Уселся в тени кормовой надстройки, прижался спиною к фальшборту и, сняв с шеи медное распятие-крестик, принялся начищать его об джинсы, старенькие, много раз штопанные, выданные как гуманитарная помощь. Начищал, полировал, думал Потом достал из специально пришитого к рубахе кармана паспорт полистал. Хоть и без всяких виз, но документ есть документ, всегда сгодится. Полистал, убрал и снова задумался
Нет, вообще, Канохороший город, из всех африканских городова Луи, когда пробирался в Тунис, видел и нигерские, и алжирские города и даже оазисы в Сахаресамый лучший, самый красивый, но но вот места в нем Луи после смерти тетушки, увы, не было. Ведь все жили кланами, а он, получается, пришлый никто! А раз ты никто, то и звать тебя никак, и никому ты не нуженлишний человек, лишний рот а лишние рты бедной Африке не нужныобуза! И некуда податьсяну вот совсем некуда: даже разгружать чегопопробуй сунься, там уж все меж своими поделено, лучше и не мечтать Чего только Луи после смерти тетки ни делал! Милостыню просилтоже, много-то не подадут, а еще и смотри, как бы не попасться на глаза профессиональным нищимуж точно зарежут, или уведут в джунгли, к колдунам, а уж те разберут по косточкам, по органам, в буквальном смысле слова разберутпеченка, селезенка, легкие, роговицывсе в черном колдовском деле сгодится! Бывали случаи, Луи сам несколько подобных историй знал Ужас!
Вот и решил сваливать Насобирал денежек, так, мелочь, потом как-то повезлоот автовокзала одной богатой женщине (нет, скорее, простозажиточной) вещи поднес потом так и стал около автостанции ошиваться, стараясь не попадаться на глаза местным. Но те, конечно, все равно узнали, подстерегли, избили хорошо не убили и колдунам не отдали, проявили, можно сказать, гуманизм. А еще хорошо, что все заработанные денежкичто не проелЛуи с собой не носил, припрятал на церковном дворе, у отца Ансельма. Он же, отец Ансельм тоже помог, и очень неплохо помогпосадил в попутный грузовик до Агадеса. Агадесэто уже Нигер, это ужедо Франциипочти полпути ну, не полпути пусть треть четверть не важно, главное былопервый шаг сделать. Луи и сделал, спасибо отцу Ансельму.
Кюре перекрестил на прощанье, крестик вот подарил, ничего особо желать не стал, лишь улыбнулся: мол, французский ты знаешь, не пропадешь, доберешься. Так и случилось, не пропал
В Агадесе вот встретился с такими же беженцами из Кот-д'Ивуара, с Мали. Те парни с Берега Слоновой КостиАннолез и его братияпочти всю Французскую Африку пересекли, да что тампочтивсю! Кот-д'Ивуар (который Берег Слоновой Кости), Буркина Фасо (которая Верхняя Вольта), Мали (эта как только ни называлась), Алжир Из Нигера в Алжир беженцы с караваном пошли, с берберами. Верблюды, колючки, скрипящий на зубах песок а ночи холодныезуб на зуб не попадал, брр!!! К тому же берберы их не просто так с собой взялииспользовали, можно сказать, заместо рабовв самом прямом смысле! Парни и тюки какие-то на себе тащили, и прислуживали, и все, что угодно вплоть до самого, не к столу будь сказанного. Луитоже, а куда денешься? Бросят в пустынекто там найдет чьи-то кости? А и найдут, так Человек в Африкеневелика ценность.
Луи держался трудно было, иногда даже вообщеневозможно, но держался. Слезы глотал пополам с песком и едкойот костра из верблюжьего пометасажей, все вспоминал нет, не мать отец давно, еще в самом раннем детстве на охоте погиб, а убитую фульбе мать, сестер, братьев и прочих родственников вспоминать было горько. А тут и так несладко, к чему еще и воспоминанья эти? Лучше вот что там дальше-то, если по Сене, на «Батомуш»? Мост Александра Третьего? Нетмост Искусств.
Все сидим? на палубе показался Алим Кишанди, хозяин судна.
Кто он там был, араб, бербер или вообще еврей, Луи не особенно интересовался. Знал одномесье Кишанди тот еще выжига! Мало того что он забрал в оплату за «провоз» все, что у несчастных беженцев имелось, так они еще и горбатились на него три месяца подряд, совершенно бесплатно то есть в счет будущего, конечно же. Жили на портовом складеразвалюхе, снятой для них ушлым контрабандистом в Карфагене, близ рю Виржиль. Древние развалины, не особенно-то и людный порт, невдалекеза авеню Хабиба Бургибаодноколейная железнодорожная ветка. Карфаген Говорят, в древние времена это был жутко знаменитый город, Луи сам об этом читал в школьном учебнике. Да уж, были времена, но они давно прошли, и ныне Карфагенвсего лишь пригород Туниса, правдас древними развалинами, римскими термами и национальным музеем, что располагался в бывшем соборе Людовика Святого. Луи бы, конечно, хотел туда сходить, но увы, увы Хозяин требовал работу!
От заката и до рассвета (как в нашумевшем фильме) беженцы ловили и разделывали рыбучем больше, тем лучше, Алим Кишанди не упускал случай показать свое недовольство, мол, только по доброте душевной и согласился, рискуя жизнью, переправить «этих бездельников». Ага, по доброте душевной как же! Вкалывали, как рабы! Не только рыбой занимались, еще и ограду вокруг хозяйского особнячка поправили, а особнячок-то располагался в нехилом таком предместьеСиди-Бу-Саидс белыми и голубыми домами. Богатое, можно даже сказать, райское местечко, без всякого автомобильного шумазапрещено! Как и строить дома другогоне белого и не голубогоцветатоже. В общем, тот еще хмырь был «почтеннейший негоциант» Алим Кишанди, что уж тут говоритьэксплуатировал дармовый труд на всю катушку.
Правда, похоже, не обманулвот сейчас вот плыли. На Корсикубыло там одно место, и были верные люди помогали
Если вдруг пограничный катер, мымирные рыбаки из Бизерты, просто немного сбились с пути, судно-тостарое, обмахиваясь газетой, инструктировал почтительно столпившихся вокруг беженцев месье Кишанди Кишанди-реистак он любил себя называть. Как подойдем к деревнея скажупереправитесь на лодке а уж там, если попадетесьваша вина, вам и отбрехиваться, ясно?
Ясно, господин реис.
Ну, а что тут еще-то скажешь?
Луи только добавил еще:
Месье! Газетку оставьте почитать пожалуйста.
Кишанди-реис прищурился, но газету дал:
Можешь потом выкинуть или это по-другому как-нибудь употребить, захохотав, контрабандист поднялся в рубку.
Вот в этот-то момент судно едва не врезалось в древние суда, схватившиеся в суровой морской битве. Немного одуревшие от вынужденного безделья беженцы смотрели во все глаза.
Глянь, глянь, чего там!
Смотри, он ему сейчас башку отрубит!
А этот вон упал
А тот-то! Тот!
А этот
Чего тут такое делается-то, а?
Ну, Аннелез, ну, башка тупая! Сразу видноБерег Слоновой Кости. Диагноз, можно сказать
Луи усмехнулся:
Этоморские разбойники, пираты. Сейчас, дружище Аннелез, они и на нас кинутся, так что спасайся!
Что, и в самом делепираты? озабоченно переспросил парень.
Маленький ибо тебя разыгрывает, братец! обернувшись, с ухмылкой пояснил Нгоно. Проще говорядурит.
Да я шучу просто!
Дурит ну, это ж надо так сказать! Сразу виднофульбе. Сволочь краснокожая.
Это они, Аннелез, кино снимают.
Кино? Ах, да А где же камера?
Да во-он, на том катере, Луи показал рукою, и д'ивуарец понятливо закивал:
Вижу. А чего они нам кулаками машут? Чего мы им сделали-то?
Чего-чего Непонятно? В кадр влезли! Можно понятьснимали себе, снимали древность и вдругна тебе, «Л'Этуаль» во всей красе, с чадящим двигателем, некрашеная
Фульбесволочуги! неожиданно расхохотались.
Так наша шхуна на древний корабль похожа!
Ага такую в кино увидят, так зрителей точно стошнит!
Хозяин, Кишанди-реис, тоже любовался на киносъемкивысунувшись в иллюминатор, разглядывал суда и артистов в бинокль, иногда цокая языком, непонятното ли осуждал, то ли восхищался.
Впрочем, все это длилось недолгошхуна быстро миновала «пиратов» и, повернув от мыса на север, резко прибавила ходу.
Когда киношники скрылись за кормою, Луи вновь уселся на свое место, раскрыл газету
О, грамотный? Какие мы умные! Ну, что там пишут?
Фульбе! Проклятые фульбе! Вот уж уроды и носит же таких земля?
Эй, ибо! Чего пишут, спрашиваю?