Отведи его туда и посели в одной из комнат, в соседнюю комнату посели его телохранителей! Понтиус внимательно смотрел на Светозара до тех пор, пока тот не кивнул. Когда он будет в безопасности, навести меня в моей башне! Я хочу поговорить с ним.
А как же мой пост? Я не имею права оставлять его до тех пор, пока не придёт моя смена.
Тебе больше некого сторожить! Но я бы на твоём месте привёл сюда двух гвардейцев, которые охраняют покои миледи Ингрид. Светозар кивнул.
Понтиус дал хороший совет. Они разошлись в разные стороны, через несколько мгновений заговорщик оказался перед парой гвардейцев, которые караулили покои дочери герцога.
Эй, парни! Сообщил он им. Герцог Малех умер!
Гвардейцы переглянулись и пока они соображали, Светозар предложил:
Теперь миледи Ингрид главная, а вы охраняете пустую комнату! Он дал им переварить сказанное. Согласно уставу, гвардейцам полагается охранять главу Междуречья, сопровождая повсюду. Идите к покоям герцога и занимайте главный пост!
А ты? Спросил один из сомневающихся гвардейцев.
А я сообщу Олафу о смерти Малеха. Светозар развернулся и пошёл не оглядываясь.
Позади сержанта послышался шум доспехов, звуки шагов. Светозар улыбнулся. Гвардейцы клюнули, заглотив наживку. Они, переговариваясь, двинулись в сторону покоев герцога. Всё шло просто замечательно! Но по собственному опыту Светозар знал, что это лишь последние капли удачи, перед наступлением настоящей беды.
У дверей сотника никого не оказалось, лишь в конце коридора маячил патруль. Гвардейцы с подозрением посмотрели на Светозара, когда тот постучал в дверь начальника.
Кто там?! Из-за двери послышался сонный и недовольный голос сотника.
Сержант Светозар по срочному делу!
За дверью послышалось недовольное ворчание. Наконец, послышались шаги и звук отодвигающегося засова. Дверь открылась, и Светозар увидел заспанное лицо Олафа. Голубые колючие глаза смотрели осуждающе, но не без любопытства.
Что случилось сержант?
Герцог Малех умер.
А в руке что? Нахмурился Олаф.
Заметил-таки, подумалось Светозару, но вместо этого он протянул грамоту сотнику. Тот развернул, перечитал дважды и спросил.
На посту кто?
Пара, что охраняла миледи Ингрид.
А напарник твой где?
Понтиуса пошёл звать. Сержант соврал, и ему показалось, что сотник ему не поверил.
Однако сам Олаф ничего не сказал, только небрежно вернул грамоту и скрылся за дверью. Теперь рыжему начальнику уже не до сна. Справившись со своими прямыми обязанностями, Светозар направился к тюремной башне.
По дороге он слегка заблудился, видимо свернул не туда, но всё же отыскал вход в темницу и разбудил караульного, тот пропустил гостя вниз. Затем Светозар потребовал разбудить главного тюремщика. Заспанного толстяка с красными глазами и жутким запахом чеснока изо рта не было довольно долго, а появился он лишь к тому времени, когда уже прилично рассвело. Узнав в чём дело, главный тюремщик отобрал у Светозара грамоту и, дав ему провожатого, велел обоим самостоятельно спускаться в темницу, чтобы освободить узника из камеры смертников.
* * *
Я спал спокойно, ведь теперь у меня появились заступники, которые обещали вытащить меня из этого сырого подвала. Тут не ощущалось течение времени, поскольку не было окон, а значит, не было и смены дня и ночи.
Я проснулся от шума, это были шаги, были слышны разговоры за дверью. За мной пришли двое: одним из них оказался тюремщик, а вот голос второго был для меня каким-то до боли знакомым, но я никак не мог вспомнить, кому же он принадлежит.
Когда открылась дверь, я уже сидел на кровати. В комнату вошёл только один человек в вычурной форме. Не обычный стражник, а гвардеец из личной стражи герцога. В его руках оказался факел, освещавший камеру и его лицо, обрамлённое краями открытого блестящего и остроконечного шлема. Из-под шлема выбивались русые немного вьющиеся волосы. Я узнал его. Всё та же неопрятная торчащая во все стороны борода и такие же хмурые брови, высокий лоб, испещрённый глубокими морщинами. Карие, как и у меня, глаза смотрели не мигая.
Ну, здравствуй Игорь! Сказал мой несостоявшийся тесть.
И тебе не хворать. Сказал я ему как можно более спокойно, сдерживая неприязнь.
Пришло время для твоего освобождения. Светозар улыбнулся своей жуткой улыбкой.
«Казнить нельзя, помиловать!» Ухмыльнулся я, вспомнив детский мультфильм, в котором главному герою Вовочке предлагалось поставить запятую в предложении, которое определяло его судьбу.
Что? Удивился русобородый крепыш в гвардейской форме. Затем, тряхнув головой, опомнившись, сказал. А, не важно! Герцог Малех умер. Его дочь, Ингрид, подписала приказ о твоём освобождении! Собирайся и пошли наверх, а то меня уже тошнит от этого затхлого запаха.
Мне не хотелось идти с ним. С тем человеком, по вине которого случилось столько неприятных событий в моей жизни. Моя беременная невеста погибла по вине этого мужлана, решившего, что ему виднее, куда править телегу, убегая от врага и тех проблем, которые Светозар сам заварил в Игве.
Однако мне жутко хотелось покинуть это холодное подземелье, и я пошёл за человеком, к которому испытывал наибольшую на свете неприязнь. Тюремщик проводил нас только до дверей своего подвала. Дальше мы пошли одни. У выхода Светозар кивнул какому-то солидному пузатому мужику, тот подал знак караульному и нас выпустили во двор крепости.
Тут творилось что-то невероятное. Туда-сюда бегали рекруты. В противовес неопытным бойцам, гвардейцы, как и следовало элитному подразделению, действовали более степенно, организованно и в полном боевом вооружении направлялись в гвардейскую башню. Рекрутов пытались построить то тут, то там. Некоторые из них бестолково метались в поисках своего места в строю.
Сюда, скорее! Скомандовал Светозар и по его тону, я понял, что моё положение не настолько твёрдое, как мне бы того хотелось.
Мы повернули к стене и оказались у конюшен, затем проследовали дальше и направились к воротам. Наше движение не совпадало с движением воинов внутри крепости. Со всех сторон на нас смотрели с подозрением, хмуря брови, но останавливать никто не стал. Мы вышли за стены крепости, и, оказавшись на главной площади, направились к дверям местной гостиницы. Светозар, не оглядываясь, вошёл внутрь и только тогда остановился и сказал. Спроси у хозяев, не тут ли остановились твои люди!
По его лицу я понял, что время играет против нас. Искать моих телохранителей не пришлось.
Дед и Витька нашлись тут же в общем зале. Они с удивлением уставились на меня, словно я был призраком. Я осмотрел стол, за которым они сидели, и, обнаружив приятно пахнущую еду, сел рядом с Дедом и подвинул к себе тарелку с варёными овощами и хлебом. Телохранители выглядели удивлёнными, особенно когда я пригласил за стол Светозара и предложил ему:
Рассказывай!
Сперва разреши мне поблагодарить тебя за то, что не бросил меня там, у обоза! Сказал мой несостоявшийся тесть.
Я никогда, слышишь! Никогда не прощу тебе смерть Олеси! Сказал я, бросая каждое слово сквозь зубы.
Я и сам себе не могу этого простить! Я думал, что мы успеем проскочить и укроемся в Туре. Сказал Светозар с сожалением и грустью в голосе. Я виноват перед тобой, и задолжал тебе за своё спасение, поэтому выслушай меня, Игорь!
Хм. Я посмотрел на него, приступ неприязни к этому человеку уже миновал, но я ещё не успел до конца успокоиться.
Дед положил руку мне на плечо и сказал:
Пусть говорит!
Светозар кивнул Деду, выразив, таким образом, свою благодарность за поддержку и сказал:
Ты можешь обвинять меня в том, что я сделал по отношению к тебе, Игорь! Но ты не можешь обвинять меня в том, что касается моей дочери! Я никогда бы не посмел причинить ей вред. Да, я и бежал из Игвы лишь потому, что хотел спасти её от кочевников. Не я убил её!
Этого не случилось бы, если бы ты не увёз её! Возразил я.
Может быть. Однако я помню добро. Ты помог нам, был добр к моей дочери, спас меня от смерти и сегодня я вернул тебе одну из частей своего долга.
Как это? Удивился я.
А ты выгляни в окно, Игорь! Посоветовал мне Светозар. Ты увидишь на площади виселицу! Сегодня одна из верёвок должна была бы обвиться вокруг твоей шеи!