Калинин АлексейЗЕМЛЯ НЕ СВОЯ-2(часть четвертая, «Фирма»)
Спасибо Радию и Юрию за научные и профессиональные советы.
Ботаники! Ёрш вашу медь!
В сердцах ругаясь, бродил я между шпалер буйно разросшихся томатных кустов, в бесплодных поисках хоть одной завязавшейся зелёной помидорки. Ну откуда мне было знать, обычному городскому жителю, что надо было что-то там прищипывать, какие-то там «пасынки» в пазухах листьев, чтобы прекратить рост зелёной массы и направить ресурсы растения на плоды.
И твою ёрш медь тоже, ты тоже одинаково со всеми виноват!
Пискнул кто-то там невидимый из-за толстой лиственной стены.
Меня в школе давно ботанике учили, и про помидоры там не было. Вроде. А вас специально тут учат нужным вещам!
Заткнул я рот провинившейся малявке.
А сколько усилий было вложено! И не только усилий. Устремившись под здешним ярким солнцем в бурный рост вместо плодоношения, растения стали ломаться под собственной тяжестью, под весом обильной зелёной массы. Пришлось им помогать, подвязывать. И чем дальше, тем больше. Сначала просто к палкам, а потом-уж и полноценные шпалеры крест-на-крест пришлось сделать из реек. А рейки эти не так-уж дёшевы, леса вокруг нет, древесину заготовляют в опасных приречных лесах, что сказывается на цене. Да и другие траты тоже были, на бензин и удобрения.
Воды для полива понадобилась уйма. Томаты вообще воду любят, а такие, как у нас, испаряют воды неимоверное количество через столь обильную листву. Вычерпав запасённую в бассейн воду, теперь вожу её сюда на машине.
Валида оказалась весьма кстати, вёдра с водой таскать. Сначала в руках таскала, потом ей Пронин изготовил и подарил расписное русское коромысло. И зенитные метательные палки ей Пронин помог сделать, от стервятников, она их использует по-полной. Из тяжёлых сортов дерева, хорошо проолифленные, пролаченные для меньшего сопротивления воздуха. Кур защищать от воздушной напасти. Правда, кур на другой тип содержания задумано перевести.
Кстати, отвлечась слегка от томатов. Напрасно было-бы думать, что мы используем Валиду исключительно как домашнюю рабыню. Хоть ей так и привычно по воспитанию. Стараемся её как-то развивать, интегрировать в общество. В школу её такую, конечно, уже не отправить, ну так дети дома «играют в школу», заодно развивая свои педагогические навыки по ланкастерской системе. Не очень, правда, получается пока. Оттого, что когда дети идут в первый класс, они уже говорить умеют, а Валида и на своих прежних языках, на родном и на арабском, не очень-то, а-уж на русском и подавно.
Зато в другом Валида очень даже преуспевает. В спорте. Повозил её по разным секциям, они-же тут с господдержкой, достаточно многочисленные. Теперь сама туда стремится, не удержишь, в лёгкую атлетику. Очень понравилось. Ибо частично компенсирует её прежнюю боевую пастушескую деятельность, с активным легко-атлетическим экстримом. Бегает, прыгает, мечет всякие-там ядра и копья. Даже согласилась ради этого майку и шорты одевать. С кроссовками только проблемы, не привычные к нашей обуви ноги, пальцы растопыркой. Босая скачет. Или в своих старых самодельных сандалиях из автомобильных покрышек.
У тренеров из-за неё интриги, каждый за собой её хочет закрепить, чтоб от своего имени на соревнования отправлять. Но вернёмся к грядкам.
Самые нужные помидорам минеральные элементы те-же, что и для большинства других растений, то-есть азот, фосфор и калий.
Удобрения пришлось привозить. Азотные тут бывают в степи, временные месторождения. Из весьма обильной рогачиной мочи на жаре образуется какая-то разновидность природной селитры, но затем в сезон дождей всё размывает. Таких не досталось, пришлось покупать в Береговом на ХимДыме, гранулы в пластиковых мешках.
Погулял по производствам, вникая в технологии. Селитру тут получают нейтрализацией разбавленной азотной кислоты аммиаком. При реакции производится теплота, она-же и используется для упаривания раствора уже получившейся селитры. Затем следует гранулирование, чтоб уменьшить слёживаемость, и упаковка в воздухонепроницаемые пакеты, чтоб не допустить получение влаги из атмосферы.
Аммиак получается смешиванием азота с водородом при 500-градусной температуре и высоком (350 атм) давлении. Ещё в процессе нужен катализатор, магнетит с примесями, получившийся газ и идёт на реакцию с кислотой.
Азот в Береговом получают разными способами. Воздухоразделительная адсорбционная установка может производить как азот, так и кислород, достаточно лишь менять адсорбент в баке. Для азота активированный уголь, для кислорода цеолит.
В установке другого типа бак с адсорбеном заменён половолоконной мембраной, когда её удаётся протащить через санкции контрабандой.
Адсорбционные и мембранные установки позволяют получать только газообразный продукт. Если нужен жидкий азот, его получают в криогенной установке, в низкотемпературной ректификационной колонне. В ней пар поднимается вверх, обогащаясь низкокипящим компонентом (азотом), а жидкость стекает вниз, насыщаясь высококипящим кислородом.
Водород, на Земле получаемый в основном из природного газа, в РА получают из нефти. Побочным является большое количество СО2.
Азотная кислота получается из аммиака, воздуха и воды. Но нужен катализатор. Окисление аммиака кислородом воздуха возможно лишь до азота N2, если нет катализатора. Лучший катализатор платина, но если она без специальных примесей, то быстро разрушается. Специальные катализаторные сетки приходится, как и половолоконные мембраны, провозить контрабандой в обход санкций.
Раньше, когда не было такого производства аммиака, азотную кислоту получали действием серной кислоты на чилийскую селитру. На азотные удобрения тратилось мало, дефицитное сырьё шло на взрывчатые вещества, красители и т. п. За важные ресурсы мирового уровня разгорелась Селитряная война (Вторая Тихоокеанская, 18781883). Её ещё называют Война за гуано и селитру. Прежде в тех краях была Первая тихоокеанская война 1864-66, между Испанией и её бывшими колониями, так та была просто «за гуано», за богатые залежи удобрений на островах Чинча. А Вторая ещё и за селитру. Чили, при поддержке Великобритании, которая получила монопольное право на вывоз селитры, захватила месторождения, разгромив Перу и Боливию, которых поддерживали пытавшиеся влезть в регион Соединённые Штаты, тогда ещё весьма второстепенная страна. Капитализм превратил в деньги жизни чужих солдат.
Кстати, вышеупомянутое гуано и тут на рифе встречается, хоть и не много его. Смывает прибоем и, главное, ливнем. На рифе многие желают гнездиться, ибо там безопасней. Не только те, кто морепродуктами питается, но и степные падальщики и прочие летуны, как ящеры, так и птицы. Попробуй, устрой в саванне среди травы гнездо. Недолго там яйца пролежат, их сожрут или растопчут.
Эволюция идёт, как ей положено, и птицы постепенно вытесняют предшественников. Даже, пожалуй, можно сказать, что это «эффект Лазаря», как воскрешение, нахождение посреди расцвета млекопитающих, посреди теплокровных, представителей таксона летающих рептилий. Но изменения грядут. Зубастые чайки-ихтиорнисы, традиционно приморские обитатели, летают всё дальше в степь, переквалифицируясь в падальщиков, ловко «отпиливают» куски от туш, начав вытеснять более крупных и неуклюжих кожистых.
На рифах часты ящеро-птичьи сражения, из-за того, чьи яйца и птенцы окажутся добычей. Ящер вторгается в птичий базар, его кромсают зубастыми клювами, лишь он отвернётся, что особенно опасно для перепонок потерей возможности лететь. В свою очередь чайка, ловко маневрируя, стремится выхватить яйцо отлучившегося, лавируя между бдительным соседским коллективом.
Эволюция идёт. Но путь её не быстр. Ящеры всё ещё отлично себя чувствуют на нашей жаре. Вот ближе к полюсам, наверное, всё по-другому, где холодней. Но тут они пока на равных конкурируют с теплокровными. Их кости, как и у птиц, полые и заполнены воздухом. Есть и преимущество. Как это часто у пресмыкающихся, у некоторых видов яйца не с твёрдой скорлупой, а с кожистой оболочкой. Это позволяет закапывать их в песок, где это возможно, на отмелях и пляжах, не рискуя разбить. Закопанную кладку чайка уже не успеет схватить, соседи по колонии не дадут времени разрыть грунт. Кожистые крылья хорошо развиты уже у эмбрионов, что позволяет летать вскоре после вылупления, быстрее, чем птица, «стать на крыло».