– Ну, я понимаю, что это утомительно, но, знаешь, ты чертовски хорошо разбираешься в этих намеках. Не говоря уж о том, сколько интересного можно узнать, исследуя разновидности всяческого вранья. И… э-э, не совсем вранья. Там могут оказаться и такие, кто по той или иной причине не захочет разговаривать со мной, однако в беседе с тобой может пойти на откровенность.
Катерина чуть махнула рукой, признавая правоту его слов.
– И еще… мне послужит великим утешением то, что со мной рядом будет человек, с которым я могу говорить свободно.
Уголок ее губ дернулся вверх.
– "Говорить" или "выпускать пар"?
– Хм… да, я подозреваю, что эта история действительно не раз вызовет у меня желание отвести душу. Как думаешь, сумеешь ты вытерпеть это? Задачка предстоит довольно муторная. Не говоря уж о том, насколько скучная.
– Знаешь, Майлз, ты не перестаешь повторять, что твоя работа скучная, однако глаза у тебя при этом так и сияют.
Он прочистил горло и пожал плечами, ничуть не раскаиваясь.
Ее веселье угасло, она озабоченно нахмурилась.
– Как много времени, по-твоему, займет это разбирательство?
Майлз поразмыслил над теми расчетами, которые, несомненно, она только что произвела. До назначенного рождения детей оставалось еще шесть недель, плюс-минус несколько дней. Согласно первоначальному плану путешествия, они должны были вернуться в резиденцию Форкосиганов за месяц до этого события, с приличным запасом времени. Относительно того района, где они сейчас находились, Сектор V располагался в противоположной стороне от Барраяра – насколько вообще можно говорить о сторонах и направлениях, когда речь идет о сети скачковых переходов, используемых людьми для перемещения по галактике. Несколько дней уйдет на перелет отсюда до Станции Граф, и еще по крайней мере недели две на то, чтобы добраться оттуда до дома – даже на самом скоростном из скоростных курьеров.
– Если я сумею уладить это дело меньше, чем за пару недель, то мы оба сможем прибыть домой вовремя.
Она коротко рассмеялась:
– Как ни стараюсь я быть современной и по-настоящему галактической женщиной, все равно это кажется мне ужасно странным. Многие отцы не успевают добраться до дома к тому моменту, когда рождаются их дети. Но признание «моя мама пропустила мое рождение, потому что ее в то время не было в городе» почему-то звучит… куда более жалобно.
– Если дело затянется, я, наверное, могу отправить тебя домой одну – с надлежащим эскортом, естественно. Но я тоже хочу быть там. – Майлз помедлил. «Для меня ведь это в первый раз, черт побери, – конечно, я нервничаю!» – вот какое и без того очевидное заявление готово было сорваться с его губ. Но слова надо было подбирать осторожнее: первый брак Катерины оставил немало чувствительных шрамов на ее душе, а эта тема затрагивала сразу несколько из них. Перефразируй, о дипломат. – Становится ли это… проще – оттого, что для тебя это уже второй раз?
Катерина задумалась.
– Никки я вынашивала сама; разумеется, в тот раз все было труднее. Репликаторы устраняют так много опасностей – можно исправить все генетические недостатки, дети не пострадают во время родов… Я знаю, что репликаторный метод лучше, надежнее во всех смыслах. И это не значит, что мы в чем-то их обделяем. И все же…
Он поднес ее руку к губам.
– Ты ничем меня не обделяешь, уверяю тебя.
Мать самого Майлза была ярой сторонницей использования репликаторов, и у нее были на то причины. Теперь, к тридцати с лишним годам, он наконец смирился с физическим ущербом, полученным во чреве матери в результате солтоксиновой атаки. Только экстренное перемещение в репликатор спасло ему жизнь.