Алексей РаевскийJeszcze Polska nie zginela, kiedy my ziyjemy
"Jeszcze Polska nie zginela, kiedy my ziyjemy"
"Ещё Польша не погибла, пока мы живём"
Пролог
В каждой шутке есть доля шутки.
Год две тысячи двенадцатый выдался очень тяжелым для всего мира. Рецессия, казавшаяся стабильной и даже вроде бы сменявшаяся ростом экономики, внезапно сменилась таким кризисом, что две тысячи восьмой вспоминался с ностальгией. Реакция элит была привычной и опробованной уже не одно столетие. Требовалась "маленькая победоносная война". Ну, и конечно же повод для нее.
В начале марта в Нью-Йорке силами агентов ФБР США была обнаружена подозрительная группа людей. А через неделю на тихой улице Гринич-Виллиджа шел настоящий бой. Под командованием специального объединенного штаба подразделения Hostage Rescue Team, усиленные несколькими бронетранспортерами армии и при участии флотского тяжелого вертолета, доставившего на крышу дома штурмовую группу подразделения Delta Force, с большими потерями (трое убитых и двадцать раненых), уничтожили группу террористов. Семеро великолепно подготовленных арабов и иранцев планировали взорвать статую Свободы, как символ Соединенных Штатов Америки.
Естественно, после такого события резко обострилась ситуация вокруг Ирана. Но не только. Неожиданно выяснилось, что один из иранцев имел подозрительные контакты с кубинцами и венесуэльцами, а два араба до появления в Штатах прожили целый год в Белоруссии. Чем они там занимались, выяснить не удалось, как и не удалось объяснить происхождение новейшего ручного противопехотного гранатомета российской разработки, оказавшегося в руках террористов. Но одного подозрения оказалось вполне достаточно. Отношения между Беларусью и Евросоюзом, и до этого отнюдь не дружественные, испортились окончательно и, казалось, бесповоротно. Батька в глазах политиков стран НАТО стал выглядеть не просто тираном и деспотом. Режим его западные СМИ иначе, чем "кровавой деспотией, поддерживающей исламских террористов" больше не называли. Напряженность в международных делах нарастала лавинообразно. Заговорили о возможности очередной "Бури свободы".
Польша и Литва, ко всему прочему, умудрились затеять большие маневры у самой границы. Причем с полного согласия "больших дядей" из НАТО. В ответ Лукашенко приказал привести войска в полною боевую готовность. Александр Григорьевич обязан был и мог поступить именно так. Обязан, поскольку был не на месте товарища Сталина и, в случае вторжения "демократоносцев" отступить до Москвы и Сталинграда просто по географическим причинам имел возможности. Мог, ибо чувствовал за собой поддержку Москвы и Киева, отнюдь не горевших желанием увидеть у своих границ новую Сербию (ну или Ирак, или Мало ли было таких "миротворческих" операций с момента вторжения Хуссейна в Кувейт?). Но все же, чрезмерно полагаться на Россию и Украину было глупо. Последние президенты Российской Федерации едва начали приводить армию в безобразное, после никакого, состояние. Что касается "самостйно та незалежно", то та только-только начала сплачиваться и пытаться вести вменяемую самостоятельную политику. Поэтому создавать прецедент "заражения демократией ракетно-бомбовым путем" на территории бывшего СССР Киев, несмотря на вполне приличные отношения с Западом, не желал. И, как и Москва, готов был поддержать Батькужелательно, конечно, политическими мерами. Но на всякий противопожарный случай, к южным и восточным границам Республики Беларусь перебрасывались российские и украинские войска, а Черноморские флоты РФ и Украины впервые в жизни начали полноценные совместные маневры.
И, надо же было такому случиться, что тринадцатого мая, в последний день совместных литовско-польских учений, границу Беларуси пересек польский Су-22М4К. Причем не просто пересек, а, не отвечая ни на какие запросы, рванул прямиком к Барановичам, где расположилось Западное оперативно-тактическое командование. Включающее в себя авиационную базу, три зенитных ракетные бригады, одну радиотехническую бригаду, четыре пункта наведения авиации, и это еще не говоря про подразделения охраны и обслуживания, и приехавшего с инспекцией на шестьдесят первую истребительную авиабазу президента Лукашенко.
В условиях нестабильности на границах, воздушное пространство страны постоянно прикрывалось дежурящими в воздухе истребителями. Так что пара новейших, поставленных Россией всего полгода назад, МиГ-29СМТ моментально сблизилась с рыскающим из стороны в сторону, но уверенно держащему общий курс нарушителю. На запросы по радио самолет не отвечал. Однако через колпак кабины белорусским пилотам отчетливо было видно, что летчик отчаянно пытается бороться с управлением, о чем они немедленно доложили командованию.
Технические неисправности, товарищ Верховный Главнокомандующий! доложил командующий Западным оперативно-тактическим командованием ВВС и войск ПВО, генерал-лейтенант Дмитрий Похмелкин Лукашенко. Нарушение границ непреднамеренное.
Да? спросил у него Бацька. Амерыканцы тожа так думали, пока у их два небоскроба не упало. Сбывай яго к чортовой матери, этого камыкадзэ!
Пилот польского истребителя-бомбардировщика, каким-то чудом еще не списанного в прошлом году по программе замены летного парка, на подаваемые белорусами знаки: "Прыгай, мол", не реагировал. Поэтому им ничего не оставалось, кроме как исполнить приказ. Барановичи были уже близко, когда две Р-73Э сошли с пилонов и, плавно набирая скорость, устремились к польскому самолету.
Поляк, явно не ожидавший от соседей такой пакости, ловушки отстрелить не успел, и рядом с его машиной вспыхнули два разрыва. Однако обломки самолета, падавшего на глазах двух непосредственных свидетелей и еще десятка наблюдателей на земле, отчего-то так и не нашли, хотя поиски продолжались неделю с привлечением самой современной техники.
I. Gdziez ten swiat daleki, pelen dobrych snow
Польша. Новогрудское воеводство
Пятнадцатого мая одна тысяча девятьсот тридцать пятого года, уже ближе к полуночи, Игнацы Мосьцицкий, президент Rzeczpospolitej Polski и выдающийся химик, молча сидел за своим рабочим столом, задумчиво глядя куда-то в пустоту и напряженно ждал ответа. Генеральный инспектор вооруженных сил, дивизионный генерал Эдвард Рыдз-Смиглы, сидевший напротив, тоже молчал, как и третий присутствующий на этой неожиданной встрече, притулившийся, ввиду скромности звания, в углу.
Игнатий, ты сам веришь его словам? все так же глядя на лежащий на столе прибор фантастических очертаний, спросил генерал у главы государства.
Верю, решительно ответил тот. Даже без этого фильма, тех обломков от самолета достаточно, чтоб понять: сейчас такого не делают. Потом, он уходил в полном сознании, до конца отказываясь от морфия. Торопился побольше нам рассказать. Ты знаешь, будь он не тем, за кого себя выдавал, смысла с такими ранами лгать нет никакого. Очень неудачно приземлился, очень Мужественный был это человек, Эдвард, и любил Польшу. Пускай, это и звучит как фантастика, но я ему верю!.. А если подумать, так и отчего же фантастика? продолжил президент. Время, суть вещь непонятная, наукой изученная на уровне изготовления хронометра. Кто знает, какие мировые законы им управляют? Как ученый, я надеюсь, что человечество когда-то поставит и его на службу себе, наконец Мосьцицкий перевел взгляд на своего визави. А как политик я хочу знать, что нам теперь делать? Нет у меня желания доживать свой век в Швейцарии из-за происков чертовых швабов. Да и ты, ты сам-то веришь, что в разгар организации сопротивлению оккупантам помрешь от сердечного приступа? Просто так, без чьей-либо помощи? Так что думай, что будем делать.
Разрешите, панове? Извините, что перебиваю, но я думаю, что в моем присутствии здесь больше нет необходимости? неожиданно подал голос сидящий в стороне.
Нет уж, Роман, оставайтесь. Вы теперь носитель секрета, полностью известного всего троим на всей Земле. Секрета, способного перевернуть весь мир, президент продолжал смотреть на вновь назначенного инспектора вооруженных сил.