А я, грешным делом, уже второй день кормлю рисовой кашей Татьяну, хотя она, в отличие от меня, не относится к числу приписанных к центральной столовой, но у нас никто не спрашивает прикрепительные талоны. Кажется само-собой разумеющимся, что если человек спустился в подвал, то имеет на это право. И совесть моя абсолютно спокойна. Если бы не дочь кавторанга в образе медсестры, то хрен бы Артур Христианович расколол поляков, а любой труд должен быть оплачен. Чай у товарища Артузова отменный, но маловато будет, а Танькадевка прожорливая, и покушать очень даже любит. Слопает собственную порцию, а потом норовит «попробовать» из моей мискидескать, у тебя вкуснее. Глядишь, пока пробует, половины порции как не бывало!
Народ говорил, что это товарищ Сунь Ятсен прислал из Китая товарищу Феликсу пять вагонов риса, а тот, при своей скромности, распорядился передать подарок в столовую ВЧК. Сомневаюсь, что рис пришел из Китая, да и товарища Сунь Ятсена там сейчас не должно быть, но какая разница? Главное, что рисовая каша относится к числу моих любимых, а рис испортить труднее, нежели пшенку.
Не возражаете? услышал я знакомый голос.
Елки-палки! Оказывается, за моей спиной стоит сам товарищ Дзержинский, держа в одной руке миску с кашей, а в другой жестяную кружку. А я, увлекшийся нешуточной схваткой с Танькой за остатки собственной порции, не понял, отчего в столовой наступила тишина, ложки заработали со скоростью вертолетного винта, а сотрудники, словно по команде, резво все доедали и допивали, стремясь поскорее вернуться к работе. Еще удивительно, что народ не вскочил со своих мест и не вытянулся. Но то народ, еще не приученный вскакивать при появлении высокого начальства, а не я, привыкший резво подниматься с места, даже если команда «Товарищи офицеры!» прозвучала по телевизору. К чему это я? Да все к тому, что вскочил с табурета при звуке голоса Председателя ВЧК только я.
К счастью, мой порыв не вызвал удивления ни у Татьяны (все-таки дочка обер-офицера), ни у самого Дзержинского.
Сидите, Владимир Иванович, сказал Феликс Эдмундович, осторожно поставив на хлипкий столик миску и кружку.
Я молча плюхнулся на твердое сиденье, решительно подгребая собственную посуду, намереваясь доесть остатки каши, но увидев торжествующий взгляд девушки, только вздохнул. Успела-таки «добить», пока я с Председателем ВЧК раскланивался. Вот ведь зараза! Но всерьез на Татьяну я рассердиться не мог. Все-таки большая часть порции досталась мне самому, наелся, а то, что ел медленномои проблемы. Но как хорошо, что я не собираюсь жениться на Татьяне Михайловне! Как ее мама с папой прокормить умудрялись? С другой стороны, хороший аппетитзалог здоровья ребенка.
Как вам наша столовая? поинтересовался Дзержинский, зачерпнув первую ложку.
Неплохая, дипломатично отозвался я.
Когда говорят неплохая, значит что-то не устраивает, хмыкнул Феликс Эдмундович.
Я слегка удивился. Казалось бы, «Железный Феликс» далек от бытовых проблем, а вот, неравнодушен к столовой.
Да нет, все гораздо проще, пожал я плечами. Столовая неплохая. Понятное дело, что скатертей и салфеток нет, но это мелочи. Но здесь бы еще прибраться, столы помыть, подремонтировать. А еще неплохо бы при входе раковину с водопроводным краном установить, либо рукомойник поставить. Люди приходят обедать, а руки помыть негде.
Да? с легким удивлением переспросил Дзержинский. Потрогав липкий стол, брезгливо поморщился, хмыкнул:А ведь действительно
Повернувшись к стоящему неподалеку Янкелю, ловившего каждое оброненное слово, Феликс Эдмундович кивнул, и тот с ловкостью расторопного полового ринулся к нашему столику.
Слушаю вас, товарищ Дзержинский? выгнулся начальник столовой ВЧК.
Столы помыть, в помещение навести чистоту, на входе установить водопроводный кран, негромко приказал Дзержинский и, посмотрев на меня, спросил:Что-то еще, товарищ Аксенов?
Я лишь неопределенно повел плечами. Кажется, в реалиях нынешнего временивсе прекрасно и изумительно. Промолчал, но не удержалась Татьяна.
С тараканами надо что-то делать. Ходят, как у себя дома.
Кильваторной колонной, усмехнулся я.
Это называется «походный ордер», уточнила дочь кавторанга, презрительно окинув взглядом «сухопутчиков».
А начстоловой теперь смотрит на меня, как товарищ Троцкий на американский капитал. Пожалуй, в следующий раз он Татьяну кормить не станет, и придется делить порцию на двоих. Причем, большая половина достанется не мне И впрямь, товарищ Янкель решил проявить строгость. Подпустив в голос металла, спросил:
А почему здесь обедает посторонняя женщина?
Женщина не посторонняя, веско изрек я, прихлебывая чай, напоминавший по вкусу повторно заваренный банный веник. К тому же должна же она где-то питаться?
Еще раз спрашиваю, что здесь делает постороннее лицо?
Товарищ Янкель, а разве в присутствии Председателя ВЧК могут быть посторонние лица? ответил я вопросом на вопрос.
И что тут возразишь? Начальник столовой открыл рот, потом так же его закрыл. А Феликс Эдмундович о, чудо! Кажется, «железный Феликс» прячет в усах улыбку. Пожалуй, придется Лубянке все-таки кормить посторонних. Ничего, не объедят.
Вы вначале с тараканами разберитесь, чистоту наведите, а о женщинах потом будете рассуждать, сухо заметил Дзержинский, и Янкель кинулся выполнять распоряжение Председателя.
Феликс Эдмундович поднял взгляд на меня.
А я вас не сразу узнал, сообщил вдруг Председатель ВЧК.
Я поначалу не понял, чего это вдруг, потом дошло, что Феликс Эдмундович ни разу не видел меня в штатском. Впрочем, если бы кто-то, а хоть я и сам, узрел товарища Дзержинского в гражданской одежде, не узнал бы, настолько сросся его образ с военной формой.
Хороший портной, продолжил между тем Председатель, разглядывая мой пиджак.
Это я в Архангельске шил, торопливо признался я, словно опасаясь, что Дзержинский попросит адрес портного. Впрочем, что для Феликса Эдмундовича какой-то адрес?
Но адреса Феликс Эдмундович спрашивать не стал, а принялся есть. Ел Председатель ВЧК аккуратно, но как-то равнодушно, словно ему все равно, что у него на тарелкевкусная рисовая каша или опостылевший супчик из воблы. Интересно, а если бы на тарелке Дзержинского оказалась ну, например, свиная отбивная с картофелем или омлет с грибами? Думаю, ничего бы не изменилось. Не удивлюсь, если еда не доставляла ему удовольствия, а являлась только насущной необходимостью.
Владимир Иванович, кто рисовал макет нагрудного знака? поинтересовался вдруг Дзержинский.
Идея моя, а воплощениеТатьяны Михайловны, кивнул я на дочь кавторанга.
Я почти не погрешил против истины. Ну за исключением того, что сам содрал идею с нагрудного знака «Почетный чекист». Изначально поручил сделать эскиз Саше Прибылову, не сомневаясь, что он из моей корявой картинки сотворит шедевр. Но художникистранный народ.
Я ведь уже говорил, что художников нужно топить во младенчестве? Кажется, говорил, но готов повторить эту фразу еще раз. Казалось бы, чего тут стараться и мучиться, если перед тобой лежит набросок, изображающий щит и меч, с красной звездой посередине и надписью «почетный чекист»? Так нет же, Саша Прибылов и здесь сумел накосячить. Вместо «французского» щита изобразил итальянский овальный, сильно зауживавшийся снизу, справа и слевапо звездочке, а вместо меча нарисовал два скрещенных турецких ятагана. Думаю, вы уже догадались, что получилось? Ага, «Веселый Роджер». Пришлось перепоручить работу Татьяне.
Хотел невинно осведомитьсячто, мол, эскиз неважный, но не рискнул. Татьяна может шутку не оценить, да и Феликс Эдмундович тоже.
Рисунок отличный, художник вполне профессиональный, сказал Председатель ВЧК, отчего Татьяна Михайловна зарделась. Но я позволил себе одну поправку. Ваш меч на знаке установлен вертикально вверх.
Ну да, кивнул я. Щит символизирует защиту граждан, но клинок, острием вверхмеч, готовый разить.
Думаю, все и так догадываются, что символ ВЧКи защита, и нападение. Но острие, устремившееся вверх, не очень красиво. Я распорядился поместить меч за щитом, а рукоятку расположить сверху.