в силу и вступает сфера представлений, которая может придумать самый удивительный социальный мир со своими ценностями и иерархиями, за которые полагается жить, умирать и убивать других. Если вы внимательно читали написанное выше, то можете даже догадаться, из-за чего в условиях изобилия одни племена могут нападать на другие.
Да, из-за женщин. "В благоприятных районах вооружённых столкновений было предостаточно, но непосредственным поводом к ним были споры не из-за пищи, а из-за женщин" (там же, с. 116). Нападая на соседскую группу, аборигены преследуют целью увести с собой сколько-нибудь женщин. Ошибочно будет думать, будто мужчины захватывают их по причине неуёмного сексуального аппетита. Нет, как написано выше, истинные истоки полигамии (как и брака вообще)подчеркнуть собственный статус через обретение женщин, которые будут выполнять непрестижные ("нечистые") работы (собирание пропитания, таскание тяжестей и сооружение жилищ). Как отмечают исследователи, вероятно, именно завладение женщинами оказывалось реальной причиной многих межобщинных конфликтов, которые иногда лишь прикрывались поводами отомстить за нанесённое оскорбление или за какие другие обиды. "Аборигены никогда не захватывали у противника ни земли, ни материальных ценностей: единственным предметом их вожделений были женщины" (Шнирельман, 1994, с. 82). У некоторых народов более 90% столкновений происходили из-за женщин (с. 83). При этом учёные справедливо подмечают, что женщины "в аборигенном мире" являются важнейшей производительной силой.
Впрочем, поведение некоторых племён показывает, что и женщины не являлись реальной причиной набегов, а были лишь поводом: хоть воинственные южноамериканские яноама сами и утверждали, будто воюют именно из-за женщин, при этом отмечено, что они собственноручно убивали значительную часть своих же новорожденных девочек (Берёзкин, 1987, с. 121). И, с другой стороны, порой во время набегов женщин они убивали совершенно наравне с мужчинами (там же, с. 110). Всё это действительно наталкивает на мысль, что главной целью военных акций было именно добывание славы.
"Для совершения регулярных набегов было вполне достаточно желания добыть женщин, повысить свой социальный статус, отомстить врагу или же овладеть трофеями, которые использовались в ритуалах и материальной ценности не имели" (Берёзкин, 2013b, с. 163).
Что интересно, ещё в XVI веке было прекрасно известно, что недавно открытые "туземцы" Америк не воюют за какой-либо реальный ресурс. Сам Монтень писал, опираясь на доступные источники: "основанием для их войн является исключительно влечение к доблести. Они начинают войну не ради завоевания новых земель, ибо все еще наслаждаются плодородием девственной природы, снабжающей их, без всякого усилия с их стороны, всем необходимым для жизни в таком изобилии, что им незачем расширять собственные пределы []. Если соседи их, перейдя через горы, совершают на них нападение и одерживают победу, то вся добыча победителятолько в славе да еще в сознании своего превосходства в силе и доблести; им нет дела до имущества побежденных, и они возвращаются в свою область, где у них нет недостатка ни в чем, а главноев том величайшем благе, которое состоит в умении наслаждаться своей долей и довольствоваться ею" (Монтень, с. 271). Но за столетия это знание ловко забылось, ведь однажды нам вдруг стало казаться куда более разумным воевать лишь за материальные ресурсы.
Описанное позволяет понять, как в древности мужчина был наделён таким сакральным статусом, что вместе с этим ценность для него обрела и женщина, в непрестижном труде которой он стал нуждаться. И всё это было порождено чисто сферой представлений, игрой воображения. Никакой реальной "объективной необходимости" за этим не стояло. Но поскольку люди были и остаются иррациональны, продолжает существовать и брак.
Вся наша жизньигра
"Мы совершили чудовищную ошибку, развернув человеческое
развитие в сторону символической культуры и разделения труда"
(Зерзан, 2007)
Человек (как и прочие обезьяны) оказался уникальным плодом эволюции, в ходе которой он утратил все инстинкты, связывавшие его с природой (см. Соболев, 2020b), из-за чего получил возможность реагировать не на среду непосредственно, а через предварительное построение собственной картины этой среды, через создание той самой сферы представлений, которая затем и определяла поведение.
Совершенно справедливо человека называют символическим животнымв том смысле, что он стал слишком сильно зависим от символов, которыми обозначает реальный мир и на которые ориентирует собственное поведение, как если бы эти символы и были самим реальным миром. Если в символическую картину мира вкрадываются неточности, то это прямым образом влияет и на поведение, делая его неадекватным (см. Соболев, 2016). Выше было приведено множество примеров этого. Нагромождение в голове человека разнообразных представлений, оторванных от реального мира, приводит к самым удивительным и порой даже просто к абсурдным культурным системам и абсурдному поведению, понять которые невозможно, исходя лишь из воздействий природной среды. В это непросто поверить, но, как показано выше, многие базовые явления нашей культуры возникли не по причине какой-то "объективной необходимости" или неизбежности и не с целью выживания человечества, а именно по причине каких-то фантасмагорических представлений или просто в силу случайности. Именно поэтому можно говорить об абсурде как о фундаменте культуры.
Особенно показательны в этом плане мужчиныобособившийся класс внутри человечества, у которого было слишком много свободного времени для создания тех самых абсурдных культурных систем. Они стали рабами престижа, который сами же и придумали, и теперь вынуждены вечно играть друг с другом в социальную игру, главная цель которойзавоевать внимание Других, занять их мысли и получить их преклонение.