Последнюю фразу она произнесла несколько обеспокоенно, заметив, что мы готовы вцепиться в глотку друг другу.
О, не сомневайтесь, графиня, заверил ее Алексей, не отрывая от меня пристального взгляда. Я чувствую, что нам найдется, о чем поговорить с вашим хорошим знакомым.
Я тоже не отводил от него взгляда и вдруг вспомнил, где я его видел. Точно, на стрельбище! Это же тот самый меткий капитан, кладущий пули точно в центр мишени. Наверное, записной дуэлянт и игрок. Вот почему он так самоуверенно смотрит на меня.
Это точно, сказал я. Видимо, вы часто чините кареты, капитан. У нас на тарантасе тоже спицы вылетают из ободьев, может, глянете?
С превеликим удовольствием, великий вы наш путешественник, любезно улыбнулся Буринов. Тогда и вы, надеюсь, не будете возражать, если я потом привяжу вас к этому тарантасу и заставлю бежать до самого Оренбурга?
О, врач давно прописал мне телесные упражнения, сказал я, скалясь самой сладчайшей из моих улыбок, в то время как Ольга в отчаянии глядела на нас попеременно. К примеру, одним из лучших занятий он рекомендовал найти какого-нибудь прощелыгу и отхлестать его так, что он
Господин Стоиков! крикнул кто-то из «Соловьевъ». Пожалуйте к нам на минутку, вас ждет светлейший.
Идите, мой друг, насмешливо дозволил Буринов. Вас разыскивает начальство, негоже его расстраивать. Мы еще закончим наш с вами разговор, в более удобной обстановке.
Не сомневаюсь, ответил я и поклонился Ольге. Мое почтение, графиня.
Зовите меня просто Ольга, ну что вы в самом деле, сказала девушка и я с радостью отметил, как от этого гневно вспыхнул капитан.
Я оставил их наедине и отправился к Суворову. Адъютант полководца, его тезка, Александр Петрович Степанов, продолжал стоять возле двери и тревожно смотрел на меня, пока я подходил.
Виктор, о чем вы разговаривали с этим человеком? спросил он, имея в виду Буринова. Мне показалось, что вы ссорились. Я, конечно же, лезу не в свое дело, но считаю, что обязан вас предупредить.
О чем же, Александр Петрович? довольно резко спросил я, все еще не отойдя от разговора с капитаном.
Это крайне опасный человек, Виктор, ответил Степанов. Он обожает азартные игры и многие подозревают его в плутовстве. Тех, кто осмеливался прямо обвинить его в мошенничестве, он застрелил в поединках чести.
И сколько он уже убил, много? спросил я на всякий случай. Ослепленный ревностью, я совсем забыл, что попал во времена, когда убийство соперника было самым распространенным способом избавления от него.
Да уж с десяток почти, ответил Степанов. И все сошло с рук, у него влиятельные заступники при дворе.
Я оглянулся на Буринова, беседующего с Ольгой. Девушка мило засмеялась шутке собеседника.
Ничего, когда-нибудь и его застрелят, сказал я и вошел в трактир. Степанов зашел следом, с сомнением качая головой.
Наш преклонный глава русского воинства сидел за столом с помощниками и болтал с горящими глазами, как юнец. Глядя на него, я вспомнил греческую мифологию, где говорилось о том, что бог войны Арес радовался только тогда, когда вступал в битву. Наверное, на грозном лице бога появлялась голливудская улыбка на миллион долларов. Суворов тоже, как я заметил, преисполнился энтузиазма и сил, когда выступил в поход. Только здесь, в окружении соратников, вдали от козней царского двора, он чувствовал себя полным жизни.
Увидев меня, князь махнул, подзывая к себе и спросил:
Ты куда запропастился?
Проверял, как там повозка, ответил я, присаживаясь на краешек лавки, где сидели все остальные. Глеб Симонов, отец Ольги, оказался напротив меня и проницательно поглядел на меня.
Моя дочь пригласила вас к нам на ужин, не так ли?
Я кивнул.
Было такое дело, ваше сиятельство. Но там произошла путаница с датами. Мы, оказывается, немного не поняли друг друга. Это недоразумение разрешилось.
Ну, и отлично, улыбнулся граф, продолжая следить за мной. А то мне показалось, что она чуточку пригорюнилась, как красна девица в сказке. Которую добрый молодец бросил.
Все вокруг рассмеялись, и я в том числе. Все-таки Ольгин отец оказался хорошим мужиком. Мог бы устроить мне публичную выволочку за то, что я не пришел к ним на ужин.
После трапезы наш отряд отправился дальше. Суворов не терпел промедлений. У двух коней из казачьего сопровождения прохудились копыта и они отстали. Погода к тому времени испортилась, завыл ветер и пошел легкий дождик. Я промок, хотя прикрылся плащом.
Пятая моя точка к тому времени покрылась мозолями и молила о пощаде, но теперь ни о каком отдыхе мечтать не приходилось. Пожалуй, ближайшие два месяца нам предстоит только длительный конный переход и тебе, моя милая задница, придется только терпеть.
Мы скакали по мокрой и грязной дороге весь день, вечер и ночь. Суворов хотел во что бы ни то ни стало добраться до Торжка, задача непосильная по таким дорогам и в непогоду. Что удивительно, так адъютанты нисколько не пытались отговорить полководца от безумной затеи. Наоборот, они уверовали в слова предводителя и понукали коней, соревнуясь друг с другом в скорости хода. Наблюдая за ними, Суворов иногда выглядывал из окошка повозки и одобрительно кричал. Ольга тоже высовывалась из окошка и махала мне ручкой.
Ну, а ты что же? кричал мне Суворов. Давай, быстрее, на тебя дама смотрит!
Волей-неволей, мне тоже пришлось наподдать Смирному плетью. Мой конь тоже любил быструю езду и старался изо всех сил. Вскоре я уже перестал опасаться падений и с упоением мчался по дороге.
Ночью мы пересекли речку Мету и добрались до озера Мстино близ Вышнего Волочка. Здесь из окошка кареты высунулся граф Симонов и принялся звать на помощь. Мы остановили карету и обнаружили Суворова в бессознательном состоянии. Оказывается, ему стало дурно от быстрой езды и постоянной тряски.
Я растер ему виски и сделал массаж сердца. Пульс у старого полководца был частый и прерывистый. Ему бы лежать дома и смотреть сериалы, а не скакать на юг для покорения Индии.
Князь нуждается в покое до завтрашнего дня, объявил я и мы отвезли Суворова в ближайшее поселение. Это оказался Вышний Волочок.
Подыскав в темноте постоялый двор, мы расположились на ночлег. Суворов пока так и не приходил в сознание. Впрочем, к тому времени его пульс выровнялся.
Ночью я не мог уснуть и вышел во двор. Казаки вполголоса обсуждали сегодняшнее происшествие с главнокомандующим. Я жалел, что втянул старика в авантюру. Вынесет ли он тяготы нового похода?
Стукнула дверь и ко мне подошел Буринов.
Кажется, мы не закончили с вами один очень важный разговор, сказал он.
Я усмехнулся в полумраке. Ишь ты, дождался, пока Суворов окажется без сознания и только тогда подошел, чтобы продолжить ссору.
Это какой такой? спросил я. Ах да, я вспомнил, кажется, вы хотели сообщить, что сегодня же убираетесь отсюда в задницу к дьяволу, откуда выбрались совсем недавно.
Послушайте, юноша, сказал он, нахмурившись. Вы совсем юнец и, кажется, совсем не понимаете, во что ввязались. Я даю вам последнюю возможность. Просто уедьте тихонько сегодня ночью и отстаньте от Ольги. Вы сохраните жизнь и еще встретите на своем пути достойную девушку.
Могу предложить вам тоже самое, сказал я.
Буринов вздохнул, мол, смотрите, я сделал все, чтобы избежать этого.
Хорошо, тогда давайте решим наш спор другим способом. Я буду великодушен и предлагаю выбрать вам оружие и условия поединка. Любые условия, принимаю все, только драться будем до смерти. Если боитесь, я еще даю вам возможность уйти и ничего не скажу окружающим.
Отлично, сказал я. Тогда мои условия таковы. Мы будем стреляться на ружьях. Сегодня на рассвете. Вон там, возле озера есть лесок. Мы зайдем в него утром с двух сторон и двинемся друг к другу. Выйдет из леса только кто-то один.
Мой сердечный соперник радостно улыбнулся, словно я предложил ему новогодний подарок.
А зачем ждать до рассвета? Вы, кажется, торопитесь? Давайте прямо сейчас.
Я подумал и кивнул. Почему бы и нет, в конце концов.
Кто будет вашим секундантом? спросил Буринов. У меня есть мой старый знакомый казак по польской кампании, он выступит моим секундантом.