Разрешаю, кивнул капитан и углубился в свои бумаги.
Языкастый Колька быстро нашел свой экипаж и познакомился с новыми товарищами: светловолосым курносым смешливым радиотелеграфистом-пулеметчиком Олегом Голощаповым и серьезным коренастым башенным стрелком Геной Минько. Больше всех был доволен молоденький интеллигентного вида командир машины, а заодно и комвзвода бронеавтомобилей лейтенант Иванов.
Наутро, сразу после обильного, но не очень вкусного завтрака (да ему не привыкать), с разрешения командира, Колька отправился на поиски ротного старшины. Нашел. Недовольный темноволосый усатый дядька далеко за тридцать сперва стал возмущаться, что склад пуст, ничего нет, еще не подвезли, и пусть красноармеец Гурин продолжает проходить свои недолгие учебные сборы в ботинках с обмотками без всяких положенных по штату экипажам бронеавтомобилей дополнений в обмундировании, амуниции и личного оружия.
На что Колька, по-прежнему лучезарно улыбаясь, не спорил, согласился с совершенно справедливым мнением многоопытного старослужащего старшины, но пообещал сию же минуту сбегать к ротному командиру товарищу капитану Емельянову и поделиться этим старшинским мнением уже с ним. Незлобиво матерясь дорогой, старшина отвел бойца Гурина в свою каптерку и выдал (как от сердца свое собственное, кровью и потом выстраданное, отрывал) изрядно ношенные сапоги с двумя парами свежих портянок, темно-синий уже испачканный комбинезон, черный танкистский шлем, противопылевые очки и сильно потертую светло-коричневую кобуру. Личное оружие, еще дореволюционный наган 1916 года выпуска, под номером *****, сказал старшина, будет теперь значиться за ним, но храниться по-прежнему в оружейной комнате.
Колька переобулся, с гордостью нацепил потертую пустую кобуру на ремень и, оставив старшине, в виде подарка, свои тоже не первого срока ботинки с брезентовыми обмотками, отправился нести службу на новом месте.
Как он и обещал капитану Емельянову, за несколько дней с помощью товарищей по экипажу и водителей других броневиков взвода, Колька вполне освоился с бронемашиной и с ее не таким уж и сложным управлением. Понравилось ему далеко не все. Водить броневик, конечно, почетнее, чем полуторку, но комфорта в разы меньше. Дерматиновое сиденье неудобное, жесткое, в движении непривычно жарко от двигателя даже при полностью открытой лобовой заслонке (по-походному). Когда попробовал двигаться в боевом положении, при закрытой заслонке, почувствовал себя вообще невыносимо, тяжелее, чем в парной под самым потолком. Да еще и смотреть на дорогу через узкую щель, закрытую пулестойким стеклопакетом (триплексом), оказалось тем еще «удовольствием»: видимость маленькая, глаза напрягаются и очень быстро устают.
Еще больше «обрадовал» своими рассказами развеселый радиотелеграфист-пулеметчик Олег Голощапов. Сам-то он кадровый, в армии второй год, не воевал, но от каких-то других товарищей слыхивал о недавнем боевом применении таких же броневиков в Монголии. Так вот, не то, что руки-ноги, голову бы оторвать конструктору, который придумал бензобаки ставить под крышей за спиной у водителя и пулеметчика. Неужели другого места для них не нашлось? Один бронебойный снаряд пробивает бронювзрывается внутриего осколки дырявят баки водитель с пулеметчиком щедро орошаются бензином и сгорают, даже, если их помилуют сами осколки. Спасения нет. Иногда, с близкого расстояния, хватает и одной пули из крупнокалиберного пулемета или обычного калибра, но бронебойной. А если при движении по-походному, при открытой лобовой заслонке, враг пульнет через окошко обычнейшей винтовочной пулей и даже ни в кого из экипажа, допустим, не попадеттолько лишь бак пробьет? Результат от раскаленной в полете пули, может быть тем же. А не будь там бака, от одной пули или осколков снаряда, глядишь, и не пострадали бы. Или отделались только ранениями.
Кроме того, передняя стенка бака за спиной пулеметчика не дает ему полностью выдвинуть складной прикладстрельба получается не очень меткая. И о чем или каким местом эти конструктора только думали? Командир говорил: на заводе итоги монгольских боев учлисейчас, вроде бы, начинают выпускать улучшенные машины с бронированными бензобаками снаружи, на задних крыльях. Дай-то бог, которого, как он, комсомолец Голощапов, знает, конечно же, нет. Но, «если завтра война» их экипажу придется героически сражаться (а, возможно, и погибнуть) именно на этом пожароопасном «чуде» советского бронеавтопрома. Нет, нет! Он, красноармеец Голощапов, вовсе не ругает советскую промышленность. Но такую дурь, как внутренние бензобаки прямо наверху за спиной, могли придумать и пустить в производство только враги народа или полные кретины!
Поразмыслив над услышанным, новоиспеченный водитель бронеавтомобиля красноармеец Гурин с мнением радиотелеграфиста-пулеметчика Голощапова согласился. Но проситься обратно на полуторку даже и не подумал (да и кто бы ему это разрешил?). Сколько там тех учебных сборов? Месяц? Два? Да, и войной который год пугают С детских лет только и слышишь все время: вот-вот нападут подлые буржуины-империалисты. А они все как-то не нападают и не нападают. Военные конфликты, где наша непобедимая и легендарная Красная Армия сражалась, так они далеко от наших границ были: Испания, Монголия, Китай. Не дрейфь, Колька, прорвемся!
И вотпрорвались. Пока, правда, всего лишь через границу с Польшей. Да и прорывались не ониони лишь в уже прорванный прорыв спокойно вошли. Командир, лейтенант Иванов, приказал двигаться на максимальной скорости и по-походному. Переднюю и боковые заслонки открыли для вентиляции, немного пыльный от первой бронемашины встречный ветер обдувал, но полностью от жары совершенно не спасал. Проскользнула одна небольшая, хотя и подленькая мыслишка: если впереди засадапервыми сожгут не их. Устыдился такой подленькой мыслишки Колька. Он вторым ехать не просилсятак командир приказал. Не его в этом вина.
Вчера загрузили в броневик полный боекомплект: почти полсотни (49) снарядов к 45-мм пушке и 33 собственноручно набитых патронами толстых трехрядных диска к двум пулеметам ДТ. Патроны старшина выдал и к личному оружию, которое из оружейной комнаты быстро перекочевало в кобуры. Колька с удовольствием зарядил каморы барабана своего старенького нагана золотистыми латунными патронами с полностью утопленными в зауженные к концам гильзы плоскоголовыми пулями. 14 патронов, полное содержимое картонной пачки, поместились в специальном кармашке потертой кобуры. Еще три с половиной пачки он спрятал про запас в свой вещевой мешок.
Жаль, мало ему пришлось попрактиковаться в стрельбе из револьвера. На стрельбище водили только один раз. Выдали, как и в случае с карабином, четыре патрона и стреляй в свое удовольствие, сколько хочешь: один выстрел пробныйтри в зачет. Из нагана Колька отстрелялся, стыдно вспоминать, гораздо хуже, чем из карабина. Практика нужна, опыт. Интересно, а пулеметчик и командир из вооружения самого броневика метко стреляют? От этого, как-никак, теперь и Колькина жизнь напрямую зависит.
Вдали на встречной полосе шоссе показалась пешая темно-зеленая колонна, похожепольское войско. Передний броневик немного сбавил ход, его комэкипажа Сердюк, в звании отделенного командира, обернулся ко второй машине и показал рукой вперед, на колонну. Лейтенант Иванов по танковому переговорному устройству (ТПУ) велел сбросить скорость и своему водителю. Через время передний броневик остановился; Иванов приказал Кольке медленно выехать на встречную полосу движения, в лоб полякам, и тоже стать, не доезжая до первой машины метров двадцать. Остановилась перед ними и польская колонна, но в стороны не рассыпалась и к бою явно не готовилась. Винтовки продолжали мирно висеть у солдат за плечами.
Значит так, услышал Колька в наушниках шлемофона голос командира. Я сейчас пойдупообщаюсь с панами поляками. Минько, остаешься старшим в экипаже. Пересядешь на мое место. Следить внимательно. И за поляками и за мной. Зарядить осколочным без колпачка и навести на колонну метров на двадцать дальше от первой шеренги. Если я сниму с головы шлемофонстреляй, обо мне не думай. Голощапов, выходи на связь с батальоном и сообщи о встрече примерно с ротой пехоты почти сразу за Какой мы пункт проехали? Иванов сверился с вложенной в палетку картой, за Листвином. Если начнется бой, сразу же им сообщишь. Свой пулемет тоже к стрельбе подготовь. Гурин, двигатель не глуши, близко к себе никого не подпускай, начнется стрельбазакрывай все заслонки в кабине и створки капота. Над двумя машинами старшим остается отделенный командир Сердюк. Ну, я пошел.