Отчего так случилось?
Откат. Расплата за умение летать. Правда, в родном мире Ане оно скорее помешает
Раз яна берегу озера, я тоже должен буду заплатить за желаемое?
Конечно.
Свою жизнь?
Зачем тебе мертвому жена?
Иррандо поперхнулся воздухом.
Что ещё ты берёшь взамен за моё путешествие за женой в другой мир?
Прям как на базаре, честное слово. Ещё о скидках спроси, пробурчало Око.
Всегда лучше знать.
Хорошо. Тебе придется выполнить желание человека, который тебя ненавидит. Ты узнаешь кого и какое. В свое время.
Иррандо нахмурился. Но разве у него был выбор?
Хорошо, я согласен.
На траву упал амулет в виде ока из белого золота на чёрном шнурке.
Надень и не снимай. Иначе не сможешь общаться в том мире.
Спасибо.
И ты обязан вернуться в Дриэрру. И вернуть наследника. Остаться на Земле ты не сможешь, даже если Аня не захочет лететь сюда. Её, кстати, придется завоевывать заново. Она не помнит тебя, не знает, что ты её муж, и что она беременна твоим ребенком. Она не помнит ничего, что тут было.
Ладно, хмурым басом ответил Иррандо, надел на шею кулон.
И как был, в одежде, ступил в радужные воды. Око смотрело на него сверху и молчало. Видимо, больше сказать было нечего. Но потом оно всё-таки спросило:
А ты знаешь хоть, куда тебя переносить?
Иррандо замешкался.
Я слышал три названия: Кузьминки, Латтэ и Маффин и под Рязанью.
С чего начнёшь?
С последнего.
Хорошо. Иди.
Иррандо вошёл в озеро по грудь. Волнение зашкаливало.
И да, напоследок сообщило Око. В том мире драконов не существует. Только крокодилы. Так что уж будь добр, не угоди в зоопарк.
Иррандо стиснул зубы и, думая об Ане, погрузился в озеро с головой.
Глава 3
Папа вёз меня из Внуково в нашей старенькой Тойоте осторожно-преосторожно, даже не превышая скорость. Мимо проносились автомобили, новостройки, сосны и берёзы, гипермаркеты и торговые центры. До сих пор потерянная и оторопевшая, я куталась в купленную мне второпях куртку и смотрела в окно. Всё было каким-то не таким, даже воздух. Словно в него песка насыпали
Странно, вроде радоваться надов родной город всё-таки вернулась. Это Москва, моя Москва, но слишком серо было вокруг, шумно, непривычно. Много всего! С другой стороны, страшно не хватало расцветок, красочности, яркости после Я не знаю, после чего!
Наверное, всё-таки я жила в районе моря до потери памяти, где-нибудь на природе.
Блин, как можно не помнить, что было со мной вчера?! А утром?! И не помню же! Хоть головой об стенку бейся. Как заново на свет родилась прямо там, в Олимпийском парке.
Но что-то ведь было со мной, что-то И казалось, будто скучаю по кому-то, а по кому? Не знаю Будто оборачиваешься назад, а там только свет глаза слепит. Всматривайся-не всматривайся, белое пятно.
Оставшись со мной наедине после новости о моей беременности, папа сказал:
Мы не будем оставлять этого ребенка. Ты должна понимать, дочка, это ведь он не произнёс ничего больше, но покраснел и сжал кулаки до того, что костяшки побелели.
Я испугалась ужасно, замотала головой. Потом глотнула воздуха раскрытым ртом раз-другой и потеряла сознание. Меня привели в чувство. И я устроила такой рёв, едва увидев папу, что он сам напугался и больше ни слова не сказал о ребенке всю дорогу до Москвы. Я прислушивалась к своему животу, но ничего особого не чувствовала, кроме нежности Прикасалась пальцами к совсем обычному, плоскому животу в на скорую руку купленных джинсах и казалась себе рыбой, выловленной сачком из океана и посаженной в аквариум. Ничего не знаю, ничего не понимаю, не могу ответить ни на один из зависших в воздухе вопросов. У меня ребенок от похитителя, который держал меня неизвестно где полтора месяца, а я не чувствовала ни к кому ненависти. Ведь должна была! Но не чувствовала
Папа повернул у ИКЕИ направо и, остановившись на светофоре, взглянул на меня. Тут же опять стал жалостливым и растерянным, словно ему одноногую собачку показали.
Так себе ощущение, да.
Но мои ноги были на месте, пальцы тоже. И на ощупь даже голова!
Я снова глянула на роскошное кольцо с головой дракона. Таинственное, красивое. Не снимается. Папа сердился, пытаясь срочно выбросить из моей жизни всё, что могло бы напомнить о Ну, о чём-то. А мне избавляться от перстня не хотелось. Аж зашлось всё, когда мы к ювелиру зашли.
Но обошлосьу смачного армянина сломался инструмент, когда он попробовал снять кольцо. И у второго тоже. А у слесаря закружилась голова так, что он сказал, что лучше пойдётвидимо, магнитные бури Папа хмурился и тёр виски. Держал меня крепко за руку и постоянно звонил.
Может, это даже хорошо, что ты ничего не помнишь, с тяжёлым вздохом сказал он, переговорив с сочинскими коллегами в аэропорту.
Я лишь растерянно улыбнулась.
По идее, плохое случилось со мной, но жалко было папутакой он был уставший и напряжённый, и худой совсем. Вот сейчас соберу мозги в кучу и наготовлю ему самого любимого: картошечки жареной с мясом, с лучком и чесночком. Аж слюнки у самой потекли. А потом ещё пирог! Большой-большой! С кунделями Тьфу, какие-такие кундели?! Видимо, меня не только по памяти шарахнуло
Ну ничего, прорвёмся. В конце концов, решила я, я живая, папа в порядке. Из прошлого исчезло, как выяснилось, ровно сорок восемь дней, но ведь всё остальное на месте! А главное есть сейчас! И прямо сейчас я снова обняла папу, зарылась носом в красноватую тёплую шею, пахнущую родным одеколоном. А папа обнял меня.
* * *
Ты уж прости, я как-то запустил всё один, пробормотал папа, открывая ключом дверь в квартиру.
Я зашла и огляделась: казалось, я тут не месяц, а весь год не была! Пылищи! Паутина Ну, хоть без привидений по углам.
Тесновато у нас. Да, пап? сказала я, стоя посреди гостиной. И темновато.
Папа пробурчал что-то нечленораздельное из коридора.
А давай ремонт сделаем? крикнула я ему. Обои другие, а? Что-нибудь светлое. Или яркое надо. А то тускло. Ни цветов, ни сада за окном. И накупим всякого в горшочках. Может, даже выживет.
Папа вошёл и опёрся спиной о косяк двери:
Доча, тебе же нравились эти обои.
Уже нет. Эх, мебели у нас много, а пространства мало! я раскинула руки в стороны и улыбнулась: Тут даже взлететь некуда!
Папа помрачнел и отвёл взгляд:
Ну, ты, Нютка, осваивайся, а мне позвонить надо По делу, врачу хорошему.
Ладно, сказала я, мысленно перекраивая комнату по-новому.
И как я вообще тут живу, в этой конурке в девять квадратов? Жуть же! В голове вырисовалась дворцовая зала с белыми мраморными полами и трёхметровыми окнами, выходящими в сад. Эльфийский сад, словно из «Властелина колец». Может, смотрела недавно?
Эх, как бы балдахин над кроватью пристроить? Обязательно нужен балдахин из шифона, чтобы «слоники во сне не щекотались» автоматически прозвучало в голове. И, глядя в зеркало на себя, почему-то офигительно красивую, я выразительно покрутила у виска, но подумала, что мизерный плюс от похищения всё-таки есть. Я нереально похорошела! Надо во всём в жизни искать позитив. Чтобы вешаться не захотелось
* * *
Иррандо открыл глаза и увидел обычное голубое небо, облачка, солнце. Холодновато разве что Око обмануло? Что-то мягкое и влажное коснулось виска. Принц отпрянул. Над ним возвышалась бурая корова и, похоже, собиралась вместо молодой травки пожевать его ухо.
Кыш! рявкнул Иррандо и вскочил на ноги.
Корова удивлённо и немного обиженно посмотрела на пришельца. Он брезгливо отёр ухо. А животина фыркнула и отошла на пару метров, недружелюбно скосив рога. Иррандо оглянулся: за бескрайним полем, покрытым молодыми всходами, пролегала идеально ровная, если не считать нескольких небольших рытвин серая дорога, убегающая куда-то за холм.
«Любопытно, что за материал позволяет так ладно склеивать камни? изумился Иррандо. Ведь явно же не плита цельная!»
На большом синем прямоугольном знаке белыми и непривычно округлыми буквами был написано: «Рязань 30 км». Чуть подальше дорогу окаймляла негустая полоса деревьев
Чужемирная скотина не позволила лорду Лонтриэру долго осматривать окрестности. При виде алой ленты на серебристой кольчуге бурёнка, в генах которой, видимо, прописалась коррида, учуяла голос крови или просто обиделась, что внезапно материализованный чужак подмял сочный клевер.