Анджей ЗемяньскийЗапах стеклаСборник
Запах стекла
Совершенно неожиданно трава начала терять цвет. Нет, она вовсе не увядала. Вовсе даже наоборотделалась буйной, ходила волнами, словно стебли двигали какие-то дуновения ветра, которых находящиеся рядом люди не были в состоянии почувствовать. Она просто теряла цвет. Серела молниеносно, причем так, что на нее трудно было глядеть: идеально единообразная, серая поверхность, без теней, без рефлексов высоко стоящего солнца. Кто бы не глянул в центр изменений, у него возникли бы серьезные проблемы с аккомодацией глаз.
Что это? спросил пожилой, грузный господин в «трениках», едва держащихся на громадном брюхе. Вы все видите то же, что и я?
Господи, молодая женщина в купальном костюме, типичном для семидесятых годов (громадные труселя, закрывающие все, что только можно было закрыть, и такой же огромный лифчик), приподнялась на одеяле, разложенном у самого крыльца пансионата. Что это?
Громадное серое пятно увеличивалось постепенно, все медленнее и медленнее, образуя не не слишком правильный, рваный круг. Сложно было оценить его диаметр по причине проблем с аккомодацией глаз. Скорее всегометров тридцать. А через мгновение начали сереть деревья. Словно бы это «нечто» высасывало зеленый и коричневый цвета. Оставляя только серость.
Полтора десятка человек, отпускников-обитателей пансионата «Поруда», не могли оторвать глаз от зоны серости. Было в этом нечто беспокоящее, но пока что страха никто не испытывал. Явление было слишком странным, слишком уже необыденным, чтобы вот так, сразу перепугаться. Две студентки в каких-то кошмарных полотняных купальных костюмах в цветочек, едва-едва приподняли головы с подушек на изголовьях деревянных лежаков. Ладонями они прикрывали глаза от солнца.
А это расширяется? спросил пожилой мужчина профессорского вида, поправляя очки.
Не знаю, ответил ему тот, что был в «трениках». Похоже, уже нет.
Нужно вызвать милицию! сказала женщина, что готовила бутерброды на веранде.
И по какой такой причине?
Ну полагается вызывать милицию.
И что мы им скажем? Что трава серая?
Ну может это какое-то отравление. Или чего-то.
Отравления окружающей среды, проше пани, это на Западе, похвастался своими знаниями «профессор». У нас, в социалистическом обществе, все чисто.
К сожалению, прибавил «частник» если не «зеленщик», судя по «форду таунусу», которым он бессовестно хвастался, паркуя у самого входа в пансионат, чтобы машина всем бросалась в глаза.
Что «к сожалению»?
«К сожалению» в том смысле, что в социализме все «чисто». Потому что здесь ничего и не происходит.
А вы бы хотели отравленные пляжи, как в Италии?
Какая-то женщина, ведущая за руку ребенка, одетого в неумелый «самопал», изображающий «моряцкую форму», встала в дверях пансионата.
И перестань, наконец, тереть глаза! кричала она на мальчишку. Слепым хочешь стать?! Газ себе выковырять хочешь?! Слыхал, что говорил пан доктор? Что нужно сдерживаться силой воли!
Пацану не повезло. Перелом шестидесятых и семидесятых годов был периодом, когда практически не существовало каких-либо лекарств от аллергии. Чаще всего, эту болезнь даже и не диагностировали. Детей, чувствительных к пыльце, врачи летом отсылали в деревню, чтобы они «сменили климат», прямиком в самую кошмарную концентрацию аллергенов. Дети, уже погруженные в депрессию, отодвигаемые окружением и собственной семьейпо причине вечно красных глаз, кашля, чихания, соплей из носатаким образом перековывали в калек, провоцируя развитие болезни, вплоть до бронхиальной астмы.
Ну, и вот что ты делаешь?! вопила женщина. Я же тебе говорю: не три глаза!!! тут она резко остановилась и поглядела на остров идеальной серости в полутора десятках шагов О А что это за странное пятно?
А его здесь нет, с издевкой бросил частник. Отравления окружающей среды бывает только на Западе.
И как раз вы будете об этом говорить! «Профессор» взял в руку длинную заостренную палку, на которой вчера кто-то жарил на костре колбасу. Решительным шагом он подошел к границе серой зоны. Какое-то время внимательно приглядывался к ней, после чего поковырялся палкой в траве. Она не сгоревшая. Это не зола.
Тогда почему невозможно сконцентрировать взгляд? спросила одна из студенток.
Не знаю. Словно бы совсем не было тени.
«Профессор» вытащил из-за резинки «треников» платок, сложил его, прижал ко рту и чихнул, продолжая копаться палкой.
Но ведь даже от стебля должна быть какая-никакая тень, сказала одна из студенток.
Ну, не знаю, они едва понимали голос, заглушаемый платком у рта. Если что-то является идеально серым
Но ведь это случилось так неожиданно. Это
Парнишка с нераспознанной аллергией, освободившись на миг от опеки сверхзаботливой мамаши, рванул вперед. Он подбежал к «профессору» и сорвал горсть серой травы.
Брось!!!
Назад, сопляк!
Не прикасайся к этому!
Мальчишка поднес свою добычу к глазам. «Профессор» пытался выбить ее палкой, но через несколько секунд от своего намерения отказался. Сам он склонился над маленькой ладошкой, а после колебания даже взял в руку маленький, серый стебелек. А на моей ладони она тень оставляет.
Обе студентки и частник тоже подошли поближе. Осторожно, словно боясь ошпариться, они сорвали по несколько горстей серой травы.
Это необходимо смыть водой! отчаянно размахивала руками мать мальчишки, который как раз снова начал тереть глаза. Именно благодаря выезду «н природу», «на воздух», его болезнь усиливалась. В городе, в закрытой комнате, о которой он вечно просил родителей, он чувствовал себя намного лучше. Только кто там в семидесятые годы слушал короедов? Всем ведь известно, что ребенок летом обязан «выехать на природу». И как раз эта природа, этот воздух сейчас его убивали. К врачу нужно обратиться!
Нужно вызвать милицию, повторила женщина в громадном купальном костюме.
Еще несколько человек приблизились к неровному серому кругу. Кто-то коснулся его обувтю, кто-то еще, чуточку поколебавшись, вошел в серую траву, пытаясь растереть ее подошвами. Все время казалось, будто бы трава сгорела. Но нет, не сгорела.
А есть тут какой-нибудь телефон? «профессор» тоже отважился подойти к посеревшему дереву. Он отломил небольшую веточку, убрал платок от рта. Никакого запаха, вони, испарений не чувствовал
По-моему, в пансионате есть.
Да, есть, подтвердила одна из студенток. Только слышно слабо.
Собственно говоря, вообще ничего не слышно, прибавила другая. Ну и хозяйка требует платить, как за питание.
Но она же не возьмет денег, если мы позвоним в милицию.
Наконец-то кто-то чего-то решил, типично по-польски полная женщина поправила громадный лифчик.
У всей этой сцены имелся еще один свидетель. Маленький мальчик, которому еще не исполнилось пяти лет, лежал, спрятавшись в кустах, шагах в тридцати дальше. Приятели накрыли его мхом, дерном и мелкими ветками. Спрятан он был хорошо, никто и не подозревал о его присутствии.
Пацану чертовски не везло. Эти чертовы «почти что» пять лет. И его приятеля, с которыми он приехал отдыхать, были гораздо старше. Вот по этой причине он постоянно и проигрывал. Когда играли в «Четырех танкистов», он должен был быть Григорием, и только и управлять построенным из веток танком. Когда они формировали харцерский отряд, только ему доставалась роль разведчика. Приятели явно желали выгнать его из банды. Для них он попросту был слишком маленьким. Ежеминутно они придумывали какие-то задания для малолетки, лишь бы избавиться от него, лишь бы тот не мешал приставать к девчонкам или курить тайком. В группе он был никем. И как раз сейчас ему назначили очередное задание, чтобы избавиться от «почти что пятилетнего» пацана.
Дружки тщательно спрятали его возле «конкурентного» пансионата. Посмотрев накануне фильм, снятый по книге Брошкевича «Большая, побольше и самая большая», мальчишке внушили, что наверняка сегодня появятся пришельцы с иной планеты. Он же обязан все проследить, а потом сдать отчет. Несмотря на свои «почти» пять лет, в пришельцев из космоса он не очень-то верил. Но вот теперь