Выпьешь чего-нибудь, Эсти?
Да, Ларри, сделай мне свой фирменный, Эстер улыбнулась. И себе тоже.
Ларри смешал два стакана соков и опустился в кресло. Эстер села рядом на подлокотник и обняла его. Ларри вздохнул приваливаясь головой к её боку.
Устал, милый?
Нет, Эсти. Мне просто хорошо. Разжечь камин?
Нет, вечер тёплый.
Эсти, Ларри отпил, облизал губы, сегодня приходил сэр Фредди. Я пригласил его и сэра Джонатана к нам не обед.
Конечно, милый. На воскресенье.
Нет, я думаю, где-то недели через две, когда они оба будут в Колумбии.
Хорошо, ты только скажи мне заранее, чтобы я успела всё приготовить.
Конечно, Эсти, Ларри снова вздохнул. Понимаешь, я должен был известить их о нашей свадьбе.
Но их же не было в Колумбии, Эстер наклонилась и поцеловала курчавую макушку. А всё решилось так быстро. Ты просто не успел. Не беспокойся, милый, всё будет в порядке. Они она запнулась.
Вообще-то Ларри рассказывал ей о них. Что Фредди когда-то целый месяц жил в доме Маркуса Левине, и она по нескольким обмолвкам Ларри поняла, что Фредди скрывался от полиции, что потом, уже после Капитуляции и Заварухи, Фредди подобрал его, умирающего, и привёз в имение, что потом Джонатан отправил его в русский госпиталь лечиться, и наконец, что онне работник, а компаньон Бредли. Всё это было достаточно странно и в то же время абсолютно понятно. Что ювелиры, уголовники и полиция тесно связаны, и не всегда понятно, кто с кем и против кого, она слышала с детства. Кто такие Бредли и Фредди Ну, это достаточно увидеть Чака, чтобы обо всём догадаться. Кем может быть человек, нанявший Чака шофёром, тут и гадать нечего. Всё ясно. Но благополучие и жизнь И Ларри, и детей, и её самой зависят от расположения Джонатана и Фредди. И значит, она всё сделает как надо. Её сильный и добрый Ларри может на неё рассчитывать.
Она снова поцеловала мужа.
Не беспокойся, милый. Всё будет в порядке.
Спасибо, Эсти. Они они всегда были добры ко мне. И знаешь сэр Фредди сегодня назвал меня хозяином, Ларри смущённо рассмеялся. Так и сказал, что яхозяин, и мне виднее, как лучше вести книги.
Ну, конечно, Ларри. А что, Эстер погладила его по плечу, смягчая вопрос, у тебя проблемы с документацией?
Да нет, Эсти, вроде, всё в порядке.
Ларри, а что если слушай, я жебухгалтер, давай, я посмотрю.
Это будет замечательно, Эсти! Тогда Ларри запнулся, что-то обдумывая, и решительно допил свой стакан. Тогда в субботу пойдём все вместе.
Оешено, сразу согласилась Эстер и тоже допила коктейль. Иди наверх, милый, и ложись. Я сейчас всё уберу и поднимусь.
Хорошо, Эсти.
Но Ларри медлил, не желая её беспокоить, и Эстер встала первой. Взяла у него сткан.
Иди, милый, уже поздно.
Ларри поцеловал её в щёку и пошёл наверх. В доме сонная живая тишина. Он заглянул к Рут и марку, послушал х дыхание, стоя в дверях. В спальне включил лампу у изголовья кровати и прошёл в ванную. Ковбойку в ящик для грязного белья, джинсы на вешалку для расхожего. Надо что-то придумать с обувью, а то Эсти обижается, что он ходит дома босиком, но шлёпанцыэто только в спальне хорошо, надо что-то придумать, вроде тех, в каких ходил у Старого Хозяина. А вот купальный халатотличная штука.
Он вернулся в спальню, сбросил халат в изножье кровати и лёг. Где же Эсти?
Я здесь, она будто услышала его беззвучный зов, входя в спальню. Я сейчас, Ларри.
Она прошла в ванную, и он услышал плеск воды. Может, он и задремал, потому что вдруг ощутил присутствие Эстер рядом. Медленно, преодолевая вязкую истому, он повернулся к ней. Эстер обняла его и поцеловала.
Всё будет хорошо, Ларри.
Да, я знаю.
Ларри губами нашарил её губы, поцеловал. Эстер тихо засмеялась, прижимаясь к нему, погладила по затылку. С каждой ночью Ларри становился всё смелее и, к радостному удивлению Эстер, внимательнее. И охотно откликался на её предложения и даже выдумки. Только однажды спросил:
Тебе это нравится, Эсти?
А тебе нет? ответила она вопросом.
Он долго молчал, а потом, когда она уже чуть ли не забыла за поцелуми, о чём говорили, Ларри очень серьёзно сказал:
Я хочу, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты была счастлива, Эсти. И я сделаю для этого всё.
Ларри Ларри, но я хочу, чтобы и тебе было хорошо. Я нравлюсь тебе?
Да, сразу ответил он. Очень.
И поцеловал её
Когда Ларри заснул, Эстер, потянувшись через него, выключила лампу, уже в темноте погладила Ларри по голове и заснула, касаясь щекой его плеча.
* * *
Смена заканчивалась в четыре, и Андрей специально поболтался по госпиталю, чтобы прийти в раздевалку после пере сменки.
Он угадал точно. Кто на работу, кто с работы, но разошлись все. Андрей открыл свой шкафчик и стал переодеваться. А теперь ему надо спешить, а то опоздает на автобус, не идти же пешком до Ивина.
Переодевался, убирал в шкафчике, запирал его, бежал к автобусной остановке, всё это Андрей делал с механической бездумностью, думая о своём.
Да, конечно, он всё знает, всё понимает, и рад, искренне рад за Колюню. И всё же
День тёплый, безветренный, смена спокойная, и его отпустили к Колюне без звука.
Колюня, вошёл он в палату, айда в сад?
Айда, радостно согласился Колюня.
Он помог Колюне пересесть в кресло и вывез его в коридор, а оттуда на веранду.
Пахнет как, засмеялся Колюня.
Это сирень, доцветает уже.
Он аккуратно скатил кресло по пандусу и подвёз Колюню к кустам. Наклонил ветку, чтобы тяжёлая сизая гроздь коснулась лица Колюни.
Чуешь?
Ага, спасибо, Андрюша. А пятилучевые есть?
Сейчас найду.
Эту примету он уже знал. Найти цветок с пятью лепестками и съесть. На счастье. Одну руку Колюне уже сделали, ложку теперь сам держит, шарики катает для реабилитации, но такую тонкую работу не сделает. Ага, вот она, а вот ещё, и ещё.
Держи, Колюня.
А себе?
Я нашёл, рассмеялся он в ответ. А ты съел. Вот и поровну.
Хитёр ты, рассмеялся Колюня и, прижав к губам ладонь, втянул в рот, как вдохнул три цветка.
Пели птицы, и Колюня стал их называть ему. Даже удивительно, откуда их столько знает. И вот тут, когда они уже сами вовсю свистели по-птичьиу Колюни здорово получаетсяих и окликнули.
Ага, вот вы где!
Это был голос Жарикова, и он легко, не ожидая подвоха, обернулся.
Иван Дормидонтович, мы здесь.
Рядом с Жариковым маленькая худенькая женщина, вся в чёрном, и её лицо кажется совсем белым, даже голубоватым.
Здравствуй, Колюня, весело сказал Жариков. Как ты?
Здравствуйте, доктор, улыбнулся Колюня. Я в порядке.
Вот и отлично. Принимай гостей.
Гостей? удивленно переспросил Колюня, растерянно вертя забинтованной головой.
Подбородок, нос и часть щёк Колюне уже сделали, и бинты закрывали теперь только об и глаза, вернее, глазницы. Он помог Колюне сесть повыше и за плечи повернул лицом к женщине. У неё дрожали губы, из широко раскрытых глаз неудержимо текли слёзы, она молча протягивала к Колюне руки, не трогаясь с места.
Кто? спросил Колюня. Кто пришёл? Точно, ко мне?
Коля наконец выдохнула женщина. Коленька
И отчаянный крик Колюни:
Маманя!
И от этого крика он сорвался, убежал
Андрей тряхнул головой и встал. Ему уже выходить.
В Ивине вышел он один. Пение птиц, шум листвы под лёгким ветерком, перекликающиеся голоса и детский смех Андрей шёл по уже знакомой улице, здороваясь с многочисленными встречными. И пытаясь понять: чего он так психанул? Ведь видел уже такое. И не раз. А к Седому приехала жена. С сыном. И тоже плакали, и обнимались, и он был просто рад за них, за Седого
- А это Андрей, Седой берёт его за руку, разворачивая лицом к сидящим у кровати женщине и парню, оба в военном без погон, но с нашивками за ранения и медалями. Он меня с того света вытаскивал. Я жить не хотел, А Андрей упёрсяЮ живи, дескать, и ни в какую, смеётся Седой.
И женщина с парнем обнимают его, целуют и благодарят
Ну вот. И за Колюню он рад, искренне, по правде. И и не увезут Колюню прямо завтра. И послезавтра тоже. Колюне ещё лежать и лежать. Восстанавливаться. Так что всё-таки тем, за кем никто не приехал, ещё хуже. У которых всё было и которые всё потеряли. Родняэто великое дело. А его родняего крёстные, доктор ваня и тётя Паша. И Серафима Панкратьевна с Устиньей Капитоновной к нему как к родному