Голощапов, сказал лейтенант, передавай в батальон: в Мирогоще действительно польские воинские эшелоны. Сколько именноне вижу. Готовятся к отправке. Когда сообщишьберешь сумку с трофейной ракетницей и потихоньку, не привлекая внимания, выбираешься из машины, подходишь к Сердюку и передаешь ему мой приказ. Первое, его Никитин, взяв штатную ракетницу, присоединяется к тебе. Вы с ним потихоньку забираетесь прямо здесь в посадку по разные стороны от железной дороги (ты влево, он вправо), отходите назад за переезд и затаиваетесь. Ракеты заряжаете красные. И внимательно следите за небом над эшелонами. Когда увидите мою красную ракетупускаете вверх из-за деревьев, не высовываясь, свои. И по посадке бегом обратно к машинам. Постарайтесь обойтись без стрельбы. Если начнется бойдействуйте по обстановке. Наши танки на подходе. Когда доберетесь до уровня броневиковс разницей в пять минут (сперва ты, потом Никитин, неспешным шагом, вроде отходили облегчиться, возвращаетесь в машины). Второе, передашь Сердюку. Пушку зарядить осколочным без колпачка и двигаться параллельно мне справа от путей. Взять на прицел солдат справа от эшелона. Остановиться вместе со мной. Иди.
Посерьезневший Голощапов кратко повторил приказ, отстучал по рации в батальон (голосовая связь уже не дотягивала) сообщение Иванова; закончив, нацепил слева на пояс трофейную брезентовую сумку с ракетницей и сигнальными ракетами и выбрался через свою боковую дверцу наружу. Пригнувшись, подбежал ко второму броневику. Через время к нему присоединился Никитин. Пулеметчики немного пообщались друг с другом и разбежались в посадки по разные стороны от путей. Иванов снова установил над своим броневиком небольшой красный флагтоже самое повторил Сердюк.
Гурин, вперед, приказал Иванов. Медленно. На второй.
Броневик Сердюка тронулся параллельно командирскому справа от железнодорожных путей. Они неотвратимо и уверенно приближались к эшелону. Их, наконец, заметили. Снующие вокруг первого эшелона поляки остановились, но за оружие хвататься не спешили. Они молча стояли кто с винтовками за плечами, кто без, в своих непривычных фуражках с угловатыми тульями или пилотках и смотрели на спокойно приближающиеся к ним с запада советские броневики под красными флагами. Не доезжая полсотни метров до ближайшего слабо пыхающего серым дымом сверху и белым паром снизу паровоза, Иванов приказал остановиться. По другую сторону путей стал броневик Сердюка.
Попробую взять панов поляков на понт, сказал Иванов экипажу. На мою красную ракету не обращайте внимания. На ракеты Голощапова и Никитина тоже. Этот салют будет дан исключительно для поляков. Минько, меняешь в стволе осколочный на бронебойный и наводишь на котел паровоза, если я снимаю шлемофон, или паровоз трогается, или меня подстрелятлупишь. Три бронебойных по паровозучтобы уже наверняка, Потом осколочными с колпачком по вагонам. Дальшена свое усмотрение. При необходимостикартечью. И приказываешь Гурину отступать задним ходом до переезда. Близко к машине никого не подпускать.
Товарищ командир, вмешался Колька, бензин скоро кончится, его уже немного осталось. Если мотор долго на холостом ходу работать будетскоро последние капли высосет.
Понял. Мотор заглуши. Запустишь в случае начала стрельбы.
Иванов застегнул под горло комбинезон, чтобы полностью скрыть лейтенантские петлицы, прицепил на ремень громоздкую брезентовую сумку со штатной ракетницей и патронами к ней, не спеша на виду у поляков вылез из башни и спустился на землю. Медленно подошел, перешагивая через рельсы, к машине Сердюка и тихо сказал ему, по пояс выглядывающему из башни:
Василий, мотор заглушибензина и у тебя, должно быть, осталось мало. Запустишь только в случае боя. На красные ракеты не реагировать. Если я сниму шлемофон, или паровоз тронется, или в меня пальнутогонь. Если возле эшелона никого не будетбьешь по первому вагону. При кучном приближении противникакартечь. Все это передай экипажу, а сам выходисо мной пойдешь. Старшим машины оставишь башенного стрелка. Свой комбинезон застегни до верхапетлицы спрятать. Для поляков ты будешь лейтенантом, командиром бронеавтомобильного взвода. Я для нихмайор, командир батальона. Ведем себя с ярко выраженным чувством собственного достоинства. За нами вся мощь Красной Армии. Говорю только я. Ты со значительным выражением лица помалкиваешь. Все ясно?
Так точно. Ясно, товарищ майор.
Сердюк передал своему оставшемуся экипажу услышанные инструкции и спустился к командиру. Они твердым уверенным шагом, расправив плечи и гордо задрав подбородки, зашагали по утоптанному гравию вдоль железнодорожной колеи в сторону поляков, сгрудившихся возле без остановки фыркающего клубами дыма и пара черного паровоза. Из толпы чужих мундиров вперед выдвинулось несколько человек со звездочками на погонах.
Майор Иванов, вальяжно, как убеленный сединами командарм безусым новобранцам, отдал честь лейтенант Иванов, подойдя к полякам метров на пять, командир передового батальона Красной Армии. Кто-нибудь разговаривает по-русски?
Поручик Юзефович, вышел вперед и козырнул двумя пальцами чернявый офицер в фуражке с мятой угловатой тульей.
Кто вами командует? спросил Иванов, свысока, задрав подбородок повыше, оглядывая столпившихся за поручиком офицеров с большим количеством звездочек на погонах.
Пан полковник Збируг.
Позовите. Я буду разговаривать только с ним.
Но пан полковник занят. Он руководит погрузкой.
Если я прикажу открыть орудийный огоньпану полковнику придется руководить разгрузкой. Даю десять минут на приход пана полковника. Потом Сами понимаете, пан поручик, что будет потом. Известите пана полковника. Время пошло, Иванов демонстративно оттянул грязный манжет комбинезона на запястье и взглянул на часы. Поручик вернулся к своим сослуживцам и они возбужденно запшекали. Некоторые слова, похожие на украинские, Иванов понималбольшинство нет. Один из молодых офицеров повернулся и побежал в гущу солдат вдоль состава. Несколько звездно-погончатых поляков вместе с переводчиком приблизились к красным командирам.
На каком основании, вы ставите нам условия, перевел поручик Юзефович вопрос белобрысого худощавого офицера с тремя звездочками на каждом погоне.
На праве сильного и на основании приказа своего командования, нехотя, как маленькому, разъяснил Иванов. Почитайте вместе с панами офицерами, пока мы ждем вашего пана полковника. (Он неспешно достал из планшета и вручил переводчику стопку листовок). Вам все станет понятно. И что. И почему. И на каком таком основании.
Чернявый поручик перевел ответ грозного красного командира, пробежал глазами речь Молотова, повернулся к своим и раздал листовки. Пока паны поляки вникали в речь советского наркома и переговаривались между собой, вернулся запыхавшийся молоденький офицерик, бегавший, как надеялся Иванов, к пану полковнику.
Пан полковник сейчас подойдет, перевел поручик. Иванов медленно глянул на часы (прошло уже больше пяти минут) и важно кивнул головой:
Ладно, я еще подожду. Не заставлять же мне вашего командира, как его молодого офицера, бегом бежать. Это было бы выглядело недостойно перед его личным составом. Лишь бы из моих бойцов кто-нибудь случайно не сорвался и не открыл по вам огонь раньше времени.
Еще через несколько минут сгрудившиеся за польскими офицерами солдаты расступились и пропустили вперед невысокого седоусого тщательно выбритого лощеного военного с тремя полосками на трехзвездочных погонах.
Полковник Збируг, перевел поручик козырнувшего лощеного офицера.
Майор Иванов, отдал честь сам себя повысивший лейтенант. Командир передового танкового батальона легкотанковой бригады Красной Армии.
Что вы здесь делаете?
Жду разоружения подчиняющихся вам войск. Временного разоружения.
У меня приказ моего командования, сдвинул брови полковник, погрузиться в эшелоны и следовать в западном направлении.
К сожалению для вашего командования, спокойно отмел польский приказ Иванов, это исключено. Вы останетесь здесь, освободите вагоны и сложите оружие.