Ты смотри, не соврал! Вот это аппарат, восемь колёс, пушка, пулемёт! Обалдеть! И как ты их один всех положил? Расскажешь?
Николай повернулся ко мне с немым вопросом.
Потом. Сейчас необходимо быстренько все забрать и убежать куда-нибудь, где нас не найдут. Иначе нам всем будет очень бо-бо! Кто-нибудь, броневик умеет водить?спросил я бойцов.
Василий водитель, а я на мотоцикле перед войной гонял в колхозе. Смогу и на этом ехатьответил Николай.
Тогда шустро собираем ранцы, оружие, форму. Сваливаем всё в броневик. Василий смотри управление, сможешь ехать или нет. Николай мотоцикл. Егор с пулемётом и пушкой разберись на броневике. Девочки всё шустро стаскиваем к броневику. Да эмка, не бросать же её немцам! Всё шевелимся и так столько времени потеряли. Тела ваших родителей заберём с собой. Потом в безопасном месте похороним. Всё двигаемся-двигаемся!захлопал я в ладоши и все сорвались с места.
Я помогал девчонкам таскать оружие и ранцы, потом стал раздевать немцев. На немой вопрос просто отвечал, пригодится. Наконец броневик загрузили, загнал туда двойняшек, за броню. Мало ли. Машу усадил за руль эмки, эмку тросом привязали к Броневику. Один мотоцикл отогнали на километр, поближе к выезду из леса и спрятали в кустах у дороги, заминировав гранатой. Часть груза с телеги, всё тяжёлое перетащили в броневик. Наконец тронулись, на карте героически сдохшего германского офицера определились с местом и поехали.
С грехом пополам к вечеру добрались до запланированного места. Я сразу уселся слушать рацию. Через пятнадцать минут я не знал напиться или молится. Рядом с местом побоища, из окружения пробивалась с боем наша механизированная часть и пропавший дозор списали на них. Нас никто не искал, о чём и сообщил всем остальным. Это удача и пусть она не покидает нас и дальше. Вчетвером быстро вырыли могилы и похоронили родителей девчат. Девчата поплакали над могилами и я отправил их готовить ужин.
Остановились мы рядом с маленьким озером, я объявил общую помывку. Мальчики справа, девочки слева. Выдал всем по куску мыла и полотенца, и началась общая помывка и постирушка. Бойцы получили свежее обмундирование, только Егору пришлось одеть немецкие сапоги, наших на его ногу не нашлось. Ну вот такой я хомяк, тащил всё, что может пригодиться, хотел на продукты потом менять. Девчата приготовили ужин, правда мне пришлось пару раз вмешаться в процесс приготовления. Ну городские они, городские. Ничего научатся, желание сделать как лучше на лицо. Помыв коня и оставив его пастись на полянке, я лёг на спину и стал смотреть на небо, анализируя прошедший день. Не сказать, что всё хорошо, но и не сказать всё совсем плохо. Вроде я не один и есть ради кого жить, но с другой стороны я не собираюсь сидеть как мышь, а наоборот хочу мстить от всей своей горячей души. В этом варианте девчата мне как гири на ногах, я буду больше думать о них, а не о мести. Хотя если с умом сделать в лесу лагерь, продумать систему безопасности и подходов к лагерю, в плане минных полей и ловушек, дозоров и засад, может получиться хороший вариант. Да ещё эти мои способности с перемещением. Надо завтра проверить, могу я только один перемещаться или с кем то, да и расстояние перемещения хотелось бы уточнить. Вдруг я отсюда прямо на Красную площадь к Мавзолею смогу переместиться? Вот была бы фишка!!! Представляю удивлённую рожу Ленина! Ха-ха-ха!!! Рассмеялся я.
Тут рядом со мной присела помывшаяся Маша, загадочно посматривая на меня, стала расчёсывать свои длинные волосы. Вот девчонка, ведь только недавно её изнасиловали, а она уже скачет как кузнечик. Я же сам видел кровь и всё остальное, мне кажется, ей было больно, по крайней мере, когда я её в первый раз увидел, ей явно было больно. Да и фингал на пол лица говорил сам за себя, а сейчас от фингала ничего не осталось, даже опухоль спала, так лёгкая желтизна. Я повернулся на бок и стал смотреть на Машу. Она красивая, я бы даже сказал очень красивая. Если брать за образец мою внутреннюю шкалу красоты по десяти бальной системе, она брала твёрдую восьмерку. За обе мои прожитые жизни, таких как она, мне попадалось едва ли два десятка.
Маша посмотрела мне прямо в глаза и спросила:
Серёжа, а как ты исчезаешь? Только стоял перед нами и вдруг, раз и тебя нет? Это как?
Я и сам не знаю. Сегодня в первый раз получилось. Только об этом никому нельзя рассказывать, иначе нас всех очень страшно убьют. Нужно говорить, что всем показалось. Передашь сестрёнкам?
Хорошо! А почему ты так странно среагировал на моё имя? У меня появилось чувство опасности. Какая-то Маша тебя сильно обидела?
Моё хорошее настроение мгновенно улетучилось. Я резко сел и посмотрев на Машу ответил:
У меня было три сестры, Маша, Даша и Саша. Саша была старше меня всего на год, Даша на три, а Маша на пять лет. Мы ехали на телеге и нарвались на немцев, отца застрелили сразу, а сестёр изнасиловали и убили. Я умирал и видел, как всё происходило. Меня ударили в грудь штык-ножом. Почему и как я выжил, я не знаю, но немцев теперь я буду убивать везде. Убивать пока не умру сам, пока есть хоть один палец, что бы нажать на курок, пока есть хоть один зуб, что бы выдернуть чеку гранаты, я буду их убивать!с этими словами я задрал рубаху и показал ей шрам от штык-ножа.
Маша смотрела на меня широко раскрытыми глазами, из которых текли слёзы.
Прости меня Серёжа! Прости я не знала!всхлипывая сказала Маша.
Тебе не за, что извинятся! Ты же не немец!ответил я и сел обратно.
Маша придвинулась ко мне и обняла, положив голову на плечо. Потом вдруг отодвинулась и заревела навзрыд. Прибежали Настя с Леной и попытались её успокоить, но куда там, у неё началась форменная истерика. Подбежали красноармейцы, но я сразу отправил их обратно, приказав взять на себя охрану лагеря. Вот тоже момент, вроде взрослые мужики, а меня слушаются беспрекословно. Я подвинул к себе Машу и попытался привести её в чувство, но куда там. Только после третьей пощечины она взглянула на меня осознанным взглядом.
Что случилось?спросил её я.
Ты их! А они меня Теперь я Ты меня непопыталась она ответить и опять заревела.
Понятно. Был бы пацаном, ничего бы не понял. Потряс её и не увидев реакции залепил ещё одну пощёчину. Заметив проблеск разума, чётко проговаривая слова сказал:
Ты ни в чём не виновата! Я тебя ни в чём не виню и не презираю! Я тобой не брезгую и не собираюсь! Получилось так, как получилось, лишний повод мстить гадам! Я от тебя не откажусь и буду с тобой столько, сколько захочешь! Вы теперь моя семья! Поняла, моя семья!
А если я беременна, от этих?с надрывом спросила Маша.
Значит, вырастим его хорошим советским человеком. Честным и принципиальным, со своей точкой зрения и мнением. Смелым, умным и справедливым!ответил я.
Честно-честно!глядя мне прямо в глаза, спросила Маша.
Да чтоб у меня детей никогда не было!ответил я.
Дурак!шлёпнула меня по губам МашаА если я от тебя захочу ребёнка?
И я!сказала Лена.
И я!поддержала их Настя.
Я посмотрел на серьёзных девчат и вдруг расхохотался, катаясь по земле. Смеялся минут десять, пока не заболел живот. Кое-как, успокоившись, глянул на девчат и скомандовал:
Всё! Всем спать! Джульетты малолетние, невесты блин недоделанные. Марш отсюда!
Обиженные девицы гордо удалились, виляя попками, а я задумался. Нет в тыл их, только в тыл. Мне тут только и осталось любовь крутить с малолетками. Ромео блин!
Только ушли девчата, пришёл Николай. Долго молчал, не решаясь спросить. Я его не торопил. Наконец он не выдержал и заговорил:
Слушай Сергей. Мы тут девчат послушали и между собой посовещались, хотим спросить тебя. Ты ведь будешь с фашистами воевать?
Они убили мою семью. Отца и сестёр, на моих глазах. Я буду мстить, но не бездумно, убивая кого попало. Только офицеров и специалистов, предателей и садистов. Уничтожать карательные команды и штабы. Пускать под откос составы с техникой и солдатами, взрывать мосты и автострады. У меня большие планы Николай!посмотрел я на красноармейца.
Вот слушаю тебя и не верится, что с пацаном разговариваю. Говоришь прямо как наш ротный и ведь не просто так, языком треплешься. Я же вижу, что прекрасно понимаешь, о чём говоришь. Девчата рассказали, как ты немцев с двух стволов расстреливал, где научился? А мосты взрывать, откуда умеешь? Да и вообще расскажи о себе?попросил Николай.