Давайте-ка я вас, барышня, вытру да будем одеваться.
Ага
Познакомиться! Наконец вышел из оцепенения Дэн. Немедленно познакомиться вот прямо сейчас. Нет! Сейчас, пожалуй, слишком уж будет фривольно. Куда лучше встретить девушек на дороге. Как бы невзначай. Верно, у них и лошадь, коляска где-то недалеко не пешком ведь пришли там более эта барышня
Стараясь не шуметь, Денис натянул доломан и, набросив на плечо ментик, поднялся к лошади. Погладив коня по гриве, отвязал, взял под уздцы Тотчас послышалось ржание и на дороге показалась легкая одноколка с сидящими в ней девушками. Теми самыми.
Bonjour, beautés! Quelle joie de vous voir. Permettez moi de me présenterle lieutenant-colonel Davydov, Denis, дождавшись коляски, гусар подкрутил усы и отвесил изящный полупоклон.
Ай! вдруг воскликнула крепенькая. Француз! Француз! Скорее, барышня, едем!
А ну-ка. Фекла, не ори! юная красавица враз перехватила вожжи. Никакой это не француз. Подполковник Давыдов Oh! Est-ce que, vousmême monsieur Davydov? Le poète! (Ой! Неужели вытот самый господин Давыдов? Поэт!)
Да, тот самый, Денис скромно потупил глаза, в который раз уже в жизни своей полагая, что славане такая уж и плохая вещь.
Ах, боже мой! округлились синие глазки. Ну, надо же, какая встреча. А яСофья. Софья Половцева, дочь местного помещика, Порфирия Кузьмича Половцева. Ах, мой папа уже записался в ополченцы. Как и Арсений, мой сводный брат. Знаете, что? А заезжайте к нам в гости ну гм
Красавица задумчиво наморщила носик:
Ну, хотя бы завтра. Право же, завтра будет удобно.
Денис, конечно, заехал бы, но
Увы, мадемуазельслужба.
И впрямь, завтра ахтырцам уже надлежало быть близ Москвы.
Служба Понимаю Только от вашей службы толку!
Софья вдруг недобро прищурилась, пушистые ресницы ее затрепетали, щеки окрасил нежный румянец:
Все отступаете А кто нас защищать будет? Похоже, что никто. Самим придется. Comme les espagnols «герильяс».
Мы все же вернемся, виноватоза всю армиюразвел руками гусар. Обязательно вернемся, милая мадемуазель Софья И я, быть может, куда как ранее других.
Засим и распрощались, без особенного политесу. И все же не только синие Сонечкины глаза запали в душу Давыдову после этой беседы. Не только глаза но и «герильяс»
Благодаря протекции Багратиона, с этой своей (впрочем, не только своей) идеей Денис в самом скором времени предстал и пред очами главнокомандующего вернееперед единственным его оком. Грузный, седой, как лунь, Кутузов долго всматривался в лихого гусара, забавно склонив голову набок:
Герильяс, говоришь? Партизаны? Вот и Барклай твердит о том же
Известие о неожиданном союзнике в этом деле сильно окрылило гусара. Барклай-де-Толли твердил о партизанах! Мало того, он первые отряды и организовал правда, весьма малочисленные. Похоже, никакой Барклай не предатель. Просто осторожный где-то даже слишком. Правда, ведь и Кутузов продолжал отступать.
Как бы то ни было, а за несколько дней до знаменитой Бородинской битвы подполковник Давыдов, получив под свое начало полсотни ахтырских гусар и полторы сотни казаков, немедленно отправился в «поиск» по ближним французским тылам. Сам главнокомандующий напутствовал его, трижды перекрестив и обняв:
Ну, действуй в охотку, Денис Воюй так, как батюшка твой воевал, бывало. Надейся сам на себя, не плошай И бей врага и в хвост, и в гриву!
Поприветствовав своего командира, новоявленные «партизаны» пришпорили коней, гикнули, крикнулии помчались бить вражин, как то и приказал Кутузов. Передвигались скрытно, по лесным дорогам, города и селения объезжали. Пока Ехали молча, всех, даже юного корнета Коленьку Розонтова, охватило чувство важности поставленной перед ними задачи, и от того на душе даже стало как-то спокойно.
Стелилась под копытами коней заросшая высокой травой лесная дорога, ветви осин и елей били в лица всадников. В голове Дениса словно сами собой возникали строчки:
И мчится тайною тропой
Воспрянувший с долины битвы
Наездников веселый рой
На отдаленные ловитвы
Заночевали здесь же, в лесу, на небольшой полянке, утром же, едва рассвело, стали ставить более надежный лагерь.
Здесь вот, меж болотцами, хорошо, ваш-бродь, указывал ушлый казак Иван Ситников, Иловайского казачьего полка урядник.
Молодойровесник Дениса, но уже битый жизнью, Ситников оказался расторопным на все руки: мог и кашу на свой десяток сварить, и надежный шалаш сладить.
Тамоку, позади, урочище продолжал казак. Мы его чуток подрасчистим, чтоб, в случае чего, схорониться можно. Да исхрон. А коней можно тут, на поляне, пасти. И вот еще что, ваш-бродь. Тут ведь, хоть и кажется, что глушь, а все ж деревни рядом. Вон и пожня, а вонсанный след.
Санный?
От саней-волокуш. Крестьяне на них и летом ездят. По бездорожью-тодобро как славно.
Поправив на голове казацкую шапку с малиновым верхом, Ситников лихо закрутил чуб и, спешившись, подозвал к себе своих казаков:
Пошли-ка, ребята, в овражек. Поглядим, чего там.
Утро выдалось росистым, по всему, предстоящий день обещал быть солнечным и теплым. С первыми лучиками еще невидимого из-за деревьев солнца пробудились, защебетали утренние птахи, оживились, загудели шмели, а вот разноцветные бабочки не показывались, выжидали настоящего дневного тепла.
Проехав версты две по лесной дороге, с полтора десятка гусар и казаков (разведчики, возглавляемые лично Давыдовым) придержали коней на опушке. Впереди рвались в голубое небо дымы, виднелись серые заборы и соломенные крыши изб. Слышно было, как кукарекали петухи, мычали коровы, а кто-то из вставших уже крестьян громко бранился, бог знает на кого.
Большая деревня, подполковник передал зрительную трубу Ситникову. Похоже, французов там нету. А ну-ка, Иван, глянь.
Казак поправил шапку, всмотрелся и покусал левый ус:
В деревнене видать. Ни французов, ни чужих коней А вот на дорогеследы.
Ловко спрыгнув с седла, Ситников нагнулся к лошадиным следам, четко отпечатавшимся в глинистой почве, и, похоже, принюхался
Французы! Вона, подковы-то не как у нас. И телегислишком уж колея глубокая. Груженые Обоз! Вечерком вчера проезжали или ночью уже.
Ночью, говоришь? задумчиво пробормотал Денис. Обозы груженыевсяко догоним Да и поможем разгрузить! А, братцы?
Знамо дело, ваш-бродь!
Сказаносделано. Послав одного казака за подмогою, Давыдов пустил коня мелкой приемистой рысью прямо по лугуна всякий случай огибая деревню, где враги, вполне возможно, могли оставить наблюдательный пост.
Выскочив немного погодя на дорогу, всадники прибавили ходу, бросив лошадок в аллюр. Таким вот бодрым аллюром и ехали, и впередимногоопытный казачий урядник Ситников. Он и предупредил, резко заворотив коня:
Навоз, господин подполковник! Свежий. Видать, близко уже.
Приказав придержать коней, Денис прихватил с собой урядника и повернул к березовой рощице. Там разведчики спешились, привязали коней и дальше уже пробирались пешком. Недолго.
Из-за рощицы вскоре потянуло дымком, донесся густой запах ячневой каши, затем послышалось лошадиное ржание
Бивак у них там, ваш-бродь, указал нагайкой казак. Проснулись, сволочи. Видать, в путь собираются.
Глянем!
Гусар выплюнул изо рта травинку и решительно зашагал вперед, пока за чахлыми кустами жимолости не увидел телеги, лошадей и суетящихся вокруг них людишексолдат в зеленых мундирах.
Вестфальская пехота, шепотом пояснил подполковник. Мундиры на наши похожи, путали издаля.
Вестфальцыс французами
С ними, да
Давыдов и Ситников удалились так же осторожно, как и пришли. Отвязали коней, поскакали к своимкак раз подоспела и подмога, еще сотня казаков и гусар.
Кажись, дело! Ужо, покажем вражинам. Ужо! радостно потирал руки Коленька Розонтов.
Ярко начищенные пуговицы на его доломане горели золотом, ментик был лихо наброшен на плечо, да и кивер, казалось, сидел как-то лихо, по-молодецки. Денис улыбнулся, вспомнив давнего друга Алешку Бурцова. Ну, Коленькагусар гусаров. Еще бы усы! Увы, с усами покуда было плохо. Не рослив силу младости.