Огонь!
Дружный залп, и визжащие всадники, взмахнув руками, валятся под копыта своих коней. Впрочем, часть пуль достаётся и лошадям. Те нелепо кувыркаются по выжженной солнцем земле, бьются в агонии. Командир монгов, как ни странно, цел. Нахлёстывая свою лошадь плетью, уносится прочь. Собирает оставшихся возле зданий, к нему подтягиваются новые воины. А стрелки спокойно вывинчивают задние части своих огнебоев, меняют их на новые. Запальная лепёшка укладывается на полку, задвигается. Взводится ударник. Восемь положенных оборотов, два коротких движения, и оружие готово к бою. Пред каждым стрелком ящик с готовыми к бою зарядами. Хвала супруге Добрыни Мудрого Ольге, открывшей секрет станков с винтовым подручником Малху Бренданову. Он сумел наладить производство скорострельных ручных огнебоев. Изготовленные в мастерских задние части ручниц на новых станках настолько одинаковы, что подходят к любому огнебою, где бы тот не изготовили. И теперь заряды из хранилищ приходят уже готовые. Только меняй, и стреляй, сколько можешь! Долго ли повернуть заднюю часть на положенные восемь оборотов, да поставить запальную лепёшку в специальное место, прижать её стальной пружиной? Уж куда скорей, чем насыпать каждый раз одинаковое количество огненной смеси в ствол, трамбовать её стержнем-прибойником специальным, забивать туда пыж и пулю А в ящикесто зарядов готовых. Использованные относят внутрь лагеря, где специальные мастера их перезарядят, и стреляй, слав, во врага Однако монги не унимаются. Их всё больше. Уже под тысячу собралось, не меньше. Ну-ну
Приготовить заряды против конницы.
Зашевелились расчёты крепостных огнебоев, закатывая указанные снаряды в ствол. Тот, что ядра выталкиваеттоже из хранилища, огненной смесью снаряжённый. А вот сами снаряды уже после вкатывают. Так удобнее. Ситуация в сражении может десяток раз перемениться, так на все случаи жизни задних частей не навозишься. Поэтому и сделали заряды отдельно, а снарядытак же отдельно. А этот, что Доброга сейчас велел зарядитьновый. Специально против такой вот конницы и разработанный. Нечто вроде дробовых, что в воздухе разрываются. Только вместо пуль круглых в том заряде "чеснок". Да рвётся он куда слабее, чем дробовой. И покрывается земля иглами, что вверх смотрят. Наступив на такой, лошадь прокалывает копыто, распарывает ногу. А степняк без коняне воин. Эти же монги, похоже, из молодой поросли. Не знают, что означает Громовник золотой на алом стяге, над лагерем славов гордо реющий. Будь кто из ветерановдавно бы уже уносились, поджав хвост
Приготовиться
Старшие огнебоев вздули фитилипотянулись сизые струйки к небу А, вот же анчутка их побери! Нашёлся у монгов кто-то умный! Вылетел из хаоса лачуг всадник, устремился к командиру монгов, что-то заорал. Тот скривилсяв трубу хорошо видно. Гонец же, похоже, трещит, как сорока, указывает руками то на город, то на лагерь славов. Скривился монг, словно хины наелся, исплевался весь, да перечить гонцу не посмел. Гикнул, коня плетью вытянул, умчался назад, в город. И прочие за ним.
Отставить! Ждать!
Мы люди не гордые. Сами не полезем. Но не будь он, Доброга, Доброгой, если простят монги пощёчину. Сейчас с городом разделаются, и опять полезут. Только вы, неумытые, опоздалиголубь уже флота славов достиг. А нынче ночью туда, в гавань, четыре отряда воздухолётов прибыло, по десять кораблей летучих в каждом. И на борту у нихбомбы огненные и разрывные. Лёту же кораблям летучим от города Хвичжу до Согёначетыре часа. А столько времени славы хоть против всей орды продержатся. И погодасамая лучшая для полётов по небуни ветерка, ни тучки. Хотя кто его знает, что там на высоте творится
Кричал Саратай на Пхутая немилосердно. Без всякой жалости оскорблял того на глазах у воинов. Бил плетью. А тот покорно молчалзабыл он о завете Великого Чингиса, который велел воинов под знаком разлапистым не трогать никогда, а увидевбежать без оглядки. Потерял тысячник почти сотню своих воинов, и лошадей столько же. А каждый всадник для Ордыбесценен. Это рабов не жалко, их можно всюду нахватать. А вот всадника из истинных степняков вырастить долго! И не каждый, кто в степи живёт, может достойным воином стать. А тутсразу сто! Отборных! Лучших из лучших! Утомился воевода монгольский, убрал плеть. Униженно поблагодарил Пхутай за науку. Выпустив свой гнев Саратай подобрелповелел тому вести войска на Дворец. А сам двинулся на Тобан. Воинов ещё много, а мест, что осталось захватить, всего два осталось
Чхве У смотрел с галереи, как умирает столица Корё, великий город Согён. Погибает держава, которой он верно служил по мере сил и способностей. Вспыхнул Дворец. Значит, монголы уже ворвались внутрь, и сейчас под их безжалостными мечами гибнет император, его семья и царедворцы. Едва заметно усмехнулсявот уж кого не жаль, так это последних! Словно коршуны, рвущие страну на куски, лишь бы им было хорошо! Скоты с голубой кровью! А это кто там? Прищурил и без того узкие глазанеужели ему не кажется, и там сам Саратай? Знаком подозвал зятя, переспросил. Тот тоже напряг зрение, подтвердил. Да, полководец монголов там, точно. Что же, пришло время
За жену и детей не волнуйся. Я отправил их ночью с Ким Чжуном и охраной в Чхольжу. Оттуда они доберутся до Ниппон, где переждут это время.
Зять выпрямился, потом вновь склонил голову в поклоне:
Благодарю вас, тесть
А ведь впервые так назвал, за столько то лет Министр взглянул на катапульту, установленную во дворе, за невысокой стеной. Задумчиво взглянул вновь вниз, где в конце улочки суетились монгольские всадники. Прикинулстрела точно не долетит. А вот если из орудия, да огненным кувшином Спустился вниз, сам выбрал из множества сложенных глиняных зарядов, обмотанных соломой один, прикинул вес на руке, уложил в чашку. Вновь взошёл на стену, оттуда отдавал распоряжения, куда развернуть катапульту. Наконец вроде навели.
Огонь!
Торопливо сунули факел к горлышку кувшина, обмотанным соломой, пропитанной смолой. Спустя миг с сухим треском ложка ударилась о перекладину. Пылающий заряд полетел, раздуваемый воздухом с каждым мгновением. Попадёт?! Все затаили дыхание, и восторженный рёв вырвался из сотен глоток, когда глиняный кувшин, начинённый порохом и зажигательной смесью упал под ноги коня Саратая Видно, есть какая то высшая справедливость, когда обречённым удаётся хоть что-то Вспышка, взрыв, и облако ревущего огня, который невозможно погасить, выросло на месте монгольского полководца и его приближённых
Пхутай вытер окровавленный меч о жёлтый халат корёсского царя, осмелившегося не покориться монголам, когда в зал Дворца вбежал гонец с испуганными глазами:
Великий!..
Что за ерунда?! Так называют лишь командующего!..
Саратай мёртв! В него попал снаряд катапульты! Огненный заряд!
Змеиная мысль возникла сразуполучил своё, старик! Дворец взят. Сейчас он погонит хашар на стены Тобана, а потом Пхутай зловеще усмехнулсяпосмотрим, почему Великий ЧингисХан так боялся тех, кто спрятался за железными стенами под разлапистым знаменем Взмах меча, и корёсец рухнул на нефритовые плитки зала. Ему некогда возиться с грязными врагами. Плевать, что тот царь. Всё равно столица захвачена, и сейчас воины будут три дня развлекаться в ней, согласно законам Ясы. Но тех, кто в Тобане, он, Пхутай, не пощадит! Ибо Яса говорит, что поднявшие руку на монгольского воина должны умереть, если их рост превышает расстояние до тележной оси. И певцы и сказители воспоют подвиг нового полководца, разбившего и покорившего страну Корё Горячий конь вынес его на улицу, в конце которой возвышались стены Тобана. Одного взгляда хватило, чтобы решить, где лучше всего штурмовать крохотную крепость в городе. Взмахом меча указал направление:
Хашартуда. Лучникам быть наготове! Пошли! Ур-рагХ!..
Итопот копыт за спиной, щёлканье сотен тетив, полёт стрел, затмевающих само Солнце Ибо нет ничего, способного противостоять воинам Сотрясателя Вселенной
Глава 6
Что творят, воевода!
Доброга и сам видел, прильнув к смотровой щели в чугунной пластине. Покончив с Согёном, как он и ожидал, монголы приступили к славам. Накапливались между домой, а потом, вырвались на поле. Для стрельбы из огнебоев было далековато, хотя достать и можно. Он пока решил погодить. Да и воздухолёты задерживались, хотя уже было пора бы им и появиться. Видно, в небе свои законы Между тем монги пригнали кучу пленников и начали их убивать. Деловито. Спокойно. Рубили трупы на куски, складывали останки в котлы и, разведя под ними небольшие костры, вытапливали жир. Потом сливали его в горшки, опорожняли, снова приступали к жуткой процедуре.