Как бабушка говорила: "На Святки только волки женятся."
9 января 1950 года.
Замёрз, как цуцык. Уже под утро матрас с пустой койки на своё одеяло навалил. Только отогрелсязаявились доктора. Осматривали, ощупывали, спрашивали. Я колебался вокруг линии навеянной Еленой Малышевой. Светила местной науки говорили про антишоковый метод Лины Соломоновны Штерн, про исчезновение пластов памяти прошлого, про появление новых откуда-то появившихся пластов.
Написали заключение: неделяпостельный режим, затем еженедельный осмотр в течение месяца спортврача на стадионе "Динамо" (Вы же там рядом живёте?!), через шесть месяцевновое заключение о максимальных нагрузках.
Главврач Михаил Петрович давая бумагу и поглаживая бороду:
Берегите себя, юноша! Спорттравмы в последнее годы сломали здоровье многих молодых людей. Будьте благоразумны и осторожны! А с памятью дело тёмное. Само собой может наладится, а можетнет. Но, вымолоды Быстро наберёте новых знаний и воспоминаний. Всего хорошего.
Получив заключение с печатью, попрощался со знакомыми больными, съел остывший завтрак, переоделся и уселся внизу ждать машину.
Напротив меня расположилась компания из двух выздоравливающих в полосатых пижамах и трёх гостей в лётных куртках. Они незаметно (как им казалось) разливали и закусывали пирожками, перемежая действо незамысловатыми шутками типа:
Возле кассы стояла очередь, вся кривая. Подошёл здоровый армянин, стал сзади, и очередь выпрямилась
После этого рассказчик, выдержав секундную паузу, спрашивал у не знавшего шутку:
Ну что, до тебя дошло?
Конечно!
Рассказчик же показывал пальцами зазор сантиметров пять и говорил под хохот знатоков:
А до меня вот столько не хватило!
Приговорив бутылку, они задымили под военные истории. Один капитан говорит:
Вчера в штабе ВВС встретил знакомого. Он старшим сержантом в сорок втором к нам в запасной в Иваново прибыл. Из учебки откуда-то из Средней Азии.
На верблюдах что ли учился летать? спросил один, и все загоготали.
Похоже на то, продолжил капитан. Он в соседней эскадрилье ошивался. Как на фронт попали то он в первом боевом "Лавочкина" загубил. Мало того, что его "Мессер" прошил, так он ещё спикировал на наши зенитки. Те и всадили ему пару снарядов.
Да. Наши по своим метко стреляли, закивав головами, согласились с ним товарищи.
Самолёт в утиль, этого Ваню-Хохла особист предлагал в ПВО на землю списать. Но, комполка упёрся. Оставили Ваню. Тот летал, стенгазеты красиво оформлял. Свой первый только на сороковом боевом вылете сбил. А меня в том бою ранило. После госпиталя в другую часть. В ПВО перевели в инструкторы. А про Ваню-Хохла я и забыл, даже фамилию его не помнил.
Рассказчик замолкает, делая паузу для интриги.
Ну, так вот. Встречаю сегодня Ваню-Хохла в коридоре. Идёт вместе с Василием Иосифовичем Трижды Герой, весь в наградах чуть ли не до до пояса. Меня увидел, поздоровался.
Сталин спрашивает трижды Героя, кивая на меня:
Что, Кожедуб, знакомый твой?
Тот отвечает:
Вместе под Курском бились.
Сталин мне руку пожал, рассказчик поднимает руку, чтобы все видели, и говорит всем в коридоре: "Вот такие орлы у нас служат."
За орлов нужно выпить, предлагает один из гостей, и достаёт из портфеля бутылку.
Тут открывается дверь. В клубах морозного пара появляется знакомый мне офицер. Машет рукой:
Готов? Поехали.
Вчерашний старший лейтенант ловко спустился по обледенелой лестнице, и запрыгнул на переднее сидение. Я же согнувшись буквой "Зю", не торопясь залез на заднее сидение "Эмки". Водитель отжал сцепление, и мы покачиваясь на снежной дороге поехали по промороженной Москве.
Московский аэропорт переживал реконструкцию в связи с размещением штаба ВВС Московского военного округа. Ремонт помещений, сборка дорогой мебели. В приёмной Василия Сталина сидел высокий крепкий мужчина лет тридцати, сказавший мне:
Привет, Харий.
Здравствуйте.
Слышал? как-то виновато смотрит на меня.
А я удивлённо смотрю на него. Секретарь, взяв папки, прошел в кабинет начальника с докладом о прибывших. Тут привёзший меня старлей, стоя у двери в кабинет Сталина, закашлявшись, прохрипел:
Он ещё не знает, товарищ Виноградов. и уныло так качает головой.
Виноградов, вздохнув, поворачивается ко мне и выдыхает:
Разбились наши. Все. Никто не выжил Юрка Жибуртович проспал, прибежал к вылету Бобров на самолёт опоздална поезде поехал. У менядисквалификация. У Шувалова Сталин не пустил. У тебя травма. Четверо нас осталось. Да плюс Пучков из запаса. Как играть будем?
Я молчу. А старлей Виноградову поясняет:
Да у него запрет на спорт на полгода. И потом ещё неизвестно заиграет ли. Память вон отшибло. И стучит по прижатой к шинели папке.
Виноградов тяжело вздохнул, запалил папиросу. Тут в дверь вошла женщина в форме.
Гвардии капитан Мария Долина прибыла за новым назначениемдоложила она старлею.
Тот держа папку переминался с ноги на ногу, видимо ждал вызова начальника. Оглянувшись на пустой стол секретаря, расправил плечи:
Зайдите, через полчаса. Сейчас у Василия Иосифовича важное совещание.
Дама с медалью Героя Советского Союза вышла.
Из кабинета открылась дверь, и секретарь сказал: "Проходите".
Сталин в расстёгнутом кителе стоял у окна. На столе стояла початая бутылка коньяка и тарелка с закуской. Махнул рукой. Сели. Секретарь, забрав папку с бумагами, вышел.
Слышали? киваем в ответ. Он продолжает:
Похоронили уже. Порвало всех в фарш. Эх, Бочарников, что же ты в Казани не остался?
Генерал со всей дури хлопнул ладонью по столу. Вбежал секретарь, покрутил головой, вышел. Сталин, опустив голову:
Старший лейтенант поможете администратору команды.(Тот встал-сел). Ты, Саша, (Виноградову) теперь капитаном команды будешь. Бобровиграющим тренером. Шувалов с ним в нападении, а Лайзансав ворота бы поставить как поправиться, но
Пауза. Долгая пауза.
Пипец, приехали. - думаю.
Генерал продолжил, бросив на стол сломанную вытащенную папиросу:
У его (кивает на меня) разбившегося товарища Роберта Шульманиса в тумбочке обнаружили подписанные фотографии. Там, он и ты, Харий, вместе с будущими эсэсовцами На Шульманиса из Риги недавно пришло письмо, что он"друг эсэсовцев" Да, Харий, многие из твоих одноклубников и соперников в чемпионате рейхскоммисариата "Остланд" затем вступили в ваффен-СС.
Пауза. Виноградов, открыв рот, роняет кепку на пол.
Хорошо, что старлей, Сталин кивнул на подпрыгнувшего офицера, не растерялся и забрал фотографии у участкового. А то сидел бы ты друг на нарах(мне) Помнишь, каких трудов стоило договориться о вашем переходе? И всё коту под хвост. Что мне с тобой делать?
Я пытался хоть что-то сказать, но как рыба только открывал рот, потрясённый зигзагом судьбы.
"Друг эсэсовцев". Это же крест зелёнкой на лбу.
Тут кашлянул Виноградов. Сталин, закурив "Герцеговину Флор", посмотрел на него, кивнул. Тот прокашлявшись:
Я вот слышал как Бобёр, то есть Бобров рассказывал, как тренер московского Динамо Качалин взял в зарубежное турне травмированного игрока. В команде потом разговоры пошли. Наш-то тренер своих не бросает. Да мы с ним в огонь и в воду
Генерал нервно затушил папиросу:
В огонь говоришь? А ты, что молчишь?(это он мне) Чем можешь помочь команде?
Вратаря хорошего подготовлю, Николая Пучкова.
Да он же на жопе сидит весь матч. кривя лицо машет на меня рукой.
Слово даю, в сборной играть будет. вскакиваю я со стула.
???? В какой сборной? удивляется наш "главноначальник".
Оп-па. Думай башка.
- Через год-два у нас наверняка сборная СССР будет, по спине пробежало стадо мурашек.
Сталин повеселел. Плеснул себе коньяка. Выпил. Смотрит, молчит. И тут меня прорвало:
Василий Иосифович, я могу сделать одно дело с Вашей помощью Вас все хоккеисты и футболисты благодарить будут.
Сталин погрозил мне пальцем:
Ты ври, да не заговаривайся. Чего это я им такое могу дать?
Защитную экипировку. Лёгкую и прочную. Травмы в разы упадут. говорю, по-американски прижимая ладонь к сердцу.