Разговор не заладился сразу, на прямое, без экивоков, предложение Варяжко продать ему жену, купец возмущенно отказал:
Ни в жисть! Она не скотина, а я не нищета какая, сам могу купить кого хочу! Хотя ты теперь важный муж, но и на тебя найду управу, так что уходи подобру-поздорову.
Ответил Варяжко самым благожелательным тоном, только его потемневшие от злости глаза не сулили ничего подобного:
Ты не спеши, Мировид, с ответом. Я к тебе добром, зла не желаю, но судьба может обернуться по разномуможет торговля порушиться или товар сгорит, тать на пути подстережет и жизни лишит. Да мало ли что случается, от всего не убережешься. А так добрые люди помогут и все обойдется.
После почти не завуалированной угрозы влиятельного соперника, померявшись с ним взглядом, купец поддался:
И что хочет добрый человек, за какую мзду?
Две гривны, как за доброго коня!
Всего две гривны? Да за холопа больше нужно отдать! Пять! Такая горячая баба меньше не стоит!
Три! Поистрепалась за годы, товар не в лучшем виде.
Четыре! Баба в самом соку, а ты поистрепалась!
Даю три с половиной, больше ни гроша!
Ладно, согласен. Цени мою добротуот себя отрываю!
Вот так, после недолгого торга, Варяжко честно обзавелся наложницей для телесных утех. Купил для нее небольшой, но справный дом у реки, там и зажил, пока не утешил страсть после долгого перерыва. Сама Радмила к перемене хозяина ее тела отнеслась довольно смиренно, отрабатывала усердно к обоюдной радости. После чередовалодну ночь в своих хоромах, другую у наложницы, отдавая дань сердцус Румяной, и плотис Радмилой. И странно, душа не разрывалась между ними, даже находила гармонию в таком разнообразии. А те довольствовались подобным раскладом, по крайней мере открыто не высказывались против. Люди же вокруг судачили о личной жизни посадника, впрочем не осуждая егоподумаешь, эка невидаль, зато все довольны!
Глава 5
В самый разгар лета 985 года, когда от палящего зноя пересыхали реки, от князя Владимира прибыл с грамотой его боярин Мороз. Впервые за три года, минувших после битвы на Ловати, князь снесся с Новгородом. До сих пор новгородцы только по слухам, да еще от приезжих купцов узнавали о происшедших в стольном граде и других русских землях событиях, для многих печальных и страшных. Первый год после поражения Владимира и потери им практически всего русского воинства выпал особенно труднымсо всех сторон Русь терзали вороги, грабили и сжигали города и селения, угоняли в рабство тысячи и тысячи русичей. И некому было заступиться за бедный людпочти все ратные мужи остались на северной земле, павшими на поле боя или взятыми в полон.
Так сложилось, что Новгород оказался если не виновным, то причастным к случившимся бедам, его проклинали жены и матери пропавших воев, весь народ, переживший страшное лихо. То, что вольной город с присоединившимися к нему землями защищал себя от княжеского войска, не стало оправданиемуж лучше он пал бы, считали они, но не довел бы до гибели всю Русь. Того же Владимира, вернувшегося в Киев с малой частью дружины, винили меньше и то в том, что не смог перебороть мятежные земли и сгубил всю рать. Ему остались верны поляне, северяне и древляне, другие колебались, выжидалисправится ли Владимир с напастями? Отбились западные племена, отошли под руку польского короля Мешко I, муром и меря взяли булгаре, а вятичи и радимичи отказались признать княжескую власть.
К следующему году Владимиру удалось набрать дружину, собрать воев из ополчения и отбить набег печенегов, подступивших к самому Киеву. Поставил заслоны на южном рубеже, хоть в какой-то мере защитил от угрозы со степей. Еще через год восстановил свою власть в центральных землях, в этом же отправился на запад. Войска у него оказалось почти вдвое меньше, чем в прошлом походе, когда он взял Червень и Перемышль, дошел до Вислы. Сейчас же завяз на волынской земле у Буга, против него встали не только вои племени, но и стоявшие тут польские отряды. Добавили трудностей еще ятвяги, сговорившиеся с королем Польши, ударили по русскому воинству с севера.
Пришлось Владимиру отступить на землю дреговичей, но враг не отставал, продолжал терзать его войско. Возникла опасность нового разгрома, который мог привести к самым худшим последствиям, вплоть до уничтожения русского государства. По-видимому, князь посчитал ситуацию настолько сложной, что пошел на крайнюю для него мерупросить помощи у ненавистного Новгорода. Отправил с грамотой ближнего своего боярина и наказал ему любым путем уговорить северный народ скорее идти с войском на подмогу. Тот шел на струге самым скорым ходом от рассвета до заката солнца, останавливаясь только на ночлег, его люди выбились из сил, но через две недели добрались к северному городу.
В обычный будний день, когда Варяжко у себя в управе разбирался с текущими делами, к нему прибыл посыльный от главы совета и передал наказ немедленно приехать в детинецдело спешное, дорог каждый час. Ломал голову по путичто же такое случилось, коль обычно неторопливый Велимудр так обеспокоился. Застал в приемной палате почти всех мужей совета, с ними еще тысяцкого Любима и незнакомого воина зрелого возраста, заметил еще по его лицу и всей фигуре все признаки предельной усталостиу самого такое бывало. Едва молодой посадник, поприветствовав всех, уселся на лавку, Велимудр тут же начал речьнаверное, дожидался именно его:
Собрал я вас по неотложному делукнязь Владимир просит от нас войска на подмогу, притом спешно. Бьется он из последних сил, но вороги слишком сильныи числом и умением. Против него выступили вои из волыни и дулебы, но главную силу представляют поляки и ятвяги. О том, что там происходит, расскажет боярин Мороз, его послал к нам Владимир.
После обратился к посланцу, попытавшемуся с трудом встать:Говори сидя, Мороз, силы тебе еще понадобятся, пока все изложишь и разъяснишь.
Боярин заговорил вначале неторопливо, веско выговаривая каждое слово, потом незаметно зачастил:
Войском в шесть тысяч ратников мы пришли на землю волынь. В первое время трудностей с ними не имели, дошли до Луга, а там нас ждали поляки. Вот с ними уже стало хуже, а когда еще к ним на подмогу пришли дулебы, после ятвяги, нам стало невмочь. По числу их вдвое более, чем нас, да и вои наши заметно хуже в ратном деле, особенно против ятвягов, так что пришлось уходить восвояси. Но вороги шли за нами, каждый раз, когда мы вставали даже на малое время, давали нам бой, выбивая больше, чем мы их. Сейчас нас осталось на ногах едва ли четыре тысячи, долго не продержимсяили перебьют всех или войско разбежится, некому будет остановить противника.
Замолчал, оглядывая сидящих мужей, по-видимому, ожидая от них вопросов. Те дружно повернули головы к Варяжко, даже Любим, признавая право на первое слово за бывшим командующим. Немного подумав, приступил к расспросу, после ответа на один вопрос тут же задавая следующий:
Сколько ятвягов и поляков?
Ятвягов полторы тысячи, поляков три.
Состав войска у поляков, кого больше: лучников, мечников, копейщиков?
Копейщиков больше, лучников и мечников примерно поровну. Часть еще с топорами и сулицами.
Насколько крепки в бою, держат ли строй?
Слабее, чем ятвяги, но против наших воев держат.
Если ли общее командование или каждое войско само по себе?
Общее командование за польским воеводою, но ятвяги больше сами воюют.
Варяжко задал еще десяток вопросов, в основном получая ясные ответычувствовалось, боярин достаточно сведущий человек. После вступили в расспросы другие мужи, не столько по военным, а по другим темамо состоянии рек и дорог, отношениях с местным населением, наличии укреплений на пути, снабжении продуктами и питьевой водой, доступных в той местности транспортных средствах. Уже после, отпустив гостя, принялись решать со сбором и отправкой войска. То, что надо помочь Владимиру, даже не обсуждалосьвсе понимали необходимость отстоять русское государство, иначе русичам не остаться свободными, их подомнут другие. Торопило только времянадо выходить как можно скорее, на сбор же всех полков понадобилось бы не меньше двух недель. Но и с малыми силами идти вряд ли имело смыслтолько погубить людей.