Что? спросил он.
Я тебя не узнаю.
Я сам себя не узнаю, ответил Андрей, поднялся и стал одеваться.
Когда Антон вышел на стоянку, спортивного «Бентли» Андрея уже не было. Антон подошел к своему «Мерседесу», открыл багажник и бросил туда сумку с вещами. Его взгляд остановился на бутылке виски, лежащей внизу. Он достал ее, отвинтил колпачок и изрядно глотнул. Потом опустил руку, посмотрел по сторонам и сказал:
Вот, такая сделка, а он выпить не хочет!
После этого он глотнул еще, завинтил колпачок, сел за руль и выехал с автостоянки.
Через полчаса он был уже у себя в офисе в башне «Федерация» и из окна смотрел на простирающийся внизу город. Можно было сказать, что он лежал весь пред ним, распластавшись, как женщина, доступная, развратная, ярко накрашенная и совершенно лишенная чувств. Единственный город в России, где мечты иногда сбываются Город-призрак, город-фантом И либо ты его имеешь, подумал Антон, либо он тебядругих вариантов нет.
Антон сел в кресло и нажал в зуммер. Он соединил его с секретаршей.
Да, Антон Александрович
Корейцы не задерживаются?
Нет, через пять минут я их встречаю.
Хорошо. Я иду в переговорную комнату.
Антон подошел к бару и налил в стакан немного виски. Сделав пару глотков, он потянулся к пульту, чтобы выключить работающий без звука телевизор. Но его заинтересовало происходящее на экране. Он подошел ближе и включил звук. В пол-экраналицо репортера, позадитолпа с транспарантами над головами. Журналистка передавала репортаж о забастовке рабочих большого металлургического комбината в Новочепецке, о требованиях по выплате зарплат, о разных социальных льготах, их решимости идти до конца, вплоть до перекрытия Транссибирской магистрали.
Антон стал всматриваться в лица забастовщиков, которые крупно снимал оператор. Темные, мрачные, жестокие лица мужчин и растерянныеженщин и детей. Они стояли, сбившись в кучу, и смотрели прямо в объектив. Одеты они были все крайне бедно. В минуты, когда человек доведен до полного отчаяния, он становится похож на загнанного в угол зверя и мало от него чем отличается, подумал Антон. Эти люди вполне в состоянии перекрыть Транссиб. А если это произойдет, акции комбината будут стоить дешевле бумаги, на которой они напечатаны. И тогда
Антон прошелся по кабинету и остановился у окна. «Тогда я смогу их купить по цене конфетных фантиков и потом немного заработать на перепродаже. Или много, если правительство встанет перед ними на колени К бабке не ходитут пахнет жареным». Антон поставил пустой стакан на стол и прошел в переговорную комнату. Через минуту появились корейцы. Их было пятеропятеро мужчин в черных костюмах и женщина-переводчикмиловидная, но тоже с примесью корейской крови.
Все расселись по своим местам и после взаимных приветствий и общих фраз, которые всегда говорят в подобных случаях, Антон перешел к делу. Он рассказал об инвестиционном фонде «Инвест Ренессанс», который возглавляет уже три года, о его приоритетной деятельности на фондовом рынке Россиирынке, растущем быстрее других и хотя специфичном, но имеющем свои подводные камни, и безусловно, одном из самых перспективных среди развивающихся стран. Антон долго говорил об инвестиционном портфеле и в конце подчеркнул, что их фонд работает только с голубыми фишками и компаниями, гарантирующими рост и безусловный возврат вложенных средств.
Помощник включил презентацию, и Антон водил лазерной указкой по экрану на стене напротив. Он сыпал цифрами, нисколько не сомневаясь, что корейцы это все прекрасно знают и сейчас между ними происходит то, что бывает у собак, когда они первый раз встречаются. Псы нюхают друг друга, уткнувшись носами, и в этот момент решают, иметь дело с другим или не иметь. У людей ритуалы, конечно, сложнее, но это, однако, не отменяет их сути.
Корейцы смотрели на диаграммы и кивали своими черными птичьими головами.
Антон продолжал говорить известные всем цифры, а про себя подумал, как было проще обойти всех этих корейцев и просто, ничего не говоря, потереться носами. Кстати, у кого-то из племен Африки или аборигенов Австралии этот ритуал остался. Как бы это упростило жизньпо запаху определять, кто твой враг, а кто твой друг. Ведь женщину мы выбираем не только глазами, но и по запаху. И никто не скажет, что важнее.
Потом был обмен мнениями и прочие формальности, и в конце, как итог, корейцы подтвердили готовность начать работу с новым фондом и берут время на выработку решения о сумме инвестиций. Условились встретиться через три недели, когда юристы подготовят необходимые для подписи документы.
И тут Антон не удержалсяшальная мысль промелькнула в его голове, и в следующий момент уже он обращался к переводчице и просил ее перевести его просьбу. Смысл ее заключался в том, что Антон хочет потереться с ними носами. Ни больше ни меньше. Переводчица перевела.
Наступила долгая пауза.
Они не против? спросил Антон.
Переводчица перевела вопрос, и тут наконец все, как по команде, закивали головами.
Тогда Антон обошел молча стоящих корейцев, обнял каждого за плечи и потерся носом о нос. Пусть думают, что этот русский немного ненормальный и эксцентричный. Пусть думают, что то, что писал о русских Достоевский, чистая правда. Почему нет?
В конце концов корейцы смогли расслабиться, стали улыбаться и кивать головами в знак одобрения. Им это понравилось, и они почувствовали себя более непринужденно.
Теперь мы с вами одной крови, сказал Антон.
Переводчица перевела.
Мы заработаем много денег.
Переводчица перевела.
Я князь Мышкин и Рогожин в одном лице.
Переводчица перевела.
Никто ничего не понял.
Антон сказал:
Достоевский
Это переводчица переводить не стала. Корейцы радостно закивали и повторяли друг за другомДостоевский Достоевский
Когда они ушли и пожатия и поклоны закончились, Антон ослабил галстук и прошел в свой кабинет, налил себе виски и, уставившись в окно, выпил. В комнату зашла секретарь, она стояла молча и ждала, пока Антон обернется. Но он, продолжая глядеть в окно, спросил:
Ты, наверное, хочешь знать, что я там вытворял и что за ахинею нес про Достоевского?
Это было так неожиданно.
Так хочешь знать или нет?
Хочу.
Антон повернулся.
После нас они посетят еще несколько инвестиционных фондов и до этого уже в паре побывали. Как ты думаешь, что они запомнят из всех этих утомительных и скучных переговоров, цифр и диаграмм?
Что?
Все, что они запомнят, это то, как мы терлись носами. Вот так.
Девушка молчала.
Ну, что скажешь?
Я немного шокирована.
Вот и хорошо. Пусть корейцы думают, что это такой особенный ритуал у русских.
А Рогожин и Мышкин в одном лице. Что это было?
Не знаю Правда не знаю Антон прошелся по кабинету. Меня немного понесло Рогожинделец, а Мышкинидиот, бессребреник. В любом русском что-то есть и от того и от другого Может быть. Не знаю.
Антон остановился и открыл дверцы бара.
Кстати, а почему тут все меньше виски и вина и все больше соков и воды? Я просил об этом?
Нет.
Антон подошел ближе к девушке и заглянул ей в глаза:
Скажиты это делаешь специально?
Что?
Подменяешь виски и коньяк шипучкой и соками?
Девушка смутилась и опустила глаза:
Я
Ты хочешь спасти меня от алкоголизма?
Нет Я
Но ты ведь это делаешь специально?
Девушка подняла глаза и произнесла:
Да
Я что, по-твоему, много пью?
Девушка ответила, немного поколебавшись:
Да
Да?
Мне так кажется
Антон усмехнулся.
Ты сильно рискуешь.
Почему?
Говорить неприятную правдуне самый лучший способ держаться за свое место.
Вообще-то ядержусь. И крепко!
Правда?
Да. Девушка подняла взгляд и решительно посмотрела на Антона.
Ну, ладно Ладно Давай сделаем так Мы сейчас потремся носами в знак примирения, но больше так не делай Хорошо?
Молчание. Опущенный взгляд. Огромные черные ресницы, о которые дробится оранжевый солнечный луч.
Хорошо? переспросил он.
Да. Девушка кивнула головой.
Антон взял ее руками за плечи, приблизился и медленно потерся своим носом о еемаленький и тонкий.